Холодные деньки (ЛП)

Мое сердце продолжало учащенно биться, качая кровь в мускулы и подстегивая мое тело бежать куда глаза глядят. В таком состоянии я едва ли был способен вразумительно отвечать на вопросы. — Хмм, ну да. Я могу… я думаю, что чувствую их приближение. — Я посмотрел на Томаса. — Их задержит вода?

— Для них она все равно что твердая земля.

— А ты откуда знаешь? — спросила его Кэррин.

— Я присоединился к ним, — ответил Томас. — Гарри, Жюстина.

Я сжал в руках винтовку. — Забирайтесь в лодку и уплывайте.

— Я тебя тут не оставлю.

— Еще как оставишь, — разозлился я. — Рейты и Марконе прикрывают два других места, но мы единственные, кто может добраться до Предела Демона. Если мы пропустим туда Охоту, и ритуал завершится, то мы все будем в дерьме. Если я пойду с тобой, Дикая Охота пустится за мной следом, а потом и за теми, кто будет рядом. Мы не потянем штурм, когда она наступает на пятки.

Мой брат стиснул зубы и покачал головой.

— Поплыли, Гарри, — сказала Кэррин. — Если они будут преследовать нас через озеро, мы с ними справимся.

— С ними бесполезно сражаться, — тихо ответил я. — Охота не чудовище, которое можно застрелить. Это не какое-то существо, с которым можно бороться или наемник, от которого можно откупиться. Это стихийная сила с обагренными кровью клыками и когтями. Вот что это такое.

— Но… — попробовала возразить Кэррин.

— Он прав, — резко сказал Томас. — Чёрт возьми. Он прав.

— Это как шахматы, — сказал я. — Нам объявили шах ритуалом на острове. У нас нет иного выбора, кроме как попробовать остановить его всеми силами, что у нас есть. Если это значит пожертвовать чем-то, значит так тому и быть.

Я положил руку брату на плечо:

— Иди. Сделай это.

Он на мгновение положил свою холодную сильную руку поверх моей. Затем развернулся и побежал за лодкой.

Кэррин взглянула на меня, от дождя ее волосы прилипли к голове. Ее лицо скривилось в мученическом выражении. — Гарри, прошу тебя. — Она сглотнула. — Я не могу оставить тебя. Только не во второй раз.

— В этом городе живет восемь миллионов человек. И если мы не сорвем ритуал, то эти люди умрут.

Выражение лица Кэррин изменилось от боли к шоку, от шока к ужасу, от ужаса к пониманию. Она издала приглушенный звук и склонила голову, отвернувшись от меня. Затем она повернулась к лодке.

Я бросил на нее последний взгляд, а затем рванул к Монстромобилю, в то время как охотничий клич рога Дикой Охоты становился все ближе. Я вставил ключи в дверной замок и…

И они не смогли войти в замок.

Я попытался еще раз. Безрезультатно. Начиная паниковать, я перепробовал все остальные замки с тем же результатом. Я уже собирался выбить стекло, но сначала решил посмотреть через него на замок стартера. Замок оказался залеплен чем-то подозрительно похожим на жевательную резинку. Монстрмобиль оказался…

Оказался сломанным. Жвачкой и супер клеем. Этим трюком Тук-Тук и компания часто пользовались по моей указке. А теперь со мной поступили так, как я поступал до этого с другими. В самый неподходящий гребаный момент.

— Ааааааргх! — крикнул я. — Ненавижу эту иронию!

Гвардия Ца-лорда сопровождала нас всю дорогу, но я не заикался о том, чтобы эльфы продолжали нас прикрывать, как только мы доберёмся до места. Учитывая расстояние, которое им пришлось сегодня покрыть, они бы, наверное, рухнули в ту же секунду, как я нажал ручной тормоз.

Раскат грома раздался ближе, вызвав у меня безотчётный приступ паники, а раненую ногу словно огнём охватило.

Нога.

Мои глаза расширились от страха. Красная Шляпа убил меня в той засаде, а я только сейчас это понял. Не прекращающая течь из крошечной раны на ноге струйка крови должна была оставлять сильный физический след, а также представлять собой отличную наводку для гончих. Таким образом выследить меня было проще, чем насвистывать песенку в летний день.

Я мог бежать, но не мог спрятаться.

Проревел раскат грома, и я увидел, как из-за завесы туч на свет огней Чикаго спускается группа неясных силуэтов. Я мог бы пуститься наутёк, но Охота неслась словно по автостраде. Я не сумел бы отсрочить неизбежное на более-менее значительный срок. Призрачные гончие мчались на меня с севера, вдоль береговой линии, а за ними скакали расплывчатые тёмные силуэты всадников, сжимающих в руках всевозможные луки, копья и длинные клинки.

Я никак не мог одолеть Охоту. Даже с помощью стероидов Мэб.

Но возможно…

Раздался еще один рев, но рев не грома, а ста сорока лошадиных сил, произведенных в США.

Мотоцикл Кэррин затормозил достаточно близко, чтобы гравий из под колес попал мне на ботинки, я повернулся и увидел ее, выжимающую из Харлея еще один рык.

— Кэррин! Что, черт возьми, ты делаешь?

— Забирайся на байк, тряпка! — Крикнула она через очередной взрыв движка. — Если они хотят кусочек тебя, то пусть сначала его заслужат!

Она улыбнулась мне, и её яркая, свирепая улыбка оказалась заразительной.

— Черт возьми да, — ответил я и прыгнул на заднее сиденье Харлея, а тьма, смерть и пламя уже готовы были обрушиться на мой город.

Глава 41

Я перекинул патронташ от винчестера через плечо и поспешил сгрести полы моего нового пыльника, пока они не угодили в заднее колесо мотоцикла и убили меня. Я чудом не свалился с заднего сиденья и не угробился, когда Кэррин вдавила газ, но я сумел уцепиться ей за талию рукой, держащей винтовку.

Кэррин сердито посмотрела на меня, вырвала из руки винтовку и положила в маленькое отделение сбоку от Харлея, которое оказалось для нее подозрительно подходящим. Я держался за Кэррин свободной рукой, а другой делал все возможное, чтобы мой плащ меня не прикончил.

— Куда? — Крикнула она мне через плечо.

— На юг! Выжми из мотоцикла все что можешь!

Она топнула ногой по чему-то, покрутила запястьем, и Харлей, который несся со скоростью около пятидесяти, рванул вперед, будто до этого стоял на месте.

Я кинул быстрый взгляд через плечо и увидел как ближайшие к нам участники Охоты медленно исчезали вдали. Возможно Дикая Охота никогда не слышала о Харлей-Дэвидсон.

Но Кэррин не могла поддерживать такую скорость даже не на широких улицах Чикаго — только не в такую мерзлую, дождливую погоду. Вокруг было слишком много людей, которые вынуждали ее искать проезд в плотном дорожном движении, и ей пришлось замедлиться, чтобы не дать нам расшибиться в лепешку об семейный седан. Сердитые гудки автомобилей ревели, пока она скользила по дорожным полосам, гармонично сливаясь с кличами рогов Дикой Охоты.

— Мы отрываемся? — спросила она, не оборачиваясь.

Я оглянулся. Дикая Охота была менее чем в ста ярдах позади — им не нужно было бороться с трафиком. Эти уроды гнались за нами на высоте пятьдесят футов над гребаной землей, скрытые опустившейся тьмой и завесой дождя от сонма горожан, поглощенных своими повседневными заботами. — Они жульничают! Нам нужно быстрее убраться с дороги!

Кэррин обернулась ровно настолько, чтобы увидеть меня краем глаза: "Есть план?"

— Это не самый лучший план, — прокричал я в ответ. — Но для него мне нужна большая открытая местность, чтобы не задело людей!

"В Чикаго?!" — прокричала она. И тут её глаза широко распахнулись. "Заводы?"

"Вперёд!" — заорал я. Кэррин промчалась на красный, чудом не вписавшись в чью-то тачку, поворачивавшую влево, и яростно устремилась вниз по береговому шоссе.

Чикаго — город потрясающих запросов. Необходимость военного присутствия в начале колониальной эпохи стала причиной строительства форта, чьей задачей было обеспечить безопасность белых поселенцев, торговцев, миссионеров. Люди строили свои дома и церкви, лавки и конторы, которые со временем стали единым целым, превратившись в город, а затем и в Сити. Чикаго, расположенный на величайшем перепутье зарождающейся американской нации, привлекает всё больше и больше народа, что приводит к возникновению всё новых и новых домов, лавок и офисов, и, в конце-концов, тяжёлой промышленности.