Два берега

Мари еще постояла на пороге, а потом, уходя, робко спросила уАнны:

— Анечка… можно одну просьбу… пожалуйста… я вдруг поняла,что это для меня — единственный способ выжить.

— Конечно, говори.

— Я тебе тоже пришлю фотографии. Свои и дочки, когдародится. И буду присылать регулярно. Пусть Митенька их видит. Авдруг… вдруг так получится… ты понимаешь… Не с ней, так… так сомной… я ведь всего на неполных двадцать лет, всего на девятнадцатьлет его старше. Жизнь — она такая непредсказуемая. Я его дождусь,Анечка. Я любить его буду. Он будет такой же, как отец, тольколучше. Ты его воспитаешь настоящим, честным, порядочным мужчиной.Аня, я тебе самой лучшей невесткой в мире буду, клянусь. Ты нигдетакой не найдешь. Я тебя очень прошу. Если получится.

Испуганная Анна пообещала своей взбалмошной гостье обязательнопоказывать Митеньке фотографии, которые та пришлет, и, еслиполучится, стать ее свекровью, а потом долго-долго сидела на стуле,скрестив руки и глядя в пол. Сняла телефонную трубку и позвониладомой Олегу. Попросила жену позвать Олега.

— Ты что, Анечка, что же ты так неостор… — начал былоОлег взволнованным шепотом, но Анна решительно его оборвала:

— Сегодня или никогда, Олег.

— Но…

— Сегодня ты выберешь — или жена, или я. Объяснись с нейили порви со мной. Если ты не объяснишься сегодня и завтра же неподашь на развод — я с завтрашнего дня считаю себя свободнойженщиной. Извини, но это окончательное решение. — Аннаповесила трубку.

Ей было за что сказать спасибо странной угловатой девушке,неожиданно пришедшей на порог ее дома и напомнившей о самойстранной любви в ее жизни.

Уложив кудрявого Митеньку спать, Анна в ту ночь еще долго сиделапод ночником, перебирая старые фотографии. Ее мама в свадебномплатье была прекрасна, как принцесса, и Анна поняла, что своеплатье тоже сошьет на заказ. Ей хотелось праздника, как символаосвобождения.

ГЛАВА 12

Александр долго выдумывал предлог, чтобы позвонить Жанне.Наконец, набрал номер, так ничего и не придумав, буркнул, что этоон, Александр, следователь, который… и тут Жанна перебила его,радостно зазвенела словами.

За минуту девушка вывалила на опешившего мужчину целую горуфактов — во-первых, она прекрасно его помнит и рада слышать,во-вторых, она сама собиралась ему позвонить в ближайшее время,в-третьих, через час она освободится от работы и с радостью егоувидит, в-четвертых, она все придумала насчет разговора с маминымлюбовником, в-пятых, он обязательно должен ей помочь. Александрсогласился на все и через час заехал за Жанной на студию. Он, какследователь, форму не носил, поэтому курившие на лестницекорреспондентки слегка ошиблись насчет его профессии.

— Жанну? Сейчас позовем. — Одна из коллег, смалиновыми губами и зелеными глазами, направилась в глубиныкоридоров, две другие принялись флиртовать.

— Вы военный? А мы тут на днях как раз ваши казармыснимали, вы же наш, местный? Кассетку хотите? Но это не к Жанночке,Жанна больше у нас по депутатам специалист, а я вот как раз повоенным.

— По красивым и здоровенным, — заулыбалась другая.

Обе напомнили Александру русалок — высокие, гибкие, с длиннымипрямыми волосами и нагловато-самоуверенными жестами. Онобрадовался, когда Жанна избавила его от собеседниц. Девушки малорасстроились, достали еще по сигаретке и продолжили трепаться.

— Вер, — крикнула напоследок Жанна, — тебе Сашапросила передать, что скоро освободится с монтажа!

— Спасибо, — как-то по-змеиному улыбнулась одна изрусалок, и Александра передернуло.

Жанна это заметила.

— Вам наши девочки не понравились? — расстроенноспросила она. — Это они просто уставшие, на самом деле у насчудесные девочки.

Александр тем не менее почему-то был рад, что Жанна отличаетсяот своих коллег. В ней не было звездности в плохом понимании этогослова — то есть она не изображала из себя утомленную папарацци иизмученную вниманием толпы звезду и не думала каждую секунду о том,как ее малейший жест будет смотреться со стороны. За это Жанна ипонравилась Александру. В его жене, в некоторых свободных дамах, скоторыми он проводил время, даже во взбалмошной Мари чувствоваласьнекоторая наигранность. Как будто они все жили, параллельнонаблюдая за собой — красиво ли живут, каждую ли секунду на нихможно полюбоваться. Жанна казалась абсолютно естественной,напоминала Александру девушек из советских книжек какого-тофантаста (читал в юности, но забыл фамилию) — они знали, чтопривлекательны внешне, но больше переживали, как бы реализоваться впрофессиональной деятельности и творчестве.

Александр не знал, что в своих рассуждениях подходит к томувопросу, о который бились лбами очень и очень многие мыслители:может ли красота оставаться красотой, если осознает себятаковой?

Жанна немного расстроилась. Она автоматически провела параллель:если не нравятся девочки, значит, не нравится и сама Жанна, ведьвсе они делали одну работу — снимали сюжеты, вели новости, передачии прямые эфиры.

Кстати, свою работу Жанна обожала. Именно работа заставляладевушку тщательно следить за собой — попробуй появиться в новостяхс грязной головой или облезлым лаком на ногтях! Рискни выйти впрямой эфир в мятых брюках и плохо сидящем пиджаке. Или поброди покоридорам студии в какой-нибудь экстремальной одежде — сразуполучишь в руки трудовую — и на выход. Именно работа привила Жанневкус к классическому стилю, научила красиво носить деловые костюмыи украшать их легкомысленными аксессуарами, именно благодаря работеи местному парикмахеру Нине прическа у Жанны была идеальной, а уходза собой довольно ленивая в этом плане девушка никогда неоткладывала на завтра.

— Куда мы едем? — прервал ее мысли Александр.

— Едем? Мы?

— Ну да. Ты сказала, что я должен чем-то тебе помочь, но несказала, куда ехать. Если хочешь, давай просто посидим вкофейне.

— Нет, кофейня потом. В следующий раз. — Жаннавспыхнула — поняла, что навязывается, и добавила: — Я приглашаю.Вместо благодарности.

— Не надо вместо благодарности, пригласи просто так, этодля мужчины намного приятнее, — откровенно заявилАлександр.

Жанна густо покраснела и сделала вид, что ничего не слышала.

— Мы едем к Кате, моей сестре, и ее жениху, Леше. А потомвместе с Катей и Лешей поедем разговаривать с маминым любовником.Все вместе.

— Ты с ума сошла?

— Наоборот! Я долго обдумывала твои слова и поняла, чтонужен нормальный разговор по душам. Мы с Катей — дочерипострадавшей, так сказать, стороны, Леша будет мужским мнением, аты выступишь как представитель закона. И получится отлично.

— Какого закона?

— Какого-нибудь. Ты же мент, в смысле милиционер, значит,представитель закона. Не спорь. Вот увидишь, получится простосупер.

Александр посмотрел на увлеченное лицо Жанны и понял, чтоспорить бесполезно. Он послушно вел машину к дому Кати и поддакивалв такт инструкциям, которые сыпались и сыпались на его начавшуюлысеть голову: говорить это, не говорить вот этого, делать вид, чтовсе знаешь вот об этом и вообще. Он решил изображать из себяпросветленного буддиста на последней ступеньке к нирване, что бы нислучилось.

Катя была настроена довольно решительно, чего о Леше говорить нестоило — Леша придерживался мнения, что девчонки лезут не в своедело, а он выставляет себя полным идиотом, участвует в дурацкоммероприятии. На Александра, кстати, и Катя и Леша посмотрели скаким-то странным жалостливым любопытством.

«Наверняка знают, — со злостью подумал Александр, — ився семейка по вечерам хихикает, как их избалованная деточка славнопопользовалась глупым старым мужиком». Настроение у Александрастало заметно портиться, а Жанна щебетала и щебетала, вновьобъясняя присутствующим план действий. План был таков:

1. Решительно позвонить в дверь и затребовать Сергея.

2. Вытащить Сергея на нейтральную территорию, где нет егомногочисленной родни.

3. В лоб задать Сергею вопрос, зачем ему ЕлизаветаАркадьевна.