Два берега

— Может, она пошутила?

Родственники загалдели.

— Давайте по очереди, — предложила Жанна, — ясама его не видела. Мари сказала, что ему тридцать шесть лет, онмосквич, но квартиру временно сдал друзьям, поэтому и жить негде, ссобой он привез к ней кошку, ехал неизвестно откуда, она неспросила, а шутками тут и не пахнет. И еще Мари мне рассказала, чтоона у него первая любовь.

— Го-осподи боже, — выдохнула тетя Аня, —немедленно едем к ней!!! Миша, собирайся!

— И что мы сделаем? — рассудительно спросилМихаил.

— Как что? Выгоним этого мужика вон!

— Подожди, Анечка, — прервала ее тетя Оля, — какэто мы выгоним? Мари — уже большая девочка, квартира принадлежитей, и она сама может распоряжаться своей жизнью. Мы не имеемправа.

— Права не имеем? — Тетя Аня плеснула в бокал водки изалпом выпила, даже не поморщившись. — Я ей мать!!! Я непозволю, чтобы мою девочку обижал какой-то аферист. И не будуждать, пока он отберет у нее квартиру или вообще убьет ее. Если высо мной — едем немедленно!

— Аня, успокойся, — муж положил ей руку наплечо, — успокойся и послушай Олю, она дело говорит. Если мыпоедем к ней и устроим скандал, мы добьемся только того, чтодевочка с нами поругается.

— Характер-то у Машеньки всегда был не дай богникому, — ехидно ввернула тетя Зина, до сих пор припоминавшаяМари краткую лекцию о вреде сладкого для очень полных.

— Можно подумать, у тебя характер золотой, —огрызнулась тетя Аня.

— По крайней мере, у меня всегда хватало вежливостиздороваться с родней при встрече! И это вовсе не я отказаласьпомочь беременной Леночке, между прочим!

— Твоя Леночка такая же беременная, как ты — балерина! С еездоровьем и наглостью ей впору самой кому-нибудь помогать.

— Девочки, да успокойтесь же! — Анатолий Сергеевичстукнул кулаком по столу. — Мы для того собрались: чтобывыяснять, у кого лучше характер? Есть какие-то предложения насчетМари?

— Драть ее надо было, вашу Машу, — продолжала тетяЗина, — а теперь уже поздно. Сами виноваты — сначала во всемпотакаете, принцессу растите, кличку эту дурацкую ей налепили, ужевсе и забыли, как девку крестили, а теперь выручай ее!..

— Я сказал, тихо! — Анатолий Сергеевич стукнул постолу еще громче. — Лиза, что ты по этому поводу думаешь?

— А что тут думать? Девочка действительно уже взрослая,силой не поможешь. Надо деликатно напроситься в гости и попытатьсяс ней поговорить.

— И что ей говорить? — спросила тетя Оля.

— Как что? Отговорить от скоропалительной свадьбы, пустьпока просто поживут, расписаться всегда успеют. Современнаямолодежь совершенно спокойно и без свадьбы живет, верно,Сереженька?

Сережа, единственный представитель молодежи, густо покраснел изапротестовал:

— Это когда жениться не хотим, тогда просто так живем. Аесли настоящая любовь — тут и в день знакомства можем заявлениеподать.

— То-то я смотрю, ты на своей Юле в тот же деньобженился, — сказал дядя Игорь.

— Па, а кто тебе сказал, что у меня с Юлей любовь до гроба?Ну, хорошая девчонка, ну, здорово мне с ней, но с чего ты решил,что я вообще буду на ней жениться?

— Сережа, Игорь, подождите, — перебила Лиза. —Сереж, ты мне скажи, но ведь уже не считается ничем позорным, есликто-то с кем-то просто так живет, верно?

— Ну, верно. Не в каменном же веке.

— Лиз, ты это к чему?

— Я к тому, что главная угроза для Мари — штамп в паспорте.У нее хорошая квартира, куда парень этот ее, как его?

— Митя.

— Этот Митя захочет туда прописаться, во-вторых, у нееновая мебель, техника, дорогие украшения. Если он на ней женится,то при разводе порядочно попьет ей кровь и может обобрать каклипку. А если они просто будут жить вместе, то он ничего неполучит.

— И что? — спросила тетя Аня.

— И то. Если он действительно провинциал, которому нужнапрописка, и хочет обмануть девочку, то он от нее сбежит, как толькоуслышит решительное «нет» насчет официального оформления отношений.А если вдруг он действительно ее любит и у них все сложится — тогдаони просто поженятся попозже, и никто ничего не потеряет.

— А Мари с нами не поссорится, и отношения неиспортятся, — продолжил Анатолий Сергеевич. — Если же мыначнем силой, она обязательно сделает назло, да еще и обидузатаит.

— Значит, надо с Мари поговорить? — уточнила тетяЛена. — Лиз, может, ты поговоришь, ты же умеешь?

— И я поговорю, — согласилась Лиза, — и тыпоговоришь. И Оля, и мои девочки, и Анатолий, и остальные. Всепоговорим. И Анечка, когда успокоится, поговорит. Потому что к намвсем, если мы будем действовать осторожно и ненавязчиво, как быотдельно друг от друга, Мари обязательно прислушается.

— Я первая, — вздохнула Екатерина Михайловна, —позвоню девочке, скажу, что мне срочно нужно какое-нибудьлекарство, пожалуюсь, что она так редко заезжает к бабушке.

— Договорились. Анечка, успокойся, все будет хорошо, —заверил свояченицу Анатолий Сергеевич. — И вообще, мы вроде нена поминках, так давайте выпьем.

Родные с удовольствием отвлеклись от проблем, выпили, закусили,потом снова выпили, и застолье потекло, как самая обыкновеннаяпьянка в честь праздника.

Жанна помогала маме на кухне по мелочам — протереть чашки,поставить чайник, порезать торт, — и Елизавета Аркадьевна,как-то странно посмотрев на нее, спросила:

— Ты вот за Мари тревожишься, что у нее мужчинанеподходящий, а у тебя у самой так никого и нет?

— А что?

— Да ничего, могу же я поинтересоваться.

— Ну, нету, нету, — со злостью ответила Жанна, —лишь бы у тебя все было.

Елизавета Аркадьевна сделала вид, что намека не поняла, и этоеще больше разозлило Жанну.

— А то я тут подумала: может быть, познакомить тебя с однимочень хорошим молодым человеком? Он очень заботливый, детей любит,своего ребенка хочет, зарабатывает неплохо, а девушки у негонет.

— Не надо меня знакомить! — Жанна почти закричала намать.

— Тише, тише… Что тут плохого? Может, он тебепонравится.

— Сама разберусь! Я смотрю, ты большим специалистом сталапо молодым людям, — прошипела Жанна и убежала в комнату,прихватив вазочку с конфетами.

Гости давно перешли на политику, и только тетя Зина все ещепыталась доказать кому-то преимущества своей дочери Леночки надМари, но ее не слушали.

«Знали бы вы, что у моей умной и замечательной мамочки роман спарнем на двадцать лет ее моложе — вот тогда бы вы забыли и пропрезидента, и про Думу», — подумала Жанна.

Искушение взять и вывалить все, что она знает, было оченьвелико. Если бы не жалость к отцу — точно подпортила бы загулявшейматери репутацию. Жанна вызвала на кухню Катю.

— Кать, у тебя на сегодня какие планы?

— Да вроде никаких.

— Можно я к вам с Лешкой приеду ночевать? Мне поговорить стобой надо.

— О Мари? Так вроде все уже решили. И я тоже примуучастие.

— Нет, не о Мари, — коротко встряхнула волосамиЖанна. — О нашей матери.

— А что с ней?

— Не могу здесь рассказывать, но произошло нечто ужасное.Мне нужна твоя помощь — или хотя бы совет.

Испуганная Катя охотно согласилась. Вечером, прогнав ее женихаЛешу спать, девушки уселись разговаривать на крохотной кухне.

— У нее рак, да? — спросила Катя. — Она умирает?Я догадывалась. Она похудела в последнее время. Бедная мамочка…Жанна, нельзя разрешать ей запускать процесс, надо вести ее клучшим врачам, найти денег, продать квартиру в крайнем случае, новылечить ее! — У Кати на глазах появились слезы.

— Да нет же, Кать, нет у нее никакого рака. — Жаннавздохнула и отрешенно уставилась на кофеварку. — Она здоровеевсех здоровых, успокойся! Она… она… она изменяет папе!

— Что?

— Что слышала. Она изменяет отцу.

— Но Жанчик…

Жанна поморщилась, услышав нелюбимое с детства сокращениесобственного имени.

— Ты пойми, они прожили вместе почти тридцать лет,возможно, маме надоела семейная рутина или папа недостаточно хорошкак любовник, всякое бывает. Она не хочет от него уходить, она еголюбит, но некоторые удовольствия предпочитает получать на стороне.Вот и все. Наверное, тот мужчина имеет возможность водить ее вкакие-то дорогие рестораны или что-то еще, и ей это льстит.