Две невесты

— Вид крови не вызывает у вас тошноту? — Мужчина внезапноулыбнулся, лукаво и насмешливо. — Мои извинения, если вызывает. Ноэто не моя вина, что проклятый таксист врезался мне прямо в лоб! —Он болезненно нахмурился, как будто что-то пытаясь вспомнить. — Моямашина смята, меня самого хотели отправить в госпиталь, но я от нихулизнул и воспользовался проезжавшим мимо другим такси. Там,вероятно, и потерял сознание на некоторое время.

— Я... я понимаю, — пробормотала Роза. Странная голубизна егоглаз вновь смутила ее.

— Ну, если вы понимаете, — произнес он, все еще пытаясьостановить кровотечение, — и сможете принести обещанный таз сводой, то я, возможно, перестану пачкать ваш офисный ковер...

— Конечно! — сразу же откликнулась она и упорхнула в туалетнуюкомнату, как будто ей внезапно подарили пару крыльев.

Глава 2

Минут через десять, несмотря на несколько капелек крови наэлегантном сером костюме и итонском галстуке, которые, вероятно,нелегко будет окончательно удалить, Уокфорд выглядел гораздо болеепохожим на безупречного молодого человека, принимающего этим днемучастие в репетиции своей свадьбы в самой модной лондонскойцеркви.

Розе удалось найти коробочку лейкопластыря, и рана над глазоммужчины была аккуратно заклеена. Девушка попыталась убедить его внеобходимости по возможности скорее посетить врача — рана былаглубокой и нуждалась в паре хороших стежков. Кроме того, Уокфордявно пребывал в состоянии сильного шока, хотя и пытался почтивесело шутить, пока она убирала, как он выразился, «принадлежностимилосердной самаритянки», и все еще был бледен под загаром.

— Едва ли можно ожидать, что старина Манкрофт держит здеськакие-то запасы, — заметил он, признавшись, что ему сейчас непомешала бы хорошая порция бренди. — Насколько я его помню, он неотносится к любителям выпить.

Роза изучающе и серьезно смотрела на мужчину большими, ясными,зеленовато-карими глазами.

— Вы давно не видели мистера Манкрофта? — предположила она.

— Давно, — признался Уокфорд. — Он ведет мои дела, но боюсь, уменя появилось обыкновение оставлять его с ними наедине. И старинаМанкрофт, знаете ли, отлично справляется. — Он рассеянно поправилперед зеркалом галстук. — Вообще Манкрофт — надежный человек. Япривык любить его.

— Привыкли? — переспросила Роза с легкой ноткой удивления.

Мужчина повернулся и принялся рассматривать ее с насмешливымизгибом уголков рта.

— Юная леди, — произнес он, — а вы кажетесь мне очень юной, хотяваша помощь была довольно квалифицированной! Когда вы станетепостарше, то, без сомнения, сделаете открытие, как это сделал ясам, когда мне исполнилось двадцать пять, что с годами у людейвозникает способность нежно любить. Причем эта любовь совершенноотличается от спонтанной, не задающейся никакими вопросами и невызывающей никаких сомнений юношеской любви! — Он говорил вполнерассудительно, хотя и казался очень изможденным. — К тому времени,как вам стукнет тридцать пять, вы опять сделаете потрясающееоткрытие — оказывается, вы уже не способны испытывать никакойнежности... к кому-то или к чему-то! Остается лишь однапривычка.

— О нет! — возразила она с такой убежденностью, что отблескцинизма неприятной вспышкой промелькнул в его глазах. — Я так недумаю. Я даже уверена, что со мной такого не случится!

— Но вы еще совсем маленькая девочка. Девятнадцать?Двадцать?

— Двадцать, — ответила Роза.

— И вы здесь работаете? — спросил он, впервые оглядываясьвокруг, как будто только сейчас понял, что находится в приемной. —А если вы здесь работаете, то, значит, не родились, как этоговорят, «с золотой ложкой во рту»... — Он провел рукой по лбу инахмурился, пытаясь сосредоточиться. — Кстати, я, вероятно, долженпредставиться, не так ли? Знаю, рабочий день уже закончился,но...

— Я знаю, кто вы, — мягко призналась она и, взяв со столагазету, показала ему. — Я узнала вас почти сразу же.

Мужчина с отвращением посмотрел на свое фото.

— Что за ужасный вид! — воскликнул он. — И почему все газетчикитак любят засовывать людей, подобных мне, на первые страницы,привлекая излишнее внимание?

— Полагаю, потому, что людям нравится читать о таких людях, каквы, — предположила Роза так же мягко, как и прежде. — А мисс Вейзиочень красивая.

— Правда? — спросил Уокфорд, будто до сих пор не знал, что егобудущая жена — признанная красавица. Бросив небрежный взгляд на еефото, он отвернулся. — Ну, в данный момент ни один, даже самыйвосторженный, член британского общества не назовет красавцем меня,— заявил он, глядя на себя в зеркало и любуясь пластырем над правымглазом. — Вы можете представить меня в таком виде встречающим уалтаря невесту? Плюс, конечно, в визитке и с неизменным цветком впетлице? — Уокфорд отбросил в сторону увядающую гвоздику, как будтоона вызывала у него отвращение. — Ненавижу бутоньерки!

— Вы не думаете, что должны дать знать мисс Вейзи, что попали ваварию? — спросила Роза. — Вы увидите ее сегодня вечером?

Гай Уокфорд покачал головой:

— Догадываюсь, вы не очень знакомы со свадебной рутиной? Сегоднявечером я предполагаю присутствовать на так называемой «холостяцкойвечеринке», которая является финалом бурной и разгульной жизнисвободного мужчины, прежде чем он сунет голову в петлю. А утром,вероятно, проснусь с тяжелой головой, и то, что я чувствую сейчас,будет мне казаться лишь цветочками!

— Значит, вы чувствуете себя сейчас отвратительно? — ссочувствием спросила Роза.

— Я чувствовал себя гораздо хуже, когда вошел сюда. — Он кривоусмехнулся. — А теперь, полагаю, мне нужно идти.

— Вы не хотите, чтобы я дала знать мистеру Манкрофту, что вызаходили к нему? — поинтересовалась Роза.

Ее слова, казалось, озадачили его, как будто он не особеннопредставлял себе, зачем вообще сюда пришел. Затем Уокфорд покачалголовой и поморщился: видимо, движение вызвало в ней неприятнуюпульсацию.

— Нет... Не думаю. — Он серьезно взглянул на девушку, будтовпервые увидел в ней личность, и ее сияющие в свете тусклых офисныхламп белокурые волосы вызвали в его глазах что-то вроде восхищения.Затем, глянув в ее очень большие и очень встревоженные глаза,спросил: — И часто вы так долго засиживаетесь на работе,мисс?..

— Арден, — подсказала она ему. — Роза Арден. Нет, я обычно незадерживаюсь так долго. Просто сегодня нужно было закончить важныедокументы, которые понадобятся мистеру Манкрофту рано утром.

— Вы его секретарь?

— Последние шесть месяцев.

— Счастливый человек! — воскликнул Уокфорд совершенно серьезно изатем протянул ей руку. — Ну, спасибо, мисс Арден, за то, что былидля меня ангелом-спасителем! Я не забуду вас... — Голубые глазаомрачились и потемнели. — Я загляну как-нибудь повидать старинуМанкрофта. Возможно, на днях.

— Но вы уезжаете на ваш медовый месяц, — напомнила она ему.

— Да? — Вспышка недоумения озарила затуманенную темноту голубыхглаз. — Ах да, наверное. Ладно, в таком случае... В общем,как-нибудь загляну, — неопределенно закончил он.

Роза проводила его до двери.

— Вы уверены, что не хотите, чтобы я позвонила доктору, мистерУокфорд? — обеспокоено предложила она. — Он может прийти сюда ипосмотреть вас. Кроме того, я могу проводить вас на таксидомой.

Мужчина насмешливо, как и прежде, улыбнулся:

— Ни за что на свете, мое дорогое дитя! Я ухожу, и... и большоеспасибо за вашу заботу! — На пороге он заколебался. — И не читайтезавтра газет! Думаю, это довольно вредная привычка — читать прессу,особенно когда она заполнена всяким вздором о свадьбах.

Тем не менее на следующий день первым, кто схватил вечернююгазету, когда ее принесли в офис, была Роза. Прочитав заголовок напервой странице, она испытала шок, но ни в малейшей степени не былаудивлена. «Невеста осталась стоять у алтаря!.. Красавица невестаждала около часа, затем церемонию отменили! Оцепенение охватилоогромное число гостей!»