Спрятанная

— И я бы умерла! — добавила Эрин, скорее обороняясь, чем волнуясь.

— Я люблю Налу. — Стиви Рей поймала мой взгляд и из наших глаз потекли слезы.

— Наши питомцы в безопасности. — Низкий голос Дария показался мне якорем спасения, пока не заговорил Эрик.

— Только потому, что эта кошка была не одной из ваших, не делает ее смерть менее ужасной. — Эрик высказал мысль более зрелую, чем обычно. — Интересно, и кто же теперь в команде Эгоистов?

Я вздохнула и собиралась согласиться с Эриком, когда Николь сердито фыркнула и, развернувшись, последовала за Танатос той же дорогой.

— Куда это ты собралась? — закричала ей в след Стиви Рей.

Николь не остановилась. Она даже не обернулась, но ее голос донёсся до нас.

— Команда Эгоистки собирается помочь Танатос с мертвой кошкой — кем бы она ни была, та мертвая кошка — потому что команде Эгоистки нравятся животные. Они лучше, чем люди. Точка.

— Я не понимаю, о чем она тут распинается, — произнесла Афродита.

Я закатила глаза.

— Это все своего рода спектакль, который она разыгрывает. Этой девчонке нельзя доверять. — Стиви Рей сердито смотрела вслед Николь.

— Ну-уу, хочу вам сказать, что Николь чуть не задохнулась от дыма, помогая мне освобождать лошадей, — сказал Ленобия.

— Ее цвета меняются, — прошептала Шайлин.

— Ш-шш, — сказал ей Эрик, касаясь ее плеча.

— Она пыталась убить меня! — Стиви Рей казалось, готова была взорваться.

— О, ради всего святого, кто только не пытался тебя убить? Или Зои. Или меня, если это имеет значение. Забудь, — отрезала Афродита, и прежде чем Стиви Рей успела огрызнуться, она подняла руку ладонью вперед и продолжила, — Оставьте. Если ты, Старк и остальные, сгорающие при свете дня, красные недолетки не планируете провести весь день, стоя здесь или под крышей, нам лучше загрузиться в автобус и вернуться на вокзал. О-оо, и птенчик довольно скоро станет птицей на все сто процентов, ничего не оставив от мальчика, что, уверена, тоже будет неуместно на публике.

— Я, правда, ненавижу, когда она права, — сказала мне Стиви Рей.

— И это ты говоришь мне? — ответила я. — Ладно, почему бы вам не собрать всех, кто собирается вернуться на вокзал? Я выясню, что происходит у Танатос, Смерти и неизвестной кошки, а затем встречусь с вами в автобусе. Я быстро.

— Ты хотела сказать, что ты и я выясним, что происходит у Танатос, Смерти и неизвестной кошки, а затем встретимся с остальными в автобусе. И мы быстро, — исправил меня Старк.

Я сжала его руку.

— Именно это я и сказала.

— И я, — сказал Калона. — Я также последую с вами за Танатос, хотя я не собираюсь на вокзал. — Его губы слегка изогнулись, когда его взгляд скользнул с меня на сына. — И все же скоро. Я снова увижу вас очень скоро.

Стиви Рей отпустила руку Рефаима ненадолго, чтобы кинуться к Калоне, сжав его в крепком объятии, которое, казалось, удивило его так же, как и остальных, хотя Рефаим наблюдал за этим с широченной улыбкой.

— Да, мы очень быстро вернемся к вам. Еще раз спасибо, что появились там ради своего сына.

Калона неловко погладил ей спину.

— Всегда, пожалуйста.

Тогда она опять схватила за руку Рефаима, и мы продолжили путь к автостоянке.

— Отлично, мы будем ждать вас всех, но помните, солнце взойдет очень скоро, это так же несомненно как то, что сахар сладкий..

Афродита покачала головой и обвила руку Дария своей.

— Что, черт возьми, значит, это ее ” несомненно, как то, что сахар сладкий “? Как ты думаешь, она закончила хотя бы восьмой класс?

— Просто помоги ей усадить всех в автобус, — сказала я.

К счастью, поднялся ветер и вкупе с дождем поглотил ответ Афродиты, когда она, Дарий и остальная часть моего круга, плюс Шайлин и Эрик удалились от нас — в теории, выполнять мою просьбу. Теперь я осталась со Старком, Ленобией и Калоной.

— Готова? — Спросил меня Старк.

— Ага, конечно, — соврала я.

— Тогда идем в манеж, — сказала Ленобия.

Двигаясь вслед за Танатос и Николь, я пыталась подготовиться к чему-то ужасному, но я и так была переполнена ужасами этой ночи и все, на что я была способна, это вытирать дождь со своего лица и идти чуть впереди остальных. Я определенно не была готова ни к чему кроме постели.

В манеже было тепло и сухо, но пахло дымом. Песок под нашими ногами был влажным и грязным. Дракон не захотел бы увидеть, во что его превратили, подумала я, когда Калона указал на центр слабо освещенного манежа, где я могла различить лишь нечеткие очертания Танатос и Николь.

— Там… они там, — сказал он.

— Нам нужно было зажечь факелы, — пробормотала Ленобия, когда мы шли по сырому песку. — Люди погасили почти все огни, когда тушили пожар на конюшнях.

Я не хотела что-либо говорить, но правда была в том, что я была рада царившему здесь полумраку, потому что я и так знала, чем бы ни было то, вокруг чего стояли Танатос и Николь, это не выглядело милым или прелестным. Я придержала эту мысль при себе, тем не менее, схватив руку Старка, заимствуя силу от его крепкой хватки.

— Смотрите, куда идете. — Когда мы подошли ближе к месту, где были Николь и Танатос, она заговорила с нами, не поднимая глаз и продолжая дальше стоять на полу манежа на коленях.

— Здесь есть доказательства заклинания. Я хочу сохранить их и изучить, чтобы обнаружить того, кто в ответе за это зверство.

Я заглянула через ее плечо, не совсем понимая, что вижу. На песке был нарисован круг. Внутри него, песок выглядел странно и был почти черного цвета. В центре круга лежала пара пушистых комочков. Вокруг них были выцарапаны слова. Я наклонилась, пытаясь разобрать их.

— Что, черт возьми, это такое? — спросила я.

Красные вампиры в темноте видели лучше, поэтому, когда рука Старка обвила меня, я поняла, что бы это ни было, это было скверно. Очень скверно. Прежде, чем я успела повторить свой вопрос, Николь сунула руку в карман и вынула свой телефон.

— Я включу вспышку. Это плохо скажется на твоих глазах, но, по крайней мере, у нас будет снимок.

Она оказалась права. В следующую секунду я заморгала, в глазах плясали пятна и потекли слезы. Калона, чье бессмертное зрение было менее восприимчиво к свету, чем у вампиров, серьезно произнес.

— Я знаю, чья это работа. Разве Вы не чувствуете ее незримое присутствие?

Мое зрение прояснилось, и я придвинулась поближе, хотя Старк попытался задержать меня. Слишком поздно, я поняла, на что я смотрела.

— Фантом! Он мертв!

— Принесен в жертву во время темного ритуала, — сказала Танатос.

— И Гвиневру тоже, — добавила Николь.

Я почувствовала, что меня сейчас вырвет.

— Кот Дракона и кошка Анастасии? Оба были убиты?

Танатос протянула руку и нежно погладила бок Фантома, потом маленькую кошку, которая лежала, свернувшись в клубок подле него.

— Эта малышка умерла не от жертвоприношения. Она не была частью ритуала. Скорбь оборвала ее дыхание и остановила сердце. — Верховная жрица встала и повернулась к Калоне. — Ты говоришь, что знаешь, чья это работа.

— Знаю, и вы знаете. Неферет принесла кота Воина в жертву. Это была ее плата. Тьма подчиняется ей, но цена ее повиновения кровь, смерть и боль. Эта цена должна быть уплачена снова и снова. Тьма никогда не насытится. — Он указал на слова. — Это доказывает правоту моих слов.

В тусклом свете я видела тела кошек, но слова, написанные вокруг них, мне было не разобрать. Мне не нужно было спрашивать. Покрепче прижав меня к себе, Старк громко прочитал их.

— Кровь, боль, раздор оплатой будет,

Сосуд, как нож, врагов моих погубит.

— Сосуд, к которому взывала Неферет, это Аурокс, — объяснил Калона.

— О, Богиня, это доказывает намного больше, чем причастность Неферет к этому зверству. — Мрачный взгляд Танатос встретил мой. — Смерть твоей матери не была случайной жертвой Тьме. Это плата, которая требовалась от Неферет, чтобы создать Сосуд, Аурокса.

Мои ноги стали ватными и я еще сильнее прижалась к Старку. Думаю, только его рука поддерживала меня в стоячем положении.