Колесница Афродиты

Так и произошло.

– Именно оттуда Кортни и возвращается, точнее, изСан-Франциско, – кивнул Дэниел. – Она только чтозавершила тур рекламной кампании своей новой книги. Ты уже читалаеё?

Джо покачала головой.

– Все собираюсь купить, но времени не хватает.

– Я дам тебе экземпляр. Уверен, у меня дома есть лишний.Хочешь, Кортни тебе её подпишет? – Дэниел не понимал, почемуизменяет самому себе и любезничает с Джо, но разговор о Кортниотвлёк его от желания попросить Джо остановить «Эсмеральду» наобочине дороги, с тем, чтобы он мог перебраться на переднее сиденьеи сесть за руль.

– Мне бы очень хотелось, – сказала Джо, включая«дворники», потому что начался дождь и туман уплотнился.

– Чего бы тебе хотелось? – рассеянно спросил Дэниел:все его внимание было приковано к нежному завитку на шее Джо.

– Автограф. Мне бы хотелось получить автограф КортниБлэкмун, – призналась она.

– Ах да, Кортни, – вспомнил Дэниел о своём лучшемавторе, – она только переночует, а завтра утром улетит вНью-Йорк.

– Я свободна весь день; если хочешь, я отвезу её. Ваэропорту завтра будет давка после сегодняшнего, – дрожащимголосом предложила Джо, почувствовав, как его пальцы легкопробежали по её шее. Почему-то ей стало трудно дышать.

– Думаю, да, – отозвался Дэниел рассеянно. –Джо, – сказал он потом, – впереди стоянка.Притормози.

– Притормозить? – с трудом выдавила Джо.

– Притормози, Джо, – хрипло повторил Дэниел, его губыкоснулись бархатистой кожи за её правым ухом, –пожалуйста.

Он открыл дверцу со своей стороны и оказался на широком переднемсиденье ещё до того, как Джо успела заглушить мотор, и заключил еёв объятия, прежде чем кто-то из них вспомнил, что на самом деле онидруг с другом в размолвке.

Он прижался к ней всем телом, страстно целуя в губы, его сильныеи требовательные руки мягко обвили её фигурку. Она закрыла глаза,отвечая на его поцелуй, стук сердца гулко отдавался у неё в ушах, ией казалось, что она сходит с ума.

– О, Джо, – наконец выдохнул Дэниел, – я несобираюсь больше с этим бороться. Ты можешь уехать на Аляску ивернуться обратно, или покорить на «Эсмеральде» горы в Перу, илизадавить президента – мне всё равно. Только, пожалуйста, позвольмне и Ричи следовать за тобой.

Глаза Джо наполнились слезами. Они оба капитулировали, но ониоба и выиграли.

– Я не хочу делать что-либо подобное, – сказала она, иэто была правда. – Моя чашка стала полной с той минуты, когдая встретила тебя. Моё единственное желание – быть с тобой, и ни скем другим.

Он слегка отстранил её, чтобы заглянуть ей в глаза.

– Ты действительно так думаешь, да? Боже мой, ты на самомделе так думаешь! О, Джо! – простонал Дэниел, снова целуя её исажая к себе на колени.

Через несколько минут, когда антиобледенитель очистил наконецзапотевшие окна, Дэниел вывел «Эсмеральду» обратно на шоссе. Джосидела рядом с ним, уютно прижавшись головой к его плечу.

– Я со школы не обнималась в машине, – сообщила она,потеревшись щекой о его пиджак.

– Но это чертовски неудобно, если хочешь знать моё мнение,да и слишком на виду. Мы оставим Кортни с миссис Хеммингс и можемпродолжить у тебя дома, – предложил Дэниел, когда они проехалиФиллипсбургский мост и оказались в Пенсильвании, где тумана уже небыло. – Нам о многом нужно поговорить.

Джо подняла голову и улыбнулась, глядя ему в глаза.

– О многом поговорить, Дэниел? Ты хочешь сказать, чтодействительно хочешь поговорить?

Дэниел приподнял бровь и лукаво посмотрел на неё:

– А ты как думаешь?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Джо потеряла ощущение реальности происходящего с той самойминуты, как Дэниел попросил её остановить «Эсмеральду» напридорожной стоянке, и отметила для себя тот удивительный факт, чтовместе с Дэниелом готова просто «плыть по течению». Единственное, очём она сейчас всерьёз подумывала, так это вот о чём: уж не стоитли ей сделать пластическую операцию, чтобы убрать с лицабессмысленную улыбку, красноречиво свидетельствующую о томбезмерном счастье, которое она испытывала в последнее время.

С таким ощущением стоило жить – по-настоящему жить. С ним жилиеё родители, принимая подобное состояние как само собойразумеющееся. Именно этого так отчаянно потом недоставало отцу,когда умерла её мама, и он так и ушёл в могилу, не восполнивпустоты. Но он всегда желал, чтобы его дети обрели в своей жизнисчастье и любовь. Совершенную, всеобъемлющую любовь, из-за которойдаже в самые худшие моменты жизнь кажется полной.

Джо не нашла этого чувства, поднимаясь по служебной лестнице в«Рэнсом Компьютере». Она не открыла его для себя, странствуя постране с запада на восток и с севера на юг. Она не встретилалюбовь, сидя за рулём «Эсмеральды», разъезжая с пассажирами по ихнуждам. Она лишь приобретала опыт и взрослела. И – ошибалась вовсём. Оказывается, счастье – это не место на карте, не профессия,не возможность свободно любоваться закатом или есть на завтракмороженое. Счастье – это любить и быть любимой.

В рукописи, которую она передала Уилбуру, не было ни слова отакой любви, о состоянии полного счастья, ради которого можновытерпеть любые страдания. Это необычайное, сводящее с умаоткровение требует новой книги, нового мира. Мира, который можетстать для неё настолько личным, что она не захочет делиться им ивпечатлениями от него с кем-нибудь ещё.

Дэниел не сказал, что любит меня, и я ему тоже ещё не сказалаэтого, но впереди у нас уйма времени. Будут и цветы, и сердечки –неизбежные атрибуты влюблённых, решила она, неохотно убирая головус его уютного плеча, чтобы поправить причёску. Однако по всемувидно, что он не представляет себе жизни без меня, и на данныймомент этого вполне достаточно.

– Ах ты, зараза! – громко произнесла Джо, проводяпальцем по распухшей от поцелуя нижней губе.

– Что? – спросил Дэниел, съезжая на дорогу, ведущую кзданию аэропорта. – Кто зараза?

– Зараза? – переспросила Джо в панике. – Ясказала «зараза»? Да нет, я хотела сказать – размазалась. Помада.Моя помада размазалась.

– Твоя помада, мой обожаемый шофёр, совершенноисчезла, – сообщил ей Дэниел лукавым голоском. – Ну атеперь нам надо быстренько отыскать место для парковки – самолётКортни должен был приземлиться уже полчаса назад.

– Как она выглядит? – поинтересовалась Джо, когда ониторопливо пересекали автостоянку. На каждый размашистый шаг Дэниелаона делала по два шажка. – Я хочу сказать, что видела фото наобложках её книг, но они никогда не отражают действительности, такведь? С ними столько манипуляций проделывают печатники, что любойурод может предстать красавцем.

Дэниел взял её за руку, и они вошли в здание аэропорта. Онзамешкался на минуту, решая, в какую сторону идти.

– Кортни легко узнать, Джо. Она явится с кучей багажа, а изушей и ноздрей у неё будет валить дым.

– Такая темпераментная? – спросила Джо, поправляяфуражку и стараясь перевести дыхание.

– Такая талантливая, – уточнил Дэниел, ускоряя шаг,так как заметил своего лучшего автора сидящей скрестив ноги прямопод табличкой «Не курить» с зажжённой сигаретой в длинных тонкихпальцах. Он выпустил руку Джо. – Тебе не придётся долгождать.– Нам, похоже, повезло: Кортни, по-видимому, не собираетсязакатывать сцену.

Джо посмотрела через зал туда, где выдают багаж, и сразу узналаКортни Блэкмун. Если бы даже она никогда не видела её фотографии,узнать Кортни Блэкмун не составляло труда: та выглядела именно какписательница, начиная от модельных чемоданов и кончая обтягивающимфигуру замысловатым чесучовым костюмом цвета слоновой кости всочетании с тёмно-изумрудной блузкой. Картину экстраординарностидовершало облако сигаретного дыма, создавшее серо-голубой нимбвокруг аккуратно уложенных эбонитово-чёрных волос жрицылитературы.

– Вот это да! – восхищённо произнесла Джо. – Даона гораздо больше похожа на героинь своих романов, чем самигероини на себя!…

– Точно, – прошептал Дэниел и помахалписательнице. – Только не слишком на неё набрасывайся, ладно?Кортни терпеть не может поклонников. Привет, Кортни! –обратился он к ней самым жизнерадостным тоном, когда он и Джоостановились рядом. – Долго ждёшь?