Тихая гавань

– Ну, до сих пор такое случалось не часто, – возразилаОфелия, с благодарностью глядя на него снизу вверх, и сердце Мэттарастаяло от счастья.

– Рад, что ты так считаешь.

– Слава Богу, что Пип тогда подошла к тебе наберегу, – улыбнулась она, и оба рассмеялись.

– Ну, насколько я помню, сначала ты была не в восторге.

– Подумала, что ты педофил, – весело кивнулаона. – И снова ошиблась.

Прикрыв глаза, Офелия улыбалась. Вид у нее был на удивлениеумиротворенный – учитывая, через что ей пришлось пройти. Все-такиона на редкость мужественная женщина, и Мэтт почувствовал, как вего душе шевельнулось восхищение.

– И что теперь? – мягко спросил он. – Что тырешила?

– Насчет тебя? Что лучшего друга, чем ты, у меня нет, небыло и никогда не будет, и… и я люблю тебя, – осторожнодобавила Офелия, глядя ему прямо в глаза. – Очень люблю.

Даже больше, чем она думала. Мэтт оказался для нее даром небес.Разве она заслуживала такого счастья – после того, какое горепричинила им всем?! Слезы навернулись ей на глаза.

– Я тоже люблю тебя, Офелия.

Он ужасно боялся задать ей вопрос, который вертелся у него наязыке. Но тут он вдруг вспомнил о Пип, поджидавшей его у выхода,представил себе, какой разнос она устроит ему, если он сноваструсит, и закусил губу, чтобы не рассмеяться.

– А ты… любишь ли ты меня достаточно сильно, чтобы выйти заменя замуж? – решился он наконец.

Ошеломленная, Офелия вскинула на него глаза.

– Ты в самом деле сделал предложение? Или у меня просто вушах шумит после всех этих таблеток?

– Не важно. Так как тебе такая идея?

Глаза ее наполнились слезами. Ей все еще было страшно, но уже нетак, как раньше. Выстрел, едва не оборвавший ей жизнь, многоеизменил. Она могла больше не увидеть тех, кого любила. А вдруг онапотеряет и Мэтта? Нет, ни за что!

– Мне нравится, – едва слышным шепотом ответилаОфелия. По щеке ее скатилась слеза. – Только не вздумайумирать раньше меня, слышишь? Второй раз я не перенесу.

– Даже и не мечтай, – твердо пообещал он и прижалсягубами к ее губам. – По крайней мере в ближайшее время. И ябыл бы крайне признателен, если бы ты постаралась больше несоваться под пули. А если ты думаешь, что ты единственная, кто едване отправился на тот свет, то сильно ошибаешься. – И тут онснова стал серьезным. – Я бы умер, если бы потерял тебя,Офелия… Знала бы ты, как я тебя люблю!

– И я тоже, – прошептала она, и Мэтт снова припал к еегубам.

В этот момент появилась сестра и с улыбкой выгнала его изпалаты. В реанимационное отделение посетителей пускали не большечем на пять – десять минут, но и этого времени оказалосьдостаточно, чтобы понять друг друга.

– Так, значит, решено? – спросил он уже спорога. – Ты выйдешь за меня замуж? – Ему страшнохотелось услышать ответ еще раз из ее уст.

– Да. Обещаю, – тихо, но твердо сказала она. Какой-товнутренний голос подсказывал Офелии, что время пришло.

– Можно мне сказать Пип? – спросил Мэтт, упираясь, вто время как сестра выпихивала его из палаты.

– Да, конечно! – сияя, крикнула вслед ему Офелия. И сулыбкой повернулась к сестре: – Кажется, я помолвлена.

– Да?! А я была уверена, что вы замужем, – страшноудивилась та.

– Была… раньше… э-э… теперь снова буду, – запинаясь,попыталась объяснить Офелия. Голова у нее кружилась от счастья.Господи, понадобилось получить три пули, чтобы понять, что у неееще вся жизнь впереди!

– Поздравляю, – пробормотала сестра, сунув ейтермометр.

Выйдя в приемную, Мэтт нос к носу столкнулся с караулившей егоПип. Девочка, подпрыгивая от нетерпения, бросилась к нему.

– Ну, что она ответила? – затаила она дыхание, и тогдаМэтт, улыбнувшись, обхватил ее руками и молча прижал к себе. Ведьтеперь она была почти что его дочерью.

– Она согласилась, – проговорил он, и слезы снованавернулись ему на глаза.

– Правда?! Ух ты! Вы женитесь! Здорово! – Пип обнялаего, и он закружил ее по комнате. – Ты все-таки этосделал!

– Мы это сделали! Спасибо тебе, Пип, – это ведь твоязаслуга! Если бы ты не заставила меня, я бы так и тянул доследующего года.

– Может, даже к лучшему, что ее ранили… то есть я хотеласказать… ну, ты понимаешь, – задумчиво протянула Пип.

– Нет уж, это ты брось. Потому что если случится еще нечтов таком роде, то я придушу ее собственными руками.

– И я тоже, – кивнула Пип.

Они обменялись заговорщическими взглядами – точь-в-точь двасообщника, провернувшие общее дельце. Все шло как надо, спасибоПип. Оставалось только назначить дату свадьбы.

Глава 27

Офелии пришлось пробыть в больнице три недели. Все это времяМэтт жил у них в доме и приглядывал за Пип. Офелии стало получше, идевочка снова ходила в школу, но после занятий забегала в госпитальпроведать мать. Мэтт проводил с Офелией все утро, потом отправлялсяза Пип и возвращался уже вместе с ней. Так продолжалось все тринедели. Забрав наконец Офелию домой, Мэтт на руках отнес ее наверхв спальню – в ближайшие шесть недель ей следовало быть оченьосторожной.

К счастью, врачам удалось сохранить ей легкое и большую частьжелудка. По части гинекологии у нее тоже не должно быть особыхпроблем. В конце концов можно жить и с одним яичником, уверяливрачи, даже родить, если ей очень захочется. А что касаетсяаппендикса, так без него даже лучше. Все наперебой твердили Офелии,что ей просто невероятно повезло, а Луиза Андерсон из Центра личнопринесла ей свои извинения за то, что Офелия подверглась такомуриску. Офелии даже пришлось напомнить, что она сама попросилась ввыездную бригаду. Жаль, но теперь по решению руководства Центрадобровольцев туда брать не будут. Офелии стало грустно. Однако онапообещала, что через пару месяцев вернется в Центр – с согласияМэтта, естественно. Сказать по правде, Мэтт очень надеялся, что онапередумает.

После возвращения Офелии домой он перебрался в прежний кабинетТеда. Мэтту не хотелось уезжать. Кроме того, он боялся оставитьОфелию одну. А она только радовалась – ей до сих пор трудноприходилось обходиться без его помощи, и к тому же при Мэтте оначувствовала себя в безопасности. Ну а Пип была просто ввосторге.

Свадьбу назначили на июнь, чтобы на ней могла присутствовать иВанесса. Мэтт уже позвонил ей – рассказать об их с Офелией планах –и по голосу понял, как она рада. А Роберт узнал обо всем, приехав вгоспиталь проведать Офелию.

– У нас снова будет семья, – с довольной улыбкойсказала как-то Пип, когда Офелия уже вернулась домой.

Можно не сомневаться, что такая перспектива ей по вкусу.Впрочем, Офелия тоже была счастлива и спокойна. Ей нелегко далосьэто решение, но теперь в душе ее воцарился мир. Они с Мэттомпоговаривали о том, чтобы провести медовый месяц во Франции, можетбыть, даже вместе с детьми. Пип прыгала от счастья.

Как-то во второй половине дня Офелия прилегла отдохнуть,воспользовавшись тем, что Мэтт отправился за Пип. Со временинесчастья прошло почти шесть недель, она немного окрепла, но всееще не отваживалась выходить из дома, радуясь уже тому, что ейразрешено спускаться вниз к обеду.

Бывшие коллеги несколько раз заезжати проведать ее. Она как раздумала о них, когда раздалась пронзительная трель телефона. Офелиясняла трубку. Голос на том конце был ей хорошо знаком, толькосейчас он звучал как-то непривычно слабо. Офелия поморщилась –голос принадлежал Андреа, и первой ее мыслью было бросить трубку.Но Андреа, словно почувствовав, умоляющим тоном попросила не делатьэтого.

– Прошу тебя, всего минуту… это очень важно. – Голос унее был странный. Андреа сказала, что услышала о несчастье иперепугалась до ужаса. – Я хотела написать тебе, но так ужвышло, что я сама оказалась в больнице. – То, каким тоном этобыло сказано, заставило Офелию навострить уши.

– Попала в аварию? – холодно поинтересовалась она,поймав себя на том, что у нее вдруг заколотилось сердце. Впрочем,они ведь столько лет считались подругами.

– Нет. – Андреа заколебалась. – Просто ябольна.