Нити

— Ха! Так это и есть его главная проблема…

— Бородатые требуют пять. Безоговорочно. Два он наскребет.Три — за нами.

— Значит, торг исключен?

— Ты говоришь таким тоном, будто у нас с тобой разныепозиции… Я, извини, не коммерсант, старающийся выехать в расходахза счет партнера…

— Ладно, не горячись. Надо, думаю, соглашаться.

— А им такой бизнес, как думаешь, не понравитсяненароком?

— Думаю, понравится.

— И кто, интересно, следующий?

— Границу надо укреплять на гонорар за следующего, вот что!Пусть называется административная, но охраняется — какгосударственная! Причем — как государственная с враждебнымсоседом!

— Верно.

Обоюдный вздох.

ПАКУРО

Когда Пакуро собирался пообедать в служебный уютный буфет,раздался телефонный звонок от опера, присматривающего за зловреднымМусой.

— Ну, взяли мы твоего голубка, — сообщил опер. —На улице, с гранатой.

— Коршуна, — уточнил Пакуро. — И на кой черт емуграната?

— Для самообороны, естественно, — безмятежно ответилопер.

— Вот так, да?

— Вот так.

— Спасибо и — поздравляю.

— Так ведь бьется голубь-коршун у нас, как в силках, —поведал опер. — Говорит, что ты его куратор и шеф. И сейчасприедешь сюда и всех нас посадишь… Чего, скажи на милость, емуотвечать?

— Та-ак… — Пакуро почесал макушку. — Скажи ему:куратор и шеф уволен из органов за подрыв синагоги.

— Какой еще синагоги? — донеслось с ноткой некоторогоудивления.

— Он поймет!

И майор, снисходительно усмехаясь, отправился в пункткачественного общественно-ведомственного питания.

В залитом светом просторном коридоре первого этажа столкнулся сначальником десятого отдела Виталием Николаевичем:

— Ну, привет! Как абхазская ниточка?

— Распутали, — небрежно проронил тот.

— Продуктивно?

— Да как тебе сказать… Враг в нокдауне.

— Чего так слабенько врезали?

— Врезали как надо! Но если бы мы еще и границу охраняли…На обед?

— Ага.

— Правильная мысль.

За одним из столиков узрел родную троицу: Бориса, Акимова икомандированного в Москву Мирзаева.

— Ты какими судьбами у нас? — спросил он Акимова.

— Пролетая над дружественной территорией… — обтекаемоответил тот.

— А все же?

— Ну, ты дотошный! У нас столовка в округе уже закрылась,дай, думаю, забегу в штаб-квартиру…

— У нас лучше кормят?

— Пока я служу в округе, я патриот нашей кухни.

— В любом случае — приятного аппетита! Очень рады.

— Во-от. Правильно… А то — как в анекдоте: Девушка, вывыходите? Да, выхожу. А впереди вас выходят? Да, выходят. А вы ихспрашивали? Да, спрашивала. И что они вам сказали?

— Новости слышали? — промолвил Борис. — Все,прилетел Советничек в Москву. Как предполагали, так все и решилось.В сферах небожителей.

— Мне уже сегодня звонили, — кивнул Мирзаев. — Вауле, где его держали, несколько быков зарезали, пируют… И пачкибаксов по саклям разносят.

— Мусу свинтили, — доложил Пакуро Борису. — Сгранатой приняли на тротуаре…Только что звонили из ОВД.

— Выкрутится! — коротко отмахнулся тот.

— Думаешь?

— Конечно. У меня тут был один клиент. В машину РГДприспособил вместо противоугонного средства. Ну, угонщик иподорвался. А клиенту дали условно… Знаешь, что на суде он впоследнем слове сказал? Я, говорит, гражданин судья, сильно пьющийчеловек. И как только выпью, меня сразу же тянет в дорогу… Поэтомуустановил на педали гранату. Лучше уж подорвусь сам, чем, севпьяным за руль, задавлю невинную жертву! И наш провокаторчего-нибудь в этом духе придумает. У него же основная профессия —сочинитель историй… Кстати, обратился Борис к Акимову. —Курьеров с валютой всех задержали?

— Вчера — последнего… — не без гордости ответилтот. — Мы ему агента выставили, он является на квартиру сосвоей охраной, сидят, кофе-водку пьют, мы их, естественно, слушаем,и тут агент спрашивает: “А не боишься? С такой суммой фальшака погороду шляться?” А он: “Чего бояться? У меня удостоверениеконсультанта министерства юстиции!” Агент: “Ну, вдруг, сейчасменты, положим, вломятся?” Курьер губу выпятил, взором орлинымзаискрился, и заявляет: “Насмэрт стоят буду!” Ну, тут СОБР влетает,пять секунд, все лежат… Потом курьера выводим, а командир СОБРа емупо загривку так — ласково, ладошкой: “Чего же на смерть-то нестоял, а?”

Хохот.

— А у нас тут вот какая штука при задержанииприключилась… — начал Мирзаев. — Уже ночь, едем в самыйпоганый район…

Пакуро, невольно улыбаясь, смотрел на своих товарищей. Сейчасему казалось, что пока они вместе, жизнь наполнена смыслом.

Так ли это, или же нет, все равно. Наша жизнь — это то, что мы оней думаем. А хрупкий миг счастливой сопричастности кому-то — какредкое озарение в темени вечного одиночества каждого.

1999 г.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Мне повезло. В девяностые годы уже прошлого века я, советникначальника Центрального РУБОП, каждодневно был с теми, кто выполнялнеподъемную задачу: расчистить общество от засилья организованногокриминала, набравшего всесокрушающую силу. Парадокс: в стране,абсолютно дезориентированной, утратившей все былые социальные иидеологические ценности, где каждый выживал в одиночку и главнойзаветной целью являлось обретение доллара, нашлись люди, способныебеззаветно вступить в схватку с разнузданной, разжиревшей на кровисволочью, подминавшей под себя все и вся, и отчетливо устремленнойво власть. И эта схватка была выиграна. Были распылены и уничтоженысотни группировок и банд.

Меня вполне могут упрекнуть в том, что я пытаюсь идеализироватьмилицию. Но это будет неверным упреком. Задача состояла в ином:среди многочисленных плевел — то бишь, ядовитых побегов, обнаружитьживые зерна, и показать, что таковые, несмотря ни на что,существуют.

Россия — не Швейцария, где каждый из тех, кто желает служить вполиции, проходит проверку на моральные и физические качества едвали не под микроскопом. И численность населения иная, иблагосостояние общества печальное, и с рядовыми кадрами дефицит. Ав затхлости забюрократизированногоначальственно-правоохранительного пласта, подпитываемого сегодняденьгами за «крыши» и «отмазы», великолепно и праздно живется тем,кто рассматривает милицию, как большой коммерческий проект.

По окончании немилосердной эры девяностых, выжившие бандиты,оставшиеся на свободе и при деньгах, благоразумно и логично ушли вбизнес. Те из них, кто обрел значительные капиталы, выкупили длясебя административные и политические позиции, уже давно ставшиесамым доходным бизнесом, имеющим свою рыночную и нормативнуюстоимости. Человеческая же суть этих типажей при всех их социальныхтрансформациях не поменялась ни на йоту, но технологии извлечениядоходов — кардинально. Примитивный тупой рэкет исчез, он сталнеугоден прежде всего стабильному коррупционному сообществу, частькоторого когда-то только им и промышляла. Рэкет уголовный сменилсяузаконенным рэкетом предписаний, штрафов, постановлений, уложений исогласований. И нынешняя милиция без промедлений усвоила правилаигры в новой социальной среде, заняв покинутые криминалом площадки.Но вот и иной парадокс: несмотря ни на что, в ней остаются те, ктодумает в первую очередь не о своем кошельке, а о профессии и долге.Впрочем, бизнесменам от милиции эти рабочие лошадки выгодны: онибезропотно тянут на себе весь груз той работы, которой, собственно,милиция и должна заниматься.

Так или иначе, но летом 2001 года высшим политическим решениембыли упразднены региональные управления по борьбе с организованнойпреступностью, — структуры нового типа, набравшие мощь,сноровку, и что самое главное — самостоятельность и широчайшуюинформационную базу. Мотивировка упразднения представляла собойнабор туманных фраз. Большинство сотрудников — профессионаловвысочайшего класса, были безо всяких объяснений уволены сослужбы.

В стране наступала новая эра.