Нити

— Верно.

— Вот так. Ну, а мы с вами подходим к двери, стучимся…Вроде того, что машина заглохла, и у кого тут аккумулятор можнопопросить? Идет?

— Идет-то идет, лишь бы прошло… — Зубы Пакуро выбивалинеуемную азбуку-морзе.

— Ишь, подморозило вас, — сочувственно крякнул шефдоблестных бойцов. — Эй, Васильев, давай сюда бронежилет! Вот…Оденьте, все будет теплее… Да и вообще кто знает… А там, по ходупьесы согреетесь, обещаю.

Когда прозвучали необходимые приказы бойцам, Пакуро в компаниибоевого командира двинулся к калитке, и в самом деле оказавшейсяотворенной.

Перед ними простирался обширный, устланный свежим снежком двор.Сонно взбрехнула собачка из конуры, стоявшей под навесом сарая.

— Теперь — самое главное, — полушепотом наставлялкомандир сыщика. — При первом же выстреле ложитесь на землю.Без рассуждений. Упал и — все. Понятно?

— Я-я-с-сно…

— Простудитесь, чувствую…

Утопая по щиколотку в пороше, подошли к крыльцу. Поднявшись нанего, постучали в дверь.

— Кто там? — донесся из сеней деловитый мужской голос.Кавказский акцент в произнесенной фразе отсутствовал.

Шеф спецназа поведал легенду о скоропостижно скончавшемсяаккумуляторе.

Дверь раскрылась.

В залитых светом сенях с чисто вымытым полом, увиделсялысоватый, полный мужичонка в валенках, байковой рубашке и меховойбезрукавке.

Мужичонка, видимо, только что отужинавший, ковырялся в зубахпластиковой зубочисткой. Веяло от него сытостью, довольством иосновательностью.

— Тэк-с, — шагнув на крыльцо, — молвил он. —Накрылась, значит, батарея… Вообще-то у меня есть, но машина вгараже, придется снимать… Э-э! — испуганно воззрился он нафигуру в пятнистом комбинезоне и в черной маске, появившуюся нагребне крыши сарая. — Ты чего тут забыл, парень?! Он же мнешифер проломит! — поведал скороговоркой, озабоченнообернувшись к Пакуро.

И тут неподалеку грянул тугой автоматный выстрел, грозным эхомпотревожив морозную ночную тишину.

Пакуро замер. Лихорадочно метнулись мысли:

Падать? Куда? Сопливым носом в валенки хозяина на пятачкетесного крыльца? Или сигануть вниз? Вот — задача! Упадешь — дуракомсочтут, не упадешь — пристрелят…

У хозяина, замершего с открытым ртом, из которого нелепо торчалазубочистка, окаменело лицо и опустились руки.

В следующую секунду, будто стряхнув с себя оторопь и,механически перекрестившись, мужичонка проворной юлой юркнул вдом.

А спустя считанные секунды, в комнату, где до сей поры мирноужинало семейство, состоящее из жены хозяина и трех детишек,ворвались громилы в черных масках с автоматами, заставив мирноенаселение дружно и затравленно завыть от ужаса.

Зажурчали, образуя на полу характерные лужицы, потоки из детскихи взрослых штанишек.

Как выяснилось позднее, причина автоматного выстрела заключаласьв том, что один из бойцов при преодолении забора зацепился спуском“Калашникова” за верхний заостренный угол доски.

— Извините, — учтиво наклонил голову Пакуро, уясняя,что о похищенном Советнике эти люди если и знают, то — благодаряисключительно информационным теле и радиосообщениям. — Батареясдохла, движок остыл, ребята замерзли, пришли погреться…

— Так… это… в гараж-то пойдем? — тупо уставившись напокачивающийся зад хозяйки, склоненной с половой тряпкой наобразовавшимися лужами, произнес хозяин.

— За батареей? Да нашли уже… — ответил Пакуро.

— А-а-а…

Утром, вновь связавшись с МВД и, доложив, что по указанномуадресу никаких преступников и заложников не обнаружено, майор созлоблением брякнул трубку на вспискнувший рычажок.

Однако через час из МВД перезвонили вновь, уточняя, в какомименно доме производились проверочные мероприятия.

Пакуро, сморкаясь и покашливая, подробно и терпеливообъяснил.

Однако, спустя некоторое время, его вновь потревожил звонок изглавного правоохранительного ведомства.

— Дом стоит на другой стороне дороги, — недовольнопопеняли ему. — Что же вы… так невнимательно, а? А во дворе —голубые “Жигули”.

Пояснив о совершенной оплошности Борису, Пакуро вновь отправилего в СОБР, а сам позвонил в прокуратуру, предложив ответственномулицу повторную поездку за город.

— Да ну вас к бесу! — получил он раздраженныйответ. — Приезжайте, берите санкцию и — удач! Нам вчерашнегоцирка хватит!

Возражать собеседнику майор не стал.

При повторной рекогносцировке местности в селении действительноотыскался дом-близнец с аналогичным забором, беленькими наличникамина окнах и — стоящей во дворе старенькой голубенькой машинкой.

Решение командира спецназа, вдохновленного полным соответствиемустановочных деталей, отличала безоговорочная воинская прямота:

— Берем хату внезапно и — в лоб!

Получив данную директиву, спецназовцы, удрученные прошлойнеудачей, выворотив одним ударом входную дверь, сноровистоворвались в жилище.

Следом за ними в дом шагнули Гуменюк и Пакуро.

От увиденной картины в глазах сыщиков качнулись и поплыли вразные стороны пол, потолок и — стены, сложенные из гладенькоотесанных, проложенных сухим стародавним мхом бревен.

По комнате металась, истошно и жалобно блея, испуганная коза, досей поры обретавшаяся в клети, установленной в сенях. Дверь клетивалялась на полу, являя собой результат то ли активных действийспецназа, то ли заполошного испуга животного.

На кровати, застеленной цветастым лоскутным одеялом, причиталаодетая в ночную рубашку бабка с обернутой вокруг головы толстойшерстяной шалью.

— Что деется-то, что деется! — твердила бабка навзрыд,как заклинание. — Ой, умираю, ой, запужали, соколики!

— Одна живешь, бабушка? — участливо спросил Борис.

— Ой, что деется-то, что деется!

— Спроси ее, правительственных советников здесь немелькало? — угрюмо посоветовал Пакуро Борису.

— В подвале — картофель, — деловито доложил командирспецназа сыщикам. — Больше — никого.

— Ой, что деется-то, что деется!

Пакуро взглянул на сорванную с петель дверь. Полез в бумажник.Достал последнюю сотню, оставшуюся до зарплаты. Кашлянув стесненно,произнес:

— Вот, бабушка, дверь починишь…

— Кто ж мне ее за эту твою бумажку чинить-то будет! —плаксиво возразила старая женщина, обретая некоторую ясностьмышления, продиктованную, вероятно, естественной крестьянскоймеркантильностью. — Ой, что дее…

— А сколько надо? — буркнул Борис.

— Хотя бы пятьсот, соколики… Кто вы будете-то?..

— Это… Уголовный розыск Московской области… — нашелсякомандир спецназа. — Сейчас скинемся, бабуля, ошибочка у насвышла…

— Вам ведь к соседу надо! — плачущим голосомпроговорила хозяйка, поднимаясь с кровати. — К Ваське!..

— А что он?.. — насторожился Борис.

— Я ж на него заявление писала!..

— Какое еще заявление?

— Половину поленницы у меня спер, пьяница!

— А-а… — протянул Пакуро. — А чья машина-то утебя во дворе, бабушка?

— Петьки-кузнеца. У него двор малый, не протиснешься…

Отдав старушке деньги за починку двери, и, кое-как приладивотодранный запор козлиной клети, покатили, теряясь в догадках иматерясь, обратно в Москву.

Уже укладываясь спать, Пакуро был потревожен поздней телефоннойтрелью.

Звонил один из знакомых офицеров министерства, кого онпо-приятельски просил разведать о надежности и компетентностиневедомого генеральского источника.

— Да там никакой не источник, — пояснил небрежноприятель. — Там ситуация другая. Ему, в общем, экстрасенскакой-то гадает, генералу…

— Чего?! — округлились глаза у Пакуро.

— Ну, я не знаю, какая у вас там проблема, но концепциябыла следующей: колдун этот всякие места, что ли, определяет… Ну, атебе и спустили команду: проверьте… Вдруг, чего и в самом деле…

— Ну, подумаешь, пускай ребята проверят… Все жевозможно… — поддакнул Пакуро.

— Ну да…

— Действительно все возможно, стал же он генералом… —заключил майор.

АКИМОВ

Провалившаяся операция хотя и внесла значительное смятение вгруппировку Аслана, однако в итоге воспринята была, как жизненнаянеприятная данность — дескать, что же, попали… Бывает.