Страница 135 из 178
Она часто-часто заморгала:
- Вячек, ты что? Ты серьезно? – как-то так неувереннопереспросила Агния, ухватившись руками за его плечи.
- А че такое? – хмыкнул он, наслаждаясь тем, что гладил пальцамиее лицо, обводя каждую впадинку и выступ.
- Вячек, но ЭТО – ДОМ! Кто дом дарит на день рождения? – Бусинкавсе еще моргала.
Павда, может и потому, что он сейчас балдел, гладя пальцем еересницы.
- Я, - вполне доступно, вроде бы, объяснил он очевидное. Иподнялся, потянув Бусинку за собой. Одернул ее футболку. – А теперьнасчет кухни. Если подумать, я таки дико голодный, - он подмигнулей.
Все еще частично очумевшая малышка, попыталась кое-какпригладить волосы и достала штаны из сумки, стоящей у угла кровати.Повертела их в руках. Зыркнула в сторону двери в ванную. Но ничегоне сказала, блин. А он дурак, не сразу понял.
- Да, я сейчас что-то нагрею…- кивнула Агния, начаводеваться.
Вячеслав вздохнул, подошел, обнял ее со спины и жадно вдохнул.Поцеловал в затылок:
- Не парься, малышка. Че я, не в состоянии нам яичницы пожарить?Иди в душ.
- Вячек…
Кажется, она сомневалась в его кулинарных способностях. Ну, онна место шеф-повара своего ресторана и не метил по ходу. Но сяичницей точно справится. Дело нехитрое. Да и не всегда у него былресторан или деньги, чтоб купить еду. Сколько они с Федотом самиперебивались.
- Давай, давай, - он настойчиво подтолкнул замершую Бусинку. –Если че, я еще и Федота поднапрягу. Он картошку хорошо жарит,кстати, получше меня, это факт.
Лысый сначала решил, что таки недоспал. Даже глаза потер, навсякий случай. Он, конечно, мало спал за последние сутки, дежуря поочереди с Федотом. Но из-за этого ли не врубался, что творится накухне?
Вячеслав Генрихович, в джинсах и расстегнутой рубашке, что-тонегромко рассказывал Федоту. При этом, стоял Боров спиной к Лысому.У плиты. И жарил что-то. Судя по звуку шипящего масла и запаху –яичницу. Федот слушал, периодически уточняя что-то «по движению иобороту», смысла в чем Лысый вообще не улавливал. И резал хлеб.
Агнии нигде видно не было.
- Ну, че пялишься, Лысый? Заходи, завтракать будешь?
Затылком Боруцкий его учуял, что ли?
- Эм… Вячеслав Генрихович, - Лысый переступил с ноги на ногу. –Того, может в ресторан сгонять? Я быстро. Честное слово. За полчасаобернусь… Чего вы это… Ну…
Боруцкий обернулся, глянул на него так… Ну, в общем, Лысый себясовсем тупым почувствовал от этого взгляда. А потом ВячеславГенрихович усмехнулся. Взял одну тарелку и осторожно выложил на тупорцию яичницы:
- Придурок ты, Лысый, - незлобно поддел он. – Но есть шанс, чтои до тебя что-то допрет когда-нибудь. На хера тебе тот ресторансейчас? Садись, - Боруцкий кивнул головой в сторонуподоконника.
Федот только хмыкнул, наблюдая за ними. А Вячеслав Генрихович,заставив Лысого совсем растеряться и почувствовать себя не к месту,повернулся к лестнице. Лысый только сейчас заметил, что поступенькам спускается Агния. И волосы у нее мокрые.
Боруцкий так улыбнулся девчонке, что Лысый решил на участок вокне посмотреть. Он, конечно, уже допер, что никакая она ему некрестница. Не охраняют так крестниц, как Боров потребовал от негоохранять Агнию, когда утром из постели поднял. Разве что жен илидетей. А она ему дочкой точно не была. Но Вове все равно как-то непо себе было.
- Лысый, ты не голодный или че? – это уже Федот его окликнул. –Возьми и колбасу порежь.
Вова скосил глаза через плечо, проверяя обстановку: Агния сиделана одной из двух табуреток, совсем близко к Борову, ела с той самойтарелки, на которую Вячеслав Генрихович перед ее приходом едунакладывал, и следила за тем, что Боруцкий делает. А он,собственно, вместе с Федотом продолжал готовить.
Глава 34
Наше время (2011)
Вячеслав смотрел на дисплей своего телефона, где мигал значоксообщения. Оно пришло от номера, который мог активироваться толькопри определенном условии. Входящий вызов, четыре гудка.Подтверждение человека, которого он нашел для Соболева, чтобы все«подчистить». Картов мертв. Теперь надо позвонить Никольскому,чтобы тот Соболю отчитался…
- Что-то случилось? – Бусинка, стоящая у старой плиты, потомучто ей вдруг показалось безумно важным приготовить блинов,неуверенно глянула через плечо в сторону Вячеслава.
- Нет, малышка. Мелочи. Федот насчет приема товаров в магазинеуточняет.
Его жена кивнула и вернулась к своему занятию, тихо ворча, чтосовершенно разучилась управляться с блинами.
Вячеслав хрустнул суставами пальцев, ощущая себя абсолютнобеспомощным, что было довольно паскудным чувством. Вышел в коридор,но так, чтоб продолжать видеть Бусинку, и набрал номер Бориса.
- Все. Готов, - сообщил он, как только Никольский поднялтрубку.
С первым покончено. Теперь черед его шага. Начало расплатыШамалко. И осознание этого было довольно приятным. Он ждал ипредвкушал тот момент, когда доберется до этой твари…
Малышка на кухне вдруг раздраженно подхватила сковородку сплиты, резкими движениями собрала лопаткой блин и выбросила вмусор. Так же резко кинула сковороду назад, на конфорку. Так, чтопо квартире разнесся грохот. Выключила газ и уперлась руками встол, чуть покачиваясь.
Боруцкий с силой вдавил кулак в стену, глядя на это.
Он не знал, что делать и как помочь своей Бусинке. Вячеславнаблюдал едва ли не за каждым ее шагом, за каждым вздохом. Видел,как его девочка старается, замечал каждое усилие, прилагаемое ею,чтобы побороть уже даже не тягу к наркотикам, а полное безразличие,овладевшее ею в последние недели. Она могла часами сидеть на одномместе и смотреть в стену, не реагируя ни на что вокруг. Словно неслышала звуков, не видела ничего. А потом вдруг вскакивала иначинала лихорадочно носиться по квартире, что-то готовить,перекладывать, убирать. И Вячеслав, если честно, не мог бы сказать,что рад хоть какому-то из этих ее сменяющихся периодов. Потому что,когда апатия вроде бы пасовала перед оживлением – он не могсмотреть в глаза своей Бусинке. Не имел сил видеть тот стыд иотвращение к самой себе, которое она испытывала.
Он старался, искал слова, пытался привести ей железобетонныедоводы в том, что уж кто-то, а Бусинка меньше всех виновата в том,что с ней сделала эта сволочь. Агния же в ответ улыбалась губами,кивала, но не смотрела ему в глаза. Однако что просто убивалоВячеслава - Агния стала избегать его прикосновений. Даже от купанийпыталась увильнуть, малейшего контакта чуралась. И только во сне,как и прежде, как это было всегда, чуть ли не полностью взбираласьна него. Это было единственным, в чем ему удавалось черпать силы ивыдержку. Что давало хоть какую-то надежду.
Поначалу у него сердце застыло, когда она в первый раздернулась, попытавшись вывернуться из его объятий. Тогда он решил,что теперь, полностью избавившись от дурмана наркоты, оправившисьот шока после его «воскрешения» - малышка в полной мере осознала,что именно перенесла по его вине, что с ней сотворили из-заВячеслава. И что он мог ей на такое сказать? Как искупить такуювину?
Но малышка нашла способ заставить Вячеслава чувствовать себя ещепаршивей. Просто убила наповал. Оказывается, призналась она ему,Бусинка себя считала отвратительной и грязной после всего, чтоШамалко с ней сделал. За то, что сейчас не могла полностьюизбавиться от последствий своей зависимости, хоть и прилагаластолько усилий.
Он не ждал, конечно (хоть и надеялся глубоко внутри, что ониэтот вопрос еще в поезде уладили), что сумеет ее в два счетаубедить в нелепости подобных идей. Говорил, объяснял, обнимал,удерживая рядом. Даже орал, чего уж там. Срывался и кричал, пытаясьдоказать, донести, убедить свою девочку. Наглядно аргументировал,какой он сам гад, насколько виноват перед нею. А Агния только слабои невесело улыбалась уголками губ, шепча: «люблю тебя». И позволяласебя обнимать. Даже сама уже пару раз шла ему навстречу,прижималась крепко-крепко, словно впитывала силу и тепло телаВячеслава. И все равно, он чувствовал, что внутри у любимой нетмира. Нет покоя. Даже четкой уверенности в себе, в том, что делает- что всегда отличало Агнию, по ходу, нет.