Страница 162 из 178
- Это краска для двухлетних детей, Вячек, - заговорила Бусинка,погрузив за каким-то лядом в эту розовую жижу два пальца. – Чтобыони руками рисовали, - все еще улыбаясь, она проследила за тем, какгустые капли упали с ее пальцев обратно в банку.
Подняла лицо, осмотрелась, словно что-то разыскивая, Вячеславправда не сразу понял, что именно. Пока малышка, видно не найдябумаги, или чего там она искала, вдруг не начала придушеннохихикать. И, воспользовавшись тем, что он никак не ожидал от нееподобной подлости, вдруг не провела теми самыми пальцами,измазанными краской, по его белой футболке.
- Я не понял?! – возмутился Вячеслав, крепко ухватив ее зазапястье, хотя, ясное дело, не сжимал сильно. Да его и самого ужена смех пробило. – И чего это ты делаешь, а, Бусинка? Совсем страхпотеряла? Ты на кого это руку подняла?
- Я рисую, Вячек, - с выражением совершенной невинности, чутьподпорченной прорывающимся смехом, протянула она, продолжая водитьпальцами по ткани. Ну не мог он ей что-то запретить. – Ты жеговорил, что мне это надо делать, - она чуть прикусила своиподрагивающие от смеха губки.
Учитывая то, что бывали моменты, когда он уже сомневался в том,что его жена сможет опять так смеяться и заигрывать с ним, Вячеславбыл больше чем просто доволен. Блин, у него реально перекрыло накакой-то миг горло от того, насколько светлым был взгляд егоБусинки. Вероятно, скоро в нем еще проступят уже привычные грустныетени. Но сейчас…
Не уверенный, что сможет в этот момент сказать что-то, не выдавэти чувства, он просто наклонился и прижался своим ртом к этимсмеющимся губкам. И по фигу ему было, что малышка, высвободив рукуиз его захвата, обняла его за шею, по ходу, измазывая этой розовойкраской и затылок, и волосы, и щеки Вячеслава. На здоровье. Дажебольше ее баловства, его обрадовало то, как легко она откликнуласьна его движения, как потянулась к нему в ответ, буквальнозабравшись на колени Вячеслава. Отклонилась на секунду, вновьпорадовав его своей улыбкой, и еще зачерпнула краски из банки. Иснова провела по груди, только теперь вниз. А потом и вовсе забралпод футболку, похоже, «рисуя» уже по коже Вячеслава.
Хулиганка.
- Я, вообще-то, точно покупал и бумагу, - невозмутимо заметилон, надавив на плечи смеющейся малышке, заставляя ее опуститься напол спиной. И сам навис сверху. – Где-то тут точно должны бытьлисты. – Он сделал вид, что осматривает кучу всякой дребедени.
- Обязательно поищем, - прошептала малышка, покрывая короткими ижадными поцелуями его шею, отчего сама измазывалась в эту жедурацкую краску. – Но потом, позже, - прищурившись, она заставилаего вновь наклониться к ней, и стащила футболку Вячеслава.
Потом, так потом. Он точно был не против. Не мог же он мешатьзаниматься жене рисованием, коли это именно то, что ей «докторпрописал».
О том, что Федот приедет вечером они договорились еще днем,Боруцкий набрал Андрюху сразу после того, как связался со своимчеловеком, наблюдающим за Шамалко. Слишком хорошие тот сообщилновости, чтобы медлить. Но, сказать по правде, ко времени, накоторое они договорились, он уже прилично отвлекся. Не забыл, ноэто все сильно отодвинулось.
И все-таки, Вячеслав заставил себя спуститься вниз, оставивзадремавшую Бусинку в спальне, хотя больше всего ему хотелось былежать рядом, наблюдая за сном малышки. Но Федот-то был не в курсахоб этих его желаниях и планах и приперся, как было договорено.
Спустившись на первый этаж, он велел все еще не освоившейся иявно остерегающейся его домработнице принести в кабинет кофе дляФедота и чай себе. Махнул другу, как раз заходящему в двери иповернулся, направившись к своему кабинету.
Но Федот, вопреки ожиданию Вячеслава, не двинул сразу следом, акак-то сдавленно прыснул:
- «Вызывает антирес и такой ишо разрез:», слышь, Боров, чего этоу тебя вся спина, как у поросенка недорезанного, розовая?
Вячеслав остановился, обернулся и нахмурился с некоторымнедоумением: он был в душе, точно как и Агния. И, по правдесказать, от одной мысли о том, как ее ладошки скользили по егокоже, спускаясь вниз, смывая мыльной пеной с него краску, как еегубы повторяли путь пальчиков, щекоча, дразня, испытывая выдержку.Так что, в конце концов, он и не выдержал и, распластав жену накафеле, обоих отвлек от мытья.
У него даже сейчас горячая волна прошла по позвоночнику от этихвоспоминаний. Что ж, они точно тогда увлеклись и вполне моглипропустить какие-то участки. Только ему это было по фигу, как иехидство друга.
Главное, что его малышка сама потянулась к нему, и это послетого, как считала себя чуть ли не недостойной Вячеслава.
Она, его Бусинка - и он… Сравнила, блин.
Пфф. У него до сих пор не укладывалось в мозгу, как Агния моглатакое выдумать? И потому сейчас – Боруцкому было так хорошо, чтовсе остальное вообще стало неважно. Ну, розовый у него затылок, ифиг с ним. Вячеслав просто усмехнулся в ответ на поддевкуФедота:
- Малышка баловалась, - не вдаваясь в подробности, хмыкнулон.
- А-а… - глубокомысленно протянул Федот. И тоже кривоватоусмехнулся.
Но за всей этой насмешкой Вячеслав разглядел, как Андрюханемного расслабился, видно, начав успокаиваться насчет них.
- Какие новости? – идя следом за ним по коридору, уточнил Федот,оставив предыдущую тему разговора.
Вячеслав молчал, пока они не зашли в кабинет и плотно не закрылидвери. Здесь уже стоял чай и кофе.
- Я уеду через два дня. Ты останешься с Бусинкой, ну и охрана,само-собой. Думаю, я за пару дней управлюсь, - глотнув из своейчашки, скупо изложил он.
Федот покрутил чашку со своим кофе, шумно втянул воздух носом, апотом ругнулся:
- Паршиво.
Вячеслав согласно хмыкнул. Они достаточно хорошо знали другдруга, чтобы понимать мысли другого. И это замечание Федотаотносилось и к тому, что друг сожалел о невозможности прикрытьВячеслава в этом деле; и к тому, что Бусинка, наверняка, не ахтикак перенесет эти дни без него. Но и оба, так же, понимали, чтоникому другому Вячеслав жену не доверит.
- Ты уверен в Лютом? – все еще недовольно кривясь, уточнилФедот, словно ему кофе горчил, хоть дело явно было в другом.
- Я кроме тебя и Бусинки ни в ком не уверен, - криво усмехнулсяВячеслав, глядя на друга. – Ну, Соболь еще, наверное, ему простосмысла нас подставлять сейчас нет. Но Лютого мы уже не разпроверяли в деле, да и опять-таки, с какой стати ему идти противнас?
Федот еще раз шумно вдохнул, соглашаясь. Да и ясно было, что онпросто бесится, а иного выхода-то не существовало. Так что ониоставили эту тему и принялись обсуждать детали.
Глава 42
Возможно, именно благодаря тому, что он не ринулся в месть сломяголову, а потратил на обдумывание и организацию столько времени,несмотря на всю свою ярость и бешенство, все и прошло так, как онизадумывали. Лишь однажды они с Лютым засомневались и допустиливероятность, что какой-то этап плана придется переиграть: когдаШамалко прямо во дворе своего дома принялся о чем-то спорить сначальником своей охраны. Бывшей охраны. Виктор дураком не был ипонимал, что ему пора исчезать из страны. А в лишних свидетелях онне нуждался, потому охрану отпустил. Что послужило причинойконфликта – они не особо поняли, возможно, Виктор зажал на оплате,а может еще что. Но Шамалко смог это быстро уладить, Вячеславтолько начал прикидывать, что стоит изменить в плане, когда охранарасселась по своим машинам и уехала. Судя по действиям, и самШамалко не собирался задерживаться. А так как бегство Виктора невходило в их планы, тут-то они его и взяли.
Лютый не просто так неделями наблюдал за резиденцией Виктора попросьбе Вячеслава, изучая распорядок, план дома, все входы ивыходы. И нашел-таки лазейки. Может этот парень был и не особоразговорчив (по правде сказать, на фоне Лютого Вячеслав поройощущал себя болтуном, парень часто откровенно смахивал на немого),зато находить просчеты и лазейки в охране других он умел, этогобыло у Лютого не отнять. А если таких лазеек не существовало, Лютыймастерски создавал их сам.