Любовь как закладная жизни

Глянув на Стаса, Агния ничего не ответила. И диск не взяла, радикоторого Стас ее догонял. Почти так же как Саша, она отвернулась,неопределенно махнув головой, и пошла совсем в другую сторону отконсерватории, в которой собиралась отсидеться. Ей точно нехотелось ничего объяснять, кому бы то ни было.

Очень хотелось к Вячеславу, но Агния знала, что не поедет. Извонить не будет. Хоть уже знала – он бы ответил на звонок, и несердился бы. И дело было не в том, что она вдруг испугалась иливздумала вменить в вину любимому его принципы жизни илипредставления о правильных поступках. Просто Боруцкий по голосу, повыражению ее глаз сейчас поймет, что что-то случилось. И точно неуспокоится, пока не добьётся от нее правды. А Агния этого меньшевсего хотела. Ей надо было полностью успокоиться. И желательно дотого, как они с Вячеком вечером встретятся. А кроме объятий самогоВячеслава у Агнии имелось только одно убежище, где она привыклаискать покоя и понимания.

Глава 29

Настроение у него было не фонтан и Вячеслав это четко осознавал.Как и то, что вряд ли удастся сразу спустить пар. Не при малышке,точно. А значит, как минимум, придется ждать, пока отвезет ее домойи сможет вернуться.

Три часа. Вот, какого хрена можно торчать в церкви три часа, ктоб ему объяснил? Не иначе, как тот поп так и не внял предупреждениюБорова и чего-то хочет от его Бусинки. А вот зря. Ничего им тут несветит. И не в деньгах дело. По правде сказать, в последнее времяВячеслав даже был доволен, что малышка успокоилась насчет своихпожертвований. По крайней мере, с тех пор как он позволил ей ходитьв церковь и жертвовать, она стала и на себя тратить деньги, чего они добивался от нее все это время. Да так тратить, что «ух», просто.Не в смысле сумм. А в смысле толка. Правда, попробуй разбери,хорошо это или плохо. Но это все ладно, с этим он знал, чтоделать.

А вот чего Вячеслав реально опасался, зная набожность своейдевочки и ее чистоту, что попу удастся внушить ей сомнения, как-топовлиять на Агнию. Вбить в ее голову мысль, какой он на самом деле«страшный и ужасный». Хотя, конечно, по его прикидкам, поп не могне понимать, что если Агния попытается уйти от Боруцкого, то иденежный приток с ее стороны в эту церквушку пересохнет. Так чтоотговаривать Бусинку попу вроде и не с руки. Но Вячеславу все равнодико не нравилось, что кто-то еще имеет на нее влияние и пользуетсяуважением Агнии. Тем более что до самой малышки всем этимцерковникам никакого дела нет, сто пудов ведь.

Короче, как бы там ни было, а поигрались, и хватит. Онпредупреждал. Не послушали – сами виноваты.

Вячеслав припарковался у машины, которую дал Лысому, чтобы тотвозил Бусинку:

- Она еще там? – поинтересовался он у Вована, курящего наулице.

Пацан кивнул, тут же бросив на землю и затоптав сигарету:

- Не выходила, Вячеслав Генрихович, - отрапортовал он. – Я ж вамчего и позвонил полтора часа назад. Вы не подумайте, мне не сложно.Просто столько времени в церкви торчать – это на Агнию не оченьпохоже. Тем более что не праздник там какой, и решила она это сбухты-барахты. И с пар ради этого смылась. А вы ж говорили, чтоб явас в курсе насчет церкви держал, да присматривал в этомвопросе.

Вячеслав сплюнул. Вытянул сигареты. Прикурил.

Говорил. Правда теплилась у него слабая надежда, что Агния исама будет его в курсе держать. Да и держала, вроде все это время.А сегодня ни словом о церкви не обмолвилась. Даже и не собиралась,вроде. Да и была там пару дней назад, как обычно. Почему его этотак и встревожило.

Блин. Мог бы, приехал сразу бы. Но вроде не горело, а ему нельзябыло так палиться – бросать все только потому, что «крестнице»приспичило лишний раз в месяц свечку поставить. И напряг по делам впоследние две недели был такой, что мама не горюй, они с Федотомкак по лезвию ходили. А иначе никак, если уж решили все разыграть спереходом в легал. Не мог бизнес все время находиться в подвешенномсостоянии. Раньше его вроде и так все устраивало, а тут прискакалбухгалтер с какими-то новыми законопроектами, которые ему,Вячеславу были до одного места. Но счетовод не слезал с него,наседая с убеждением, что если «поддержать» тех, кто этот законпродвинуть хочет, помочь им (материально, ясное дело), то потомникто прикопаться к нему не сможет, и не докажут, каким именнопутем Вячеслав весь свой бизнес развернул когда-то. Да и благодарныему будут эти самые законники. Тем более что один из депутатовэтих, Мелешко, так и так с ними дела крутил. Да и Соболь, которогоБоруцкий пробил по этому вопросу, собирался взять долю впродвижении этого закона, прикрывая какие-то свои махинации скомбинатами области.

Вот нельзя сказать, что так уж тянуло Вячеслава «отмыть» всесвои фирмы. Но и не мыкаться же им туда-сюда, как было последниетри года. Надо было что-то решать. И если сваливать в законныедела, то разгрести долги с парнями. А если руководствоватьсястарыми понятиями, то спрыгивать с курса дельца.

Только в свете последних размышлений Вячеслав все большесклонялся к первому варианту. Вечно в кулаке всех не удержишь,прыткие и молодые всегда пролезут через пальцы и слабинупочувствуют. А значит, надо менять полюса пока никто эту слабину ненащупал и не приметил. Тем более схемы давно налажены и ему еще«спасибо» скажут, если он правильно разыграет это все и переведетстрелки на кого-то вменяемого. Ясно, что контроль можно оставить,да и дурь – слишком выгодное дело, чтоб кому-то дорогу уступить. ИМелешко, с которым Боров уже успел это все обсудить, был бы толькорад, если партнерство останется в силе, несмотря на вероятныеизменения статуса Борова. Сам Мелешко провернул подобную схему парулет назад, и теперь вон выбился в депутаты. Борову мандат был ненужен и задаром. Разве что какой-то местной власти, чтоб немелькать особо, но и неприкосновенность получить для страховки откаких-нибудь особо рьяных следователей.

Короче, атмосфера накалялась. Парни, почувствовав реальный шансурвать куш, встали в стойку. Федот, и сам уже подуставший все времяжить на износе, в принципе идею одобрял и тоже был за предложенныйВячеславом план. Хотя нельзя сказать, что все мотивы Борова емупришлись по душе. Но от этого друг работал и крутился сейчас неменьше Вячеслава.

- Так что, Вячеслав Генрихович? Мне ее не возить сюда, если онадальше просить будет?

Лысый, который все еще неуверенно топтался рядом, заставилВячеслава оторваться от своих мыслей.

- Разберемся.

Боров бросил недокуренную сигарету под ноги и пошел кцеркви.

Попа даже искать не пришлось. Боров засек того сразу, едва зашелв церковь. Тот самый священник, с которым он уже раз базарил, стоялв притворе церкви, у входа в основной зал, и на что-то смотрел.Подойдя ближе, Вячеслав понял, что пялился поп на «кого-то» – наего малышку, если уточнять. Бусинка стояла у иконы с каким-тосвятым, неизвестным Вячеславу, и с отрешенным видом смотрела нагорящие свечи. Вроде и его девочка, а какая-то далекая. Даже платокне тот напялила, что всегда. Как же Вячеслава выбешивало, когда онатакой становилась, все разнес бы, что бы под руку ни попалось.Наверное, потому и никогда не соглашался с ней в церковь этудолбанную заходить, хоть Агния каждый раз просила его об этом.

Вячеслав остановился рядом со священником, сжав в кулаки руки,спрятанные в карманы, чтобы сдержаться и тут же не забрать ееотсюда. Для начала он с попом хотел переговорить. Однако Вячеславне успел сказать и слова, когда священник обернулся и одарил еготаким обвиняющим взглядом, словно в убийстве уличил:

- Что вы с ней сделали? – сурово и обвинительно, но тиховопросил этот поп так, будто бы имел право требовать ответа с него,с Боруцкого. – Чем довели до такого состояния?

Боров даже на пару секунд протормозил, уставившись на него:

- Ты меня в прошлый раз плохо понял? – заметил он так же тихо вответ, не желая пугать или расстраивать свою девочку. Бусинке этоточно не стоило слышать. – Я недостаточно ясно выразился для твоегоума? Оставь ее в покое, прекрати свои промывки мозгов. Я вам на неедавить не дам и доводить до такого состояния – не позволю. Самиполучите по мозгам. Что ты ей сказал, что она стоит, как в водуопущенная? На что давил, падла?