Страница 55 из 178
Он сжал кулак до хруста в костях. Даже попытался сосчитать додесяти. Напомнил себе, что она - дите.
Его выдержки хватило только до пяти.
Сплюнув на землю и вдавив окурок в асфальт, он схватил ее заруку и потащил к ресторану, не в состоянии заботиться сейчас о том,чтоб Бусинка за ним успевала. Силы уходили на то, чтоб молчать.Потому как, если он сейчас откроет рот и она узнает, что именно ондумает о ее мнении…
Буквально влетев в холл, Боров отыскал глазами удивленногоСемена, которому, видно, уже сообщили, что автомобиль Боруцкогопоявился на стоянке. Администратор торопился в его сторону.
- Ты сегодня им зарплату даешь? – Рыкнул Боров, цедя словасквозь зубы.
Семен кивнул.
- Накормишь перед выступлением. – Отпустив Бусинку, он суровоглянул на Семена. – И с собой чего-то дашь, даже если отказыватьсябудет.
Тот снова кивнул, ничего не спрашивая.
Вячеслав развернулся. Поглядел на ее растерянное, но упрямоелицо. Еще и застыдилась, похоже. Вон, глаза спрятала.
Он хмыкнул и пошел от греха подальше. Точно ведь выпорет. Вовсяком случае, руки так и чесались задать трепку. Только, Богзнает, чем бы это могло в итоге закончиться.
Лысому он велел прийти на следующий день. Так или иначе, а этотпацан проводил больше всех времени около его Бусинки. Нет, Боров небоялся конкуренции со стороны Лысого. Насчет того, что можно и чтонельзя делать Лысому около малышки, Боров потолковал с парнем ещегод назад, впервые услышав, как она называет того «Вова». И тогдаон вразумительно донес, как ходить, смотреть, говорить и дажедышать около его «крестницы». И у Вячеслава не было ни одногосомнения, что тот не просто все запомнил, но и не посмеетослушаться. В конце концов, Боруцкий не спичками в киоске торговал.И о том, на что и в какой форме он способен, его люди былиосведомлены прекрасно.
Так вот, сегодня он позвал Лысого для того, чтобы разобратьсявсе-таки с этими долбаными деньгами.
Как он себе это представлял, если вчера малышка получила-такисвою зарплату (а у него не было повода считать иначе), вряд ли,чтоб Бусинка понеслась ту тратить сразу же после ресторана. Вечер,поздно, и Лысый под боком. А вот дальше … для того он и вызвалВовку.
И сейчас Боров хмуро смотрел на парня, который точно очковализ-за этого «приглашения»
- Я все делаю, как вы говорили, Вячеслав Генрихович. – Лысый невыдержал-таки, начал его убеждать.
И нервно ерзать на своем стуле.
- Цить. – Боров откинулся на спинку своего кресла. – Бить небуду. Пока.
Лысый немного успокоился, похоже.
- Ты мне лучше скажи, куда она ходит и не встревала ли впоследнее время в какие-то компании или дела?
Лысый даже сделал вид, что думает. Ну, молодец, парень. Растетнад собой. Выслужиться хочет.
- Да, не, Вячеслав Генрихович. У нее каждый день одно и то же:консерватория – дом – ресторан – дом. Все. Ну, иногда еще в церковьходит. И все.
- Церковь? – Боров прищурился. – Секта какая-то? – Этивыманивали деньги не хуже самых крутых вымогателей.
- Да, не, простая. Наша. У нее в нескольких кварталах от дома.Агния туда раз в неделю ходит. Когда чаще, когда реже.
Тут дверь кабинета открылась, и в комнату ввалился вовсенезваный Федот.
- Слышь, Боров, насчет вчерашнего и Соболя…
Вячеслав хмуро глянул на друга и кивком головы велел умолкнуть.Впрочем, тот и сам уже замолчал, увидев Вовку.
- И что? – Вячеслав снова глянул на притихшего пацана.
- Че – че? – Нет, рано Боров обрадовался. Не прыгнуть Лысомувыше головы.
- Что она делает там?
- А… В церкви? - Лысый нахмурился и почесал лоб. – Ну, я не знаюточно. Я ж за ней туда не хожу. Так, звонил пару раз, или онаупоминала, что в церковь ходила. Раз я ее встречал оттуда, передработой, она вроде за родных своих свечки ставить ходила.
- Ясно.
Федот, кажется, тут же просекший о ком речь, красноречивоскривил морду и сел на диван в углу. Закинул ногу на ноги и щелкнулзажигалкой.
Игнорируя того Боров принялся постукивать пальцами по столу.
Свечки. Свечки сколько стоят? Ну, гривну, ну пять, ну десять –охапка, это крыша. Она же, если он правильно себе представлял, неменьше восьми сотен куда-то дела. Если не больше. И куда?
- Так, Лысый, программа твоего досуга меняется. – Боров хлопнулладонью по столу, и поднялся.
Парень следил за ним напряженным взглядом.
- Ты теперь ходишь за ней хвостом и следишь: куда, когда и с кемона ходила, ясно? Только не светись. Встречай-провожай там, как ираньше. А так – тенью ходи, чтоб она не засекла. Следи за каждымшагом. И если кто-то подозрительный мелькнут – сразу мне говоришь,усек? И еще, - до того как Лысый успел открыть рот, добавилВячеслав. – Ты там, когда провожать ее будешь, как-то попетляй,выспроси, на что она деньги тратит.
- А что? – Вовка снова уставился на него с явным непониманием вовзгляде. – Агния натворила чего? Да не может быть, вот, зуб даю! Нетакая она, Вячеслав Генрихович. Вы не слушайте, если вам кто-то нанее что-то говорит…
- Ну, ты глянь. А, как пацана-то охмурила. – Федот выпустил впотолок облако дыма. – Ты того, часом, не захворал, Лысый? «Третийдень — ей, ей не вру! Саблю в руки не беру, И мечтательность такая,Что того гляди помру!» Ты нам тут, от шока–то, от любовного, неоткинь копыта. Пойди, морду кому-то набей, что ли…
- Федот! – Рявкнул Боров, не увидев в шутке друга ни хренасмешного.
- Вы что? Я ж не. Не того. Вы не подумайте, Вячеслав Генрихович.Я на нее даже не смотрю. – Лысый, похоже, струхнул куда больше. – Яи в мыслях. Я ж помню. Оно мне надо, проблемы, чтоб на крестницувашу…?
- Заткнулись! Оба. – Боров глянул на Федота так, что тот дажевыпрямился на диване и примирительно поднял ладонь.
Умолк и Лысый.
- Так, ты меня понял? – Он еще раз глянул на пацана.
Вовка кивнул, видимо, не рискуя говорить.
- Лады. Начнешь с завтрашнего дня. А сегодня, - Вячеслав сновасел. – Сегодня это будешь делать ты. – Он перевел глаза наФедота.
- Боров, ты че?! Охренел? А ничего, что у меня свои дела? И я ненянька, сопли вытирать твоей девке? Если влезла куда-то, так иподелом, мозгов наберется…
- Тебе опять морду начистить? – Вячеслав отвернулся к окну.
- Знаешь, лучше морду попытайся набить, чем я буду шляться заэтой малявкой…
- А я не хочу. Лень мне напрягаться с утра. Значит, будешьшляться. – Он и сам закурил.
- «Не гунди и не перечь,
А поди и обеспечь,
А не то в момент узнаешь,
Как башка слетает с плеч!..»
Ругнулся Федот, а потом, вместо стихов, выдал поток матов. Лысыйпросто нервно жался в свой стул, поглядывая то на одного, то надругого. А Борова даже забавляла идея, что Федот будет за Бусинкойследить. Ничего плохого он уже не натворит малышке, знает, чтоВячеслав даже его за это по стене размажет. Но может хотьперестанет нос свой совать, куда не надо.
Когда красноречие друга иссякло, Боруцкий повернулся.
- И ты там, если не понял, не светись, ясно? – Он поднял брови,взглядом давая понять, что будет, если друг решит действоватьпо-своему.
Федот хмыкнул.
- «Действуй строго по закону,
То бишь действуй... втихаря.»
Опять перлы кидает. Успокоился, значит.
- Лысый – свободен. И рот на замке держи. – Боров указал парнюна двери. – Перед рестораном Агнию встретишь, не будет же Федотцелый день за ней ходить.
Федот на это только хмыкнул, со злым видом дымя сигаретой,которую прикурил от первой.
Вовка предпочел молча кивнуть и слинять из кабинета.
- Падла ты, Боров. – Федот запрокинул голову, уперев затылок вспинку дивана на котором сидел.
Боров хмыкнул. А кто спорит?
Глава 16
Наше время
Двигаться совсем не хотелось, но Агния заставляла себя делатьшаг, а потом еще один. Она опиралась на руку Вячека, держась залокоть мужа, и смотрела на землю под своими ногами. Они уженекоторое время гуляли во дворе, Агния утратила способность следитьза ходом минут и часов. Какие-то секунды, казалось, летели мимонее, другие же, напротив, растягивались до невозможного. И хотелосьмахнуть на все рукой, попросить Вячека отвести ее назад, вквартиру. Но Агния не поддавалась этому желанию. Пока у нее хваталосил сопротивляться. Сбросив туфли, она стояла на газоне, всейступней, каждым пальцем стараясь ощутить, прочувствовать теплую имягкую землю, густую траву, которая щекотала кожу.