Страница 56 из 178
В нескольких шагах от них стояли два парня. Охрана. Не такая, ккакой Агния привыкла. Эти двое мало чем напоминали Вову, которыйбыл рядом с ней с пятнадцати лет и который без малейшего колебанияпожертвовал своей жизнью, пытаясь спасти Агнию от нападения. Толькои такая жертва со стороны человека, которого Агния всегда считаладругом, оказалась напрасной. Несмотря на все старания Вовы, ей неудалось убежать.
Горькие воспоминания не помогали бороться с плохим настроением,не прогоняли апатию, наоборот, казалось, притягивали ее. А Агниятак старалась перебороть себя. Искала покоя в ветре, которыйразвевал ее волосы, трепал юбку. Обняла мужа, который будто бынюхом чуял, когда ей становилось не по себе, и тут же хмурился, тутже пытался поддержать, оказаться еще ближе, чем пару секундназад.
Ей было очень сложно, и все-таки она пыталась. В какую-то минутуэто давалось тяжелее, в следующую – легче. Все казалось такимнепостоянным и ненадежным, даже себе самой Агния не могла большеверить. Только Вячеславу, ради которого и старалась.
- Они что, все эти дни стояли под дверью? – Опустив голову наплечо Вячека, она косо глянула в сторону незнакомых охранников.
- Нет, - муж улыбнулся. Обхватил ее за талию. – Я пару месяцевназад купил соседскую квартиру. Ту, где Алина Дмитриевна жила.Парни там сидят посменно.
- Посменно? – Она с удивлением глянула на Вячека. – Ихмного?
Он, казалось, усмехнулся, но Агния слишком хорошо знала мужа,чтобы пропустить напряженный взгляд и закаменевшие мышцы.
- Достаточно. – Скупо заметил он, и начал поглаживать плечи изатылок Агнии, определенно отвлекая.
«Не так, как тогда», то, что он не досказал. Вячеслав теперь,наверное, до конца жизни не расслабится, что позволил сделать себегод назад.
Девять лет назад
В этот раз она решила так не рисковать, тем более что ВячеславГенрихович настолько заинтересовался вопросом ее трат. Агния и недумала, что он заметит, да еще и настолько дотошно станет выяснять,куда она дела свои деньги. Лучше бы заметил все ее попытки статьпривлекательней, эх.
Вздохнув, она в последний раз провела по волосам расческой ивзялась переплетать косу, растрепавшуюся под шапкой, да и за времяпар в консерватории. Так вчера старалась, а все без толку, ВячеславГенрихович не на нее смотрел, а на полки холодильника. Видно, Агниявовсе не в состоянии привлечь его внимание, что с распущеннымиволосами, что так.
Обидно, конечно, но что поделаешь.
Закончив с прической, она посмотрела на стопку денег, которуюсобралась сейчас нести в церковь.
Зачем ей в принципе внимание такого человека, как ВячеславГенрихович, Агния не задумывалась. Просто хотела этого самоговнимания, нуждалась в том. И с каждым днем – все сильнее. РаньшеАгния тоже хотела его внимания, но другого, наверное. Участливого изаинтересованного, просто доброжелательного присутствия рядомблизкого человека, которым для нее стал Боруцкий. Теперь же еебудоражили и тревожили вовсе иные желания. Особенно вечерами. Иночами, когда она вертелась с боку на бок не в силах уснуть. А ужэтой ночью ей и вовсе покоя не было. Агния и молоко пила, исчитала, и читать пробовала – только все было бесполезно. Стоило ейвспомнить, как Вячеслав Генрихович стоял около нее у этой самойдвери, близко-близко, как шептал, по ее же просьбе, конечно. Нотак, что у Агнии и мороз, и жар струились по венам – ни о каком снеи речи уже не шло. Было и жарко и неуютно как-то, и так хотелосьчего-то, просто до крику, только знать бы чего именно? И казалось,что каждая нервная клеточка в теле напряжена и раздражена так, чтокожа будто зудела при одной мысли о том, как губы Боруцкогоскользили по ее ладони, а сам Вячеслав Генрихович почти касалсясвоим лицом ее лица.
Вчера, когда это все происходило, Агния не ощущала ни рук, ниног, она даже не человеком себя чувствовала. Нет, каким-тонапряженным и возбужденным комком оголенных нервов, задыхающимся исосредоточенным на одном единственным человеке во вселенной.
Ух, да у нее и сейчас щеки запылали, и дыхание сбилось от этихмыслей, а ведь Агния в церковь собралась. Наверняка, не лучшийвариант отправляться туда в подобном состоянии.
Уперев ладони в прохладную поверхность зеркала, Агния глубоковдохнула. Подумала и прижалась к зеркалу еще и горящей щекой.
Надо успокоиться. У нее не так и много времени, а успетьпредстоит немало. Сделав еще десять глубоких вдохов, так, что дажеголова закружилась, Агния аккуратно спрятала деньги в карман ивышла в коридор.
Ну и работу ему Боров подогнал, зашибись, просто. Вот делатьФедоту нечего было, только за соплячками всякими следить.
Зло сплюнув и бросив окурок в снег, он закрыл окно машины.Хорошо было бы, если бы девчонка больше никуда не ходила. Ему-то иосталось перекантоваться часа два, а потом спокойно можно валить,предъявлять претензии Борову. Правда, не то, чтоб девчонка и таксильно напрягала его своими перемещениями. Лысый не врал, соплячкамало куда ходила. Утром – в консерваторию. Федот, поджидавший ее удома, проследовал за маршруткой весь путь, а потом проторчал подокнами до обеда, выслеживая эту Бусину. Дождался, таким же макаром«довел» ее назад. В консерватории, ясень пень, не светился, ужбольно морда у него приметная, еще она увидит, или кто другойобратит внимание. Объясняться с другом, почему малолетка засекланаблюдение – не хотелось. Хотя, кто ее знает, может именно там, напарах, она и девала куда-то деньги – может должна кому-то иливлипла-таки во что-то по их специальности. Только если так, пустьБоров сам лезет и выясняет, че Федоту-то среди этих студентовтереться? Не хватало еще. Там Лысый больше к месту будет, пусть онза ней на парах и следит.
Вот. Может девчонка сделает ему подарок и больше никуда кромересторана не пойдет? Конечно, погода подфартила, снег валил с самойночи и ни у кого не вызывал удивления автомобиль, движущийся соскоростью улитки. Но все же, фарт вечным не бывает. Да и западлобыло куда-то еще ехать. И так надоело – слякоть, квашня подколесами и ногами, когда он покупал кофе и сигареты в ларьке околоэтой консерватории. Холод собачий...
Не, он, конечно, мог признать, что перегнул тогда палку сподставой, играя на выдержке друга, но за что ж его в такие-тоусловия?
- «Нет войны — я все приму
Ссылку. Каторгу. Тюрьму.
Но желательно — в июле,
И желательно — в Крыму»
Бормоча себе под нос, Федот достал новую сигарету из пачки.
В этот момент, разбивая все его надежды на скорое окончание«вахты», девчонка выскочила из подъезда и, не обращая внимания напродолжающийся снег, поскакала за угол дома. И куда ее черти несут?Чего дома не сидится по такой погоде?
Федот раздраженно завел двигатель и тронулся с места. Хорошо,куртка у девки приметная, такую и по метели не упустишь из виду.Матеря в уме неугомонную девчонку, Федот медленно тянулся попроезжей части, не понимая, куда можно с такой охотой нестись потакому снегопаду, пока не увидел впереди купола церкви. Неужелиснова будет свечки за покойников ставить? Ну, точно все, как Лысыйи говорил.
Заехав во двор и дождавшись, пока девчонка скроется в какой-тоневзрачной двери сбоку, Федот решил размяться. Это неконсерватория, в церкви с любой мордой можно шляться, а его прямзаело, что эта девчонка такая вся правильная из себя. Вот он сходити посмотрит, что она там делает. Потихоньку постоит в уголке.
Конечно, он не рассчитывал что-то там обнаружить, но и тупосидеть в машине уже терпения не хватало. А торчать на улице подснегом – просто не хотелось, вот Федот и пошел внутрь, рассчитываяхоть на какую-то смену обстановки. Дверь, в которую прошмыгнуласоплячка, вела в какой-то коридорчик, темный и малопонятный, счавкающей тряпкой у входа. Видно, какой-то боковой вход, на главныйникак не тянет. Бегло осмотревшись, Федот пошел вперед, гдевиднелся тусклый прямоугольник света и откуда доносился неясныйразговор.