Страница 21 из 30
— Держись за меня, — сказал он, вставая и протягиваяей руку.
— Разве ты не можешь ходить самостоятельно? — ссочувствием спросила Верена, видя, что Фелисити морщится отболи.
— Не беспокойся, дорогая, просто я еще немного слаба, меняслегка шатает. Это скоро пройдет.
И она оперлась на руку Себастиана. После родов Фелисити уженесколько раз с помощью медсестры вставала с постели, чтобы немногопройтись. Каждое движение причиняло ей боль, голова кружилась отслабости, колени подкашивались. Фелисити не могла покапередвигаться самостоятельно.
Она всем телом навалилась на плечо и руку Себастиана, боясьупасть.
— Ты еще пожалеешь о том, что предложил мне помощь, —смущенно пробормотала она.
— Не говори глупостей, — проворчал он. — Мы будемдвигаться медленно и осторожно. Ничего не бойся.
Фелисити улыбнулась.
— С тобой мне ничего не страшно.
У Себастиана потеплело на сердце от ее слов.
— Ну что, пошли? Ты готова?
Глубоко вздохнув, Фелисити посмотрела на него.
— Да, готова.
Верена следила за ней широко открытыми испуганными глазами, непонимая, что происходит. Она помнила Фелисити здоровой, бодрой иполной энергии, а сейчас Фелисити боялась сделать и шаг!
— Что случилось, Фелисити? Ты больна? — спросиладевочка дрогнувшим голосом.
Слегка ссутулившись, Фелисити буквально висела на рукеСебастиана.
— Фелисити перенесла серьезную операцию, ей пришлосьиспытать сильную боль, — объяснил Себастиан.
Он старался не лгать дочери, быть с ней откровенным, насколькоэто возможно. По пути в клинику Себастиан рассказал Верене о том,что у Фелисити был «ребеночек в животике», а потом врачи егодостали. Но он не хотел, чтобы девочка продолжала сейчас своирасспросы.
— Значит, рожать ребенка больно? — задумчиво спросилаВерена.
— Верена! — одернул дочь Себастиан, давая понять, чтоее любопытство неуместно.
— Да, дорогая, это действительно немного больно, — сулыбкой промолвила Фелисити и шепнула Себастиану, поймав на себеего удивленный взгляд: — Не хочу пугать ее.
Себастиан кивнул.
Они двинулись по длинному коридору к детской. Верена вприпрыжкубежала впереди Фелисити и Себастиана. Себастиан был спокоен задочь. Он видел, что она растет чутким отзывчивым человеком, и небоялся за ее будущее.
Фелисити любовалась Вереной. Девочка казалась ей маленькойпрелестной феей. Фелисити немного завидовала ее легкой походке.
— Как хорошо, что ты взял ее с собой.
Себастиан пожал плечами.
— Он увязалась за мной, как только я сказал, что едупроведать тебя и новорожденную, — объяснил он. — Веренеочень хочется взглянуть на малышку.
Фелисити бросила на Себастиана удивленный взгляд. Она знала, чтобывшая жена препятствует свиданиям Себастиана с дочерью. Почему жеона на этот раз разрешила Верене отправиться из Нового Орлеана вЧестервилль к отцу?
— Как тебе удалось уговорить Дебору отпустить из домаВерену? — спросила она.
Себастиан старался идти медленно, подлаживаясь под шагФелисити.
— Мне не пришлось никого уговаривать, — ответилон. — Дебора с мужем уехали отдыхать в Европу, оставив Веренуна попечение экономки.
Но Дебора наверняка распорядилась, чтобы экономка не позволяладевочке видеться с отцом, подумала Фелисити.
— Тебе пришлось соблазнить бедную женщину? — пошутилаона.
Себастиан засмеялся.
— Это Джастин обычно пользовался своим неотразимымобаянием, чтобы добиться желаемого. Кроме того, экономка уженемолода, ей под шестьдесят.
— Ты недооцениваешь себя. В тебя может влюбиться любаяженщина, независимо от того, сколько ей лет. Ты очень обаятелен.Это заметила даже Дорис, моя подруга, которая видела тебя всегонесколько минут из окна автомобиля. Дорис хорошо разбирается влюдях. Так вот, она считает, что ты опасный парень, способныйвскружить голову женщине.
Себастиан нахмурился.
— Того же мнения придерживается и моя подругаПенелопа, — продолжала Фелисити, хотя видела, что этотразговор Себастиану не по душе. — Она тоже оченьпроницательная женщина.
— Пусть твои подруги протрут свои очки, — проворчалСебастиан недовольным тоном.
— Они не носят очки.
— В таком случае им следует их надеть.
Себастиан всегда считал Джастина красавчиком, а себя парнем сзаурядной внешностью. И, когда ему говорили, что он обаятелен илисексапилен, он не верил, считая эти слова грубой лестью илинасмешкой. И сейчас Себастиан тоже с подозрением посматривал наФелисити, не понимая, почему она вдруг начала делать емукомплименты.
— Не бойся, Фелисити, я не брошу тебя посреди коридора,даже если ты назовешь меня уродом, — с усмешкой сказал он.
Фелисити пожала плечами.
— Я ничего не боюсь. Я же сказала, что с тобой мне ничегоне страшно.
— Идите скорее сюда! — позвала их Верена.
Она стояла у большой оконной ниши, прижавшись носом к стеклу, иразглядывала лежавших в детских кроватках новорожденных.
— Мы можем выбрать любого ребеночка?! — взволнованноспросила девочка, переминаясь с ноги на ногу.
— Это не мороженое, Верена, — терпеливо объяснилСебастиан. — Все эти малыши уже чьи-то.
Повернув голову, Верена взглянула на отца.
— А где наша маленькая девочка?
— Это не наша девочка, Верена, а Фелисити.
Фелисити подмигнула Верене.
— Я готова поделиться ею с тобой, — сказала она, илицо Верены озарилось радостью.
Опершись о выступ ниши, Фелисити тоже приникла к стеклу.Себастиан поднял дочь на руки, чтобы ей была лучше виднадетская.
— Вон та малышка в розовом одеяльце — наша, — сказалон, показывая на одну из кроваток.
Фелисити бросила на него удивленный взгляд. С того места, гдеони стояли, нельзя было разобрать надпись на табличке.
— Я думала, что для тебя все новорожденные на однолицо, — заметила она.
Себастиан пожал плечами.
— Я почему-то решил, что именно эта малышка — твоя дочь. Яугадал?
— Ты это знал наверняка, — заявила Фелисити, не веря вмужскую интуицию.
Себастиан понял, что Фелисити ему не провести.
— Да, я действительно видел вчера вечером, как ее вынеслииз твоей палаты и положили в ту кроватку, — признался он.
— Значит, ты следил за медсестрой, вынесшей после кормленияребенка из моей палаты?
Себастиан пожал плечами.
— Да, я хотел убедиться, что она не потеряет малышку подороге.
Фелисити улыбнулась. В ее глазах светилась нежность.
— Какой ты милый! — вырвалось у нее. — Почему яне замечала этого раньше?
Себастиан смущенно отвел глаза в сторону. Фелисити погладила егопо щеке.
— Ты, наверное, бредишь, — застенчиво пробормоталон, — у тебя послеродовая горячка. Давай я отведу тебя впалату.
— Твой папа очень хороший человек, Верена, — сказалаФелисити, обращаясь к девочке.
— Я знаю, — серьезно сказала Верена. — Он добрыйи чуткий.
— Устами младенца глаголет истина, — с улыбкойзаметила Фелисити.
— По-моему, это ты начала расхваливать меня на все лады, ане дочь, — возразил Себастиан, чувствуя себя не в своейтарелке.
— Говори что хочешь, это ничего не меняет. Ты пытаешьсяспрятать свою доброту под маской внешней грубоватости, но я слишкомхорошо знаю тебя. Я вижу тебя насквозь, Себастиан!
Он покачал головой, зная, что с Фелисити бесполезно спорить.
— Ей-богу, у нее послеродовая горячка, — проворчал онсебе под нос.
7
— Вы готовы? — спросила медсестра, заглядывая в палатуФелисити.
Фелисити кивнула.
Она давно уже оделась и собрала свои вещи. Сегодня она покидалаклинику. Прошло всего лишь четыре дня после родов. Фелиситипрекрасно чувствовала себя и мечтала только об одном — поскореевернуться домой, чтобы начать новую жизнь.
Теперь я — мама, твердила она себе, все еще не веря, что этоправда.
Фелисити взглянула на стоявшую на кровати сумку, набитую вещами.Ее принес Себастиан наутро после родов. Однако Фелиситивоспользовалась лишь ночной рубашкой, шлепанцами и халатом.Остальные вещи ей не пригодились.