Две невесты

Мэри Уистлер

Две невесты

Глава 1

Вытащив последний лист из пишущей машинки, Роза Арден вздохнулас облегчением. Теперь она может пойти домой, и гнетущая тишина,воцарившаяся в кабинетах «Манкрофт энд Майлз» после рабочего дня,сменится суматохой метрополитена.

Однако тишина эта вовсе не казалась безжизненной — повсюдуслышались скрип половиц и оживленная суета мышей за панельнымиобшивками стен. Контора «Манкрофт энд Майлз» была очень старой,древняя деревянная обшивка стен потускнела от времени и запылилась,но по-прежнему приводила в восторг клиентов. Старый камин зиял, какоткрытый рот, а модерновая система центрального отопления несоответствовала своему названию.

Роза собрала законченную работу и понесла ее в кабинет мистераМанкрофта. Там атмосфера была особенно тяжелой — спертой отзапыленных сводов законов и курительной трубки хозяина, сделаннойиз корня эрики. Девушка осторожно переложила эту трубку вместе скисетом, которые глава фирмы почему-то забыл, на блокнот спромокательной бумагой, а на их место водрузила свою аккуратнуюстопку бумаг и вдруг заметила, что мистер Манкроф, видимо страдаясегодня амнезией, забыл и вечернюю газету. Она взяла ее и несколькоминут изучала. На первой странице была помещена фотография оченькрасивой молодой женщины, а под ней стояла подпись: «Мисс Кэрол-ЭннВейзи готовится к свадьбе года!» В углу ее фото был помещеннебольшой фотопортрет будущего мужа мисс Вейзи, Ричарда Гая ДензилаУокфорда, сына судоходного магната. Заголовка статьи ипривлекательной внешности жениха с правильными чертами красивоголица было достаточно, чтобы возбудить интерес и сердцебиение улюбой женщины. Не будучи исключением, Роза с учащенным пульсом иоживлением в глазах прочла абзац:

«Мистер Гай Уокфорд — один из самых богатых молодых мужчинстраны, владелец ряда конюшен низкорослых лошадей для игры в поло,нескольких специально созданных гоночных машин, загородных домов ипентхауса в Нью-Йорке. Он также имеет дом на Бермудах, где исобирается провести свой медовый месяц. Или часть медового месяца,так как пара предполагает попутешествовать, прежде чем окончательнообоснуется в доме «Уиллоуфилд-Холл» в Йоркшире».

Роза почувствовала, как мгновенно сжалось ее горло, и закрылаглаза. Йоркшир... ее родное графство! И хотя девушка никогда неслышала об «Уиллоуфилд-Холл», она сразу же представила себепоросшую вереском местность, на фоне которой стоит этот дом, и дажеощутила острый привкус моря, приносимый ветром с побережья,услышала одинокие крики чаек, прилетающих оттуда.

Йоркшир!.. «Уиллоуфилд-Холл»... И... Бермуды! Медовый месяц наБермудах!

Она вновь взглянула на фотографию Гая Уокфорда. Задумчивое инемного, как ей показалось, подавленное выражение глаз... мятежныйподбородок. Не считая этого, мужчина казался ответом на все тайныедевичьи мольбы: красивый, мужественный, безупречно ухоженный и,конечно, богатый!

Мисс Кэрол-Энн Вейзи описывалась как девушка из очень древнейсемьи, ее портрет висел на летней выставке в Академии. Портрет этотвыдвинул художника на первый план в высшем рангехудожников-портретистов и принес натурщице массу предложенийпоявиться в рекламе, фильмах и других средствах массовогоразвлечения. Однако эти предложения, как информировали ранеегазеты, были презрительно отвергнуты. А сегодняшним днем невестадолжна была посетить репетицию своей свадьбы, и огромное множествоженщин, вероятно, ринулось смотреть ее торжественный выход изцеркви.

На полях вечерней газеты виднелась карандашная пометка,сделанная рукой мистера Манкрофта, и Роза прочла ее с легкимчувством удивления:

«Вспомни Гая в его приготовительной школе... [2]* Деньги — проклятие!»

Роза не могла серьезно отнестись к тому, что деньги — этопроклятие. Напротив, их недостаток часто служил причиной смущения изатруднений. Она обнаружила это, когда осталась одна, вынужденнаясама заботиться о себе, а дом ее отца в Йоркшире был продан задолги, и не осталось ничего, что могло бы обеспечить ее хотя бымаленькой собственной квартиркой. Она не имела возможности дажеспокойно отправиться в отпуск, предварительно не скопив на негоденег.

Возможно, именно поэтому, проводя душное лето в Лондоне, Розатеперь тоскливо думала об открытых ветрам пространствах ипрохладном ласкающем морском бризе.

Она вернулась в свой кабинет и была уже готова накрыть машинкучехлом, как вдруг ей почудились звуки, которые едва ли моглавызвать мышь. Это были шаги — шаги по лестнице, затем послышалсягрубый мужской кашель. Быстро подойдя к двери, Роза распахнула ее,и мужчина, который только что поднялся на последнюю ступеньку итяжело привалился к перилам, посмотрел на девушку отсутствующимвзглядом.

Кровь струилась из глубокой раны над его бровью, и он казалсятаким бледным, что Роза не удержалась от восклицания. Самым нелепымв его виде была розовая гвоздика в петлице, уже начинающаяувядать.

— Прошу прощения, — рассеянно произнес он, — я ищу офис... офисмистера Манкрофта...

— Мистер Манкрофт ушел домой около часа назад.

— Ох!.. Я понял...

Мужчина слегка покачнулся и вцепился в перила. Роза, забыв окрайней странности ситуации, бросилась вперед, чтобы предотвратитьего падение. Схватив мужчину за руку, она оттащила его от перил ипривалила к стене коридора, затем, глядя на него полными участияглазами, спросила, не попал ли он в аварию.

— В аварию? — эхом повторил он. Голос его был невнятным, вглазах с крошечными, не больше булавочной головки, зрачками застылостранное потрясенное выражение. Радужная оболочка, как голубоеморе, затопившее зрачки, лишала его, видимо, способностифокусировать взгляд. В ярком свете коридора глаза эти казалисьочень синими и блестящими, и Роза на время почти ослепла от ихяркости.

— Авария? — вновь повторил он. — Да, что-то ударило меня поголове... Думаю, дверца такси... Хотя я не помню... — Он рассеянноприложил руку к глазам и тихо спросил: — Я могу сесть?

— Конечно.

Но Розе пришлось приложить усилия, чтобы убедить его пройти вкабинет. Когда же ей удалось усадить странного посетителя на стул,он выглядел таким бледным, что она тут же подумала о медицинскойаптечке, в которой хранилась небольшая бутылочка бренди — на такойвот непредвиденный случай. Мистер Манкрофт обычно держал ключи отаптечки в ящике своего стола, но, поскольку он отбыл домой, столего, скорее всего, был надежно закрыт на замок. Тем не менее Розабросилась туда, чтобы убедиться в этом, и в результате вернулась состаканом воды — это было все, что она могла найти, чтобы привестипосетителя в чувство.

Запоздавший визитер мистера Манкрофта принял стакан сблагодарностью, затем вытер кровь со лба батистовым носовымплатком, таким тонким и белоснежным, что он резко выделялся на фонеего загорелой руки, и, наконец, со слабой насмешкой уставившись наплаток, произнес:

— Кажется, я истекаю кровью...

Роза сразу же стала спокойной и деятельной.

— Крови, на самом деле, не так много, — успокоила она мужчину, —но рана, очевидно, глубокая, так что я обработаю ее. Если вы невозражаете немного подождать, я принесу таз с водой и полотенце изтуалетной комнаты и позабочусь об этом прямо здесь.

Он поднял на нее блестящие синие глаза, сидящие под красивоизогнутыми бровями, и сердце девушки упало.

Где-то она видела его раньше... Конечно, видела! Да на той самойфотографии в вечерней газете! Его гладко зачесанные назад волосыбыли теплого коричневого цвета, как она себе и представляла, имерцали в электрическом свете. На фото, правда, не было гвоздики впетлице, но... Ведь днем он присутствовал на репетиции своейсвадьбы!

Это был Ричард Гай Дензил Уокфорд, и с ним произошел какой-тоинцидент в такси. Он, видимо, так и не понял, как это всеслучилось. Сейчас краска постепенно начала возвращаться на еголицо.

2

* Приготовительная школа — частная школа-интернат для мальчиковот 8 до 13 лет, готовящая их для поступления в привилегированнуючастную среднюю школу.