Страница 163 из 178
Многие из тех, кто шапочно знал этого парня, ошибочнопредполагали, что свое прозвище он получил за бешенный характер. Насамом же деле, Вячеслав мало знал настолько безэмоциональных иотстраненных людей, даже его неизменный администратор ресторана,Семен, проигрывал Лютому в умении себя контролировать. И Вячеславсклонялся к мысли, что тут больше аналогии с февралем*, таким жехолодным и сдержанным, как этот парень. Впрочем, его это никогда неинтересовало настолько, чтобы спросить. Разве что Федот время отвремени приставал со своими догадками, которые Боров по большейчасти игнорировал.
Мысли о друге потянули за собой другие, те, которые Вячеславстарался пока отодвинуть. О том, как там его девочка, наверняка, нена раз-два переносящая отсутствие Вячеслава. Эти мысли и раздумьяне добавляли ему равновесия, необходимого для того, что Боруцкийзадумал для Шамалко. Щелкнув зажигалкой, все той же, уже потертой истарой, с крышкой, которую давным-давно отремонтировал, он прикурили глубоко затянулся, рассматривая Шамалко.
Виктор сидел на стуле, связанный так, что не получалосьдвинуться, как он ни старался. Щурился и периодически тряс головой,наверняка ощущая раскалывающую головную боль после удара, которымони его вырубили во дворе, чтобы беспрепятственно доставить сюда.Вячеслав хмыкнул: он планировал доставить Шамалко куда большепроблем со здоровьем.
Лютый сидел на подоконнике и без каких-либо эмоций наблюдал заобстановкой в комнате. Не выпуская при этом из рук пистолет.Вячеслав не планировал позволить ему применить это оружие кШамалко. Такого просто пути эта падла не заслужила.
- А ты не зарвался ли, Боров? – все еще щурясь, наконец,заговорил Виктор. Он держался. Все-таки, достойный и опытныйпротивник. Но они оба понимали, что Вячеслава не свернешь уженикакими угрозами. И как ни пытался Шамалко скрыть свой страх, тотбыло видно. – Тебе не спустят такого хамства…
Вячеслав хмыкнул, еще раз затянувшись. Он себя контролировал.Контролировал, несмотря на то, что знал все, что этот человек,творил с его Бусинкой. Оттолкнулся от стены, на которую опирался доэтого, и подошел ближе к Шамалко:
- А я не пру, нарушая договоренности и понятия, - скупо заметилВячеслав, хотя меньше всего ему хотелось болтать с этой сукой. –Никто не будет возмущаться, все в курсе, со всеми все утрясли. Илюди даже довольны. На тебя, сбежавшего, можно теперь стольконавесить, что этим многие решили воспользоваться. Ты ведь не толькомне дорогу перешел, - Вячеслав вытащил тлеющую сигарету изо рта ицокнул языком. – Так что, можешь не сомневаться, твою тачку найдутброшенной на стоянке какого-нибудь супермаркета в ближайшем городесоседней державы. Ясное дело, после этого шума тебя подадут вмеждународный розыск. И долго будут искать. Но не найдут, -Вячеслав еще раз цокнул языком. Глянул на сигарету. Затянулся. – Ида, тебе Соболев привет передавал, просил кое о чем напомнить, -Вячеслав прижал тлеющую сигарету к шее Шамалко.
Виктор начал материться, пытаясь отодвинуться. Но Вячеслав лишьсильнее вдавил сигарету в кожу.
- Да и у Соболя к тебе еще пара претензий, мы с тобой ещевернемся к этому, - удовлетворенный видом ожога, Боруцкий отбросилокурок на пол. – Но сейчас к моему счету…
Они не сказали ей, куда Вячеслав уехал. Точнее, ее мужчиныпытались что-то смутно объяснить про бумаги, которые следуетпереоформить, про договоренности с Соболевым, которого Агния зналалишь понаслышке. Но, несмотря на все эти «пояснения», она на всесто процентов была уверена, что точно знает, куда поехал ее муж.Взгляд Вячеслава, который он так старательно от нее прятал…
Агния не знала, каким образом ей удается держать себя в руках.Хотя, разве ей это и правда удавалось? Вот уже несколько часовподряд она сидела в ванной их спальни, завернувшись в одеяло,несмотря на летнюю жару, и крепко держала в кулачке кольцоВячеслава, которое так и осталось у нее.
Федот заходил несколько раз, пытался с ней о чем-то говорить.Звал играть в бильярд и заманивал обедом. Пока она, обвинив друга втом, что отпустил Вячеслава одного, не закрыла, наконец, двери назащелку.
На ее упреки Федот не ответил. Зато пригрозил выломать двери,если Агния немедленно не откроет. И ему по фигу, даже если она неодета. В голосе друга звучала настоящая угроза. А еще – страх. Точувство, которое Федот, наверняка, испытывал нечасто.
Агния была одета. Но что это меняло?
Она не ответила на ультиматум. Внешний мир сейчас не задевал ее.Но эта была и не та апатия, с которой Агния так долго боролась. Ох,сейчас она бы даже обрадовалась той отупляющей серости. Нонеконтролируемый первобытный страх за самого родного и близкогочеловека не оставлял ей ни единого шанса.
Федот все бубнил и бубнил за дверью.
Агния продолжала сидеть на полу, лишь время от времениподнимаясь, чтоб засунуть замерзающие ладони под горячую воду иумыться, в жалкой попытке изгнать эту изморозь у себя изнутри.
Она знала, что Федот боится за нее. И да, он пытался помочь ей,отвлечь. Кажется, сидел под дверью с другой стороны и все еще очем-то говорил, говорил, говорил, добиваясь какого-то ответа отнее, а она все равно не могла на этом сосредоточиться, испытываядикий, неконтролируемый ужас от одной мысли, что может опятьпотерять мужа. И на все уговоры Федота отвечала только одно:
- Почему ты не поехал с ним?
- Блин, малышка, ну ты же понимаешь, что он тебя бы никомудругому не доверил! - с какой-то беспомощной злостью, вдруг гаркнулФедот с той стороны двери после очередного раза. – Думаешь, я тутот радости торчу, что Боров сам поперся?! Только Славку хренпереспоришь! – судя по грохоту, он с размаху ударил по двери. Вследза чем последовал поток мата, видно, выплескивавший все переживаниясамого Федота.
Агния верила. И знала. И понимала. Всех: и Федота, и дажеВячека. Она слишком хорошо знала своего любимого, чтобы решить,будто он сможет оставить все и жить дальше, не отомстив. Но это непомогало ей избавиться от своего внутреннего ада. Потому и не моглаона сейчас выйти отсюда и с милой улыбкой заверить друга, что всехорошо, и лишь сильнее сжимала кольцо. Настолько, что грань металлауже начала продавливать кожу ладони.
Федот же, похоже, не собирался разбрасываться пустымиобещаниями. Продолжая материться, он снова и снова бил чем-то подвери, видимо, все же намереваясь ту выломать. И на фоне всегоостального, это смогло задеть Агнию. Она так отчаянно стараласьначать новую жизнь со своим любимым, так тщательно занималась этимдомом и обстановкой. Ей вовсе не хотелось, чтобы хоть что-то здесьбыло сломано!
Ей даже удалось заставить себя встать, подбирая одеяло, чтобы неспоткнуться и не упасть. Удалось сделать пару шагов ногами,занемевшими от долгого сидения в неудобной позе. А вот успеть дойти– не удалось. И хорошо, наверное, потому как защелка не выдержалавсех этих ударов, в которых Федот выплескивал свое напряжение, ислетела. Дверь с грохотом хлопнулась об стену, распахнувшись едвали не перед самой Агнией, и они с Федотом оказались нос к носу.Причем оба были взведены до предела.
- Ты! – Федот ткнул пальцем чуть ли ей не в лоб.- Сейчасвыйдешь, поешь и сядешь где-то, где я смогу тебя видеть, ясно?! Алучше - ляжешь спать. Твою ж… - друг замолк, видно окончательнорассмотрев Агнию. – Бл…! Девочка, прекращай!
Федот вдруг взял и сделал то, чего она точно никогда не ожидалабы от него: крепко ухватив ее за плечи, он встряхнул Агнию. А потомкак-то неловко и коротко обнял, погладив по растрепаннымволосам.
Этот жест до того напомнил ей Вячеслава, отчего-то, что Агнияпозабыла и злость из-за поломанной двери, и все остальное. Тиховсхлипнув, она ссутулилась и закусила губу, чтобы не расплакаться.Слишком сильно боялась за любимого. Федот же, похоже, еще большерастерялся из-за ее реакции.
- Бусина, не реви. Ты же знаешь, он меня прибьет, как увидит,что ты плакала. А увидит же. У Борова на это чуйка такая, чтоого-го, - Федот приподнял ее подбородок и подмигнул Агнии. – Форудаст любой собаке. Блин, малышка, - раздосадовано крякнул он, видя,что ей это не помогает успокоиться. – Да, нормально все будет, ятебе говорю. Славка так все просчитал, что компьютер обзавидуется.Все что только можно учел. И он не один. С ним надежныйчеловек.