Страница 153 из 178
- Вячек? – неуверенно переспросила Агния, чуть отклонившись.Протянула ладонь и погладила мужа по лбу, по щекам, на всякийслучай проверяя нормальная ли у него температура. – Ты уверен, чтовсе хорошо?
Он поднял голову и глянул на нее с немного насмешливымпревосходством, надавил на ее затылок, заставив теперь Агниюустроиться на его плече:
- Если бы ты могла себе хоть представить, как я тебя люблю, - снажимом проведя по ее волосам ладонью, вдруг тихо прошепталВячеслав, целуя ее брови.
Так, что у Агнии мороз по коже прошел. И от признания, которогоона не слышала все эти месяцы, хоть и не сомневалась в чувствахлюбимого. И от этого тона, от выражения глаз Вячека.
- И я тебя очень люблю, ты же знаешь, - почему-то, совсемсмутившись, так же тихо ответила она.
- Знаю, малышка, - кивнул Вячеслав, еще раз погладив ее.
Но так улыбнулся… Со всей этой любовью, с нежностью, но будто инекоторым снисхождением. Словно его немного рассмешило сравнение ихчувств.
Он не смог объяснить ей, почему сейчас на таком подрыве. И того,почему не может Бусинку из своих рук выпустить, Вячеслав не сумелбы донести. Раз не говорил о подозрениях насчет ее здоровья, то исвоего облегчения от того, что все последние анализы были в норме –словами не выговорить. Впрочем, это совсем не мешало ему кайфовать.Собственно, Вячеслав, наверное, никогда не испытывал такогооголтелого подрыва, как тогда, когда Леха ему этим утром перезвонили сообщил, что все нормально.
Блин, Боруцкому реально заорать от облегчения захотелось. И ондаже не сердился, отмахнувшись, когда Леха начал извиняться. Хрен сними, с непонятками этими. Кто знает? Может и не было ничего,действительно. А может не зря он и себе и Андрюхе на горлонаступил, и все это дало свои результаты? Главное, что Бусинка вего руках – здоровая, веселая и невредимая. А со всем остальным онсправится, витаминами ее напичкает просто.
- Ты куда так бежала? – еще немного хрипло из-за всего, чтодавило на грудину изнутри, поинтересовался Вячек, продолжая крепкообнимать свою малышку.
- Я рамки для фотографий купила, - Бусинка просто расплылась всчастливой улыбке. - Хочу посмотреть, какой снимок, в какуювставлять, и развесить на стенах.
- И как ты их развешивать собиралась? – вздернул бровь Вячеслав,слабо представляя себе свою малышку, прыгающую вокруг стен смолотком и гвоздями.
- Ну, я об этом не думала, если честно, - призналась она. –Сначала хотела разобраться с рамками. А потом… Вову попросила бы,наверное. Ты же поздно планировал вернуться.
- Ладно, чего Лысого дергать, пошли, будем разбираться с твоимирамками, раз уж я дома, - готовый сейчас хоть листы в нотнойтетради ей переворачивать на радостях, Вячеслав потянул ее навторой этаж, куда Агния и бежала до этого.
Как ни странно, но за эту неделю Агния успела наклацать простокипу фото, они занимались их размещением чуть ли не до вечера. Икогда Вячек немного уже забодался махать молотком, но ясное дело нислова об этом не сказав, не желая сбивать энтузиазм своей Бусинки,она наконец-то замерла посреди первого этажа. Так, чтоб и лестницапросматривалась, и гостиная, и кухня. До его кабинета они со своимифото еще не добрались.
- Здорово, правда? – его малышка закружилась на месте, стараясьрассмотреть все снимки.
Вячек и сам огляделся:
- Стоп. Погоди. – Он нахмурился, повторив ее маневр. Прошелсявдоль стен, которые сам продырявил. И так же хмурясь, повернулся кАгнии. – Я не понял, а че так мало твоих фото?
Собственно, он даже преувеличил: на всех снимках был или самВячеслав, или Плюх, или они всей компанией, с Федотом и Лысым.Малышка же имелась лишь на одном снимке, который сделал Федот сразупосле того, как подарил этот фотоаппарат, в день венчания. УБусинки на этом фото еще даже платок на плечах лежал, тот, чтоВячеслав безумно долго выбирал, почему-то боясь ее расстроить своимвыбором. А сама малышка на этом снимке крепко обнимала Вячеслава запояс. И он же настолько же сильно держал ее. Типа их свадебноефото.
- Так я же вас фотографировала, - рассмеялась Агния,отмахнувшись от его суровости. – Как бы я там была?
- Не, Бусинка, так дело не пойдет, - Вячеслав еще и губы поджал.– Давай, тащи сюда свою мыльницу, научишь и меня снимать. Чтоб итвоих фотографий было много.
Агния удивилась, но с радостью принялась объяснять ему этунехитрую науку.
Наше время (2011)
Он занялся коробками, которые привез с квартиры, уже ночью,когда Агния уснула. Почему-то хотелось все расставить и развеситьчуть ли не так, как было у них в старом доме. Вот, чтоб малышкавстала утром, осмотрелась и…
Но Вячеслав был достаточно умным, чтобы понимать – не вернутьтого, что было. Дом не тот, и они уже другие. И пусть он сохранилвсе ее старые снимки, пусть забрал большую часть украшений и вещейАгнии до того, как спалил прошлый дом – как тогда, до этого года,уже не будет. И все-таки, Вячеславу хотелось как-то «освоить»строение. Чтоб утром малышка почувствовала себя больше дома, чемэтим вечером.
За пару часов, на которые доверил охранять Агнию Федоту (кромеостальных охранников), он успел и все вещи перевезти, не так ужмного у них пожитков осталось, и с журналистом встретиться. Завтраутром должна была появиться первая статья о Викторе. Хорошо,конечно. Старт дан.
Но даже не о мести думал сейчас Вячеслав. Доставая из коробокодну фотографию Бусинки за другой, он в который раз за эти месяцы,вспоминал каждый момент, каждый из этих дней, всю их жизнь. Носегодня, возможно потому, что знал – Бусинка спокойно спит всоседней комнате, ему это давалось чуть легче. Было больно, да. Но,по крайней мере, сейчас он не так боялся сойти с ума от этой боли иотчаяния.
Здесь были и фото с выступлений Бусинки, не только домашниеснимки. Федот снимал малышку во время каждого концерта, начиная стого, самого первого. Так уж как-то выходило, что атмосферарасполагала. Отпустив тогда Агнию, в беседе с Михаилом Вячеславчетко поставил условия, что эта девочка слишком хороша, чтобывыступать у кого-то на разогреве или в пустую мучать свой голосради оголтелой и пьяной молодежи на попсовых концертах. Михаил,кстати, имел такое же мнение. И тщательно подбирал те мероприятия,на которых Бусинка начинала свои публичные выступления. И публика,нормальная, адекватная публика, может, побольше самого Вячеславаразбирающаяся в одаренности его малышки, оценила молодую певицу.Как-то так повелось, что все концерты Агнии моментально относилисьв разряд «для ценителей». К тому же, малышка сумела статьиндивидуальной, создать какой-то свой стиль, такую атмосферу насвоих концертах, за которой люди шли. Даже тогда, когда Михаилчерез какое-то время нереально взвинтил цены на ее выступления.
Агния не зацикливалась только на тех песнях, которые написал длянее Стас. Она исполняла и известные романсы, и отрывки из опер, идаже некоторые из тех песен, которые пела в его ресторане. Но иоткровенный шансон в ее исполнении звучал так, что слушателиаплодировали стоя. Потому что его девочка на каждом концертевыкладывалась на полную, всю душу обнажала в этих песнях.
А Вячеслав потом выхаживал ее по несколько месяцев, трясясь иоберегая, видя, как она утомляется после публичного пения.Заставлял отдыхать, ворчал, ругался, грозился, что больше непозволит… И все равно отпускал. Не мог отказать Бусинке, если онахотела. Да и сам тайком сидя на самых задних рядах во время этихконцертов, смотрел на Бусинку, и понимал - это часть ее. И безтакого его девочке будет уже не так…
А с того момента, как он выдернул ее с концерта в Киеве, Агнияни разу не пела…
Вячеслав не знал почему. И так же не знал, стоит ли ее проситьоб этом или заставлять.
Сейчас он просматривал фотографии, раздумывая, куда их стоитьповесить. Не гвозди в стены вколачивая, ясное дело, Бусинка жеотдыхала. Возвращаясь сюда, он купил специальный двухстороннийскотч.
Предварительно распределив на столе эти снимки так, каксобирался их размещать, Вячеслав достал из коробки другие фото: тотгод, когда ему исполнилось сорок, а его малышке – двадцать. Год,когда он впервые задумался о том, сколько реально сможет защищатьсвою малышку от всего на свете. И как долго сумеет цепляться зажизнь, даже при самом благоприятном раскладе? Сколько потом егоБусинке придется одной встречать дни?