Страница 6 из 41
Естественно, в концессии французской компании отказали, а Модест Клер был арестован и осужден на 10 лет лишения свободы.
Даже связи с руководством страны не могли служить для коррупционеров достаточной защитой от повышенного внимания чекистов. В качестве примера можно вспомнить один из эпизодов деятельности в СССР американского бизнесмена Арманда Хаммера.
До того, как заняться бизнесом, этот человек был врачом-гинекологом, как и его отец. Первый подпольный аборт на дому закончился смертью пациентки, но вину на себя за неудачную операцию взял Хаммер-старший и на десять лет отправился в тюрьму. А младший всю жизнь указывал на собственной визитке «доктор Хаммер».
Первый капитал врач-неудачник сколотил на производстве имбирной спиртовой настойки, которая считалась лекарственным средством, а потому не подпадала под действие сухого закона. Но в 1921 году Арманду Хаммеру впервые пришлось столкнуться с американским правосудием, и во избежание крупных неприятностей он счел за лучшее уехать туда, где американские налоговики не могли его достать, — в Советскую Россию. Там он предстал в качестве посланника американских коммунистов и умудрился даже прорваться на прием к Ленину. Однако с ним Хаммеру наладить дружеские отношения не удалось, чего не скажешь о другом революционном деятеле, Льве Троцком.
Арманд Хаммер получил концессию на добычу асбеста на Урале. Потом, правда, выяснилось, что с экономической точки зрения предприятие убыточное. Накладные расходы на транспортировку в Европу очень высокие. Другая неудача постигла его в сфере торговли черной икрой и пушниной — менял на американское зерно. В русской икре обнаружились консерванты, запрещенные в Америке, так что пришлось продавать ее по бросовой цене канадским оптовикам.
Мы бы не стали категорично утверждать, что Арманд Хаммер работал с убытком для себя. Собственные финансовые потери он компенсировал за счет СССР. Еще при заключении договора на концессию сотрудники внешней разведки обратили внимание, что в документе не указан размер капитала, который должен был вложить Арманд Хаммер. Затем за дело взялись их коллеги из Экономического управления ОГПУ Вот фрагмент их сообщения: «Аламерико» получила право открывать отделения по всему Союзу и за границей. Народный комиссариат внешней торговли не имел в заграничных отделениях концессии представителей, отсюда полное отсутствие контроля. Экономическое управление ГПУ располагало сведениями, что концессионер, пользуясь отсутствием контроля, получал заграничную скидку на стоимость импортных товаров, которая шла непосредственно в его пользу.
Нуждаясь в оборотных средствах, он продавал экспортируемые товары по ценам, более низким, чем выставлялись государственными органами и торгпредствами СССР. Такие случаи были зафиксированы в США, Польше, Латвии.
Концессионер значительно уменьшал размеры полученной прибыли. Так, при широком спросе на русскую пушнину на американском рынке, по отчетным документам «Аламерико» продавала ее там «себе в убыток»…»
Экономическое управление ОГПУ установило, что, выполняя заказы государственных органов по их импортным лицензиям, Арманд Хаммер брал авансы, которые расходовал по своему усмотрению.
Компания, пользуясь бесконтрольностью и невозможностью проверки счетов, увеличивала цены на импортные товары до 200 %. По данным Экономического управления, при себестоимости партии анилиновых красок в 23 686 руб. 89 коп, они были проданы за 50 787 руб., электроматериалы себестоимостью в 11 685 руб.44 коп. — проданы за 45 397 рублей 66 коп.
Положение «Аламерико» в СССР использовалось мелкими заграничными фирмами для проникновения на наш рынок с целью сорвать крупный барыш на отдельной сделке и скрыться. Народный Комиссариат Внешней Торговли (НКВТ) СССР не получил полностью причитающейся по договору гарантированной прибыли. Учитывая это, ЭКУ ОГПУ вышло с предложением ликвидировать концессию, так как «дальнейшая работа Хаммера в СССР не соответствует нашим интересам». Рекомендации ОГПУ по ликвидации концессии Хаммера были выполнены.
В годы нэпа хищения и взяточничество стали неотъемлемой частью жизни государственных и частных организаций.
В марте 1921 года нарком внешней торговли Леонид Красин в частной беседе признался: «Наше несчастье в том, что нам в нашем аппарате приходиться работать с людьми, никогда больше полтинника в кармане не имевшими, как только такой человек увидит сто рублей — обязательно положит в карман».
Слова Красина подтверждали в своих отчетах чекисты. Так, заместитель начальника Экономчасти 23 мая 1922 года в своем докладе «О необходимых мерах для соблюдения государственной монополии во внешней торговле» сообщил: «В производстве имеется несколько агентурных дел, указывающих на царящие в НКВТ взяточничество и кумовство, на целый ряд крупных и мелких злоупотреблений, имеющих место не только в центральном органе НКВТ, но и на местах. Взаимоотношения между различными сотрудниками в НКВТ носят такой характер, что сплошь и рядом честному и преданному делу Советской Республики человеку житья там не дают…»
Другая проблема — взятки. В докладной записке Дзержинскому о борьбе со взяточничеством (июль 1926 года) отмечалось, что оно «…стало приобретать массовый характер. Почти во всех крупных следственных делах в производстве ОГПУ мы сталкиваемся с системой взяток, как основой всех прочих экономических преступлений… Взятка в данный момент является огромным злом, угрожающим интересам хозяйства Союза».
А далее приводились конкретные факты. Дела «Мологолеса», «Маслотреста», «Машинотреста», «Росгосстраха», «Аркоса» и др. При помощи взяток ряд государственных лесных трестов стали поставщиками крупнейших потребителей леса: Грознефти, Госсельсклада, Люберецкого завода, железных дорог и др. Благодаря взятке было сорвано строительство крупных промышленных предприятий в Туле и Иваново-Вознесенске. (А говорят, что всех вредителей придумали в 1937 году палачи с Лубянки. — Авт.)
Разумеется, Советская власть активно боролась с этим злом. Недаром полное название ВЧК звучало так — Всероссийская Чрезвычайная комиссия по борьбе со спекуляцией и преступлениями по должности.
Порой цифры из отчетов более красноречивы, чем абзацы текста. Возьмем, например, данные о количестве осужденных в категории «преступления по должности». Оговоримся сразу, статистика не полная, т. к. большинство арестованных по той или иной причине сумели избежать наказания за свои деяния.
В 1921 году было осуждено 32 177 человек. На следующий год их число снизилось — 14 887 — наверно, чекисты объяснили, «кто в доме хозяин». Но с расцветом нэпа начали разрастаться метастазы коррупции: