Нити

И тут категорически непьющий Андрей внезапно произнес:

— Ребята, кстати… У нас там, вроде, было виски…

— Э, трезвенник, чего с тобой?

— Ладно, давай бутылку… Разбавлю адреналин…

В коридоре послышался уверенный топот приближающихся шагов.

В дверь покинутого “люкса” требовательно и зло постучали. Сноваи снова. Затем донеслась отрывистая ругань. И вслед за ней — грохотвыломанной вместе с коробкой двери.

Андрей поднес холодный “ТТ” ко лбу, остужая выступившую горячуюиспарину и попутно вспоминая, как закаляется сталь. Кто-то, какпомнилось ему, ратовал за закалку металла в масле, кто-то — впроточной воде, а вот что, интересно, насчет пота?..

Скрип балконной двери.

Снова ругань, переворачиваемая мебель…

И вдруг гортанно, по-русски:

— За балкон ушли! У-у-у, шакалы!

И — после бесконечности тех трех минут, которые боевикипротоптались в опустевшем номере, снова — писк рации:

— Уехали…

Дождавшись глубокой ночи, они черным ходом вышли из гостиницы,продрались через колючие кущи опоясывающего тыльную сторону зданиякустарника, и, вжимаясь в стены спящих домов, добрались дообозначенного места, где их ожидала машина.

Всю ночь ехали в соседнюю область, и лишь когда местная милицияпроводила их в рейсовый самолетик, с трудом осознали, что всепозади. И что в очередной раз остались живы.

А в городе уже шли аресты бандитов, изымались стволы, инасупленный Армен под охраной бойцов “Альфы” сидел у печи своего“домика беженца”, угрюмо взирая на вытащенную из подвала кучуавтоматов и снаряженных патронами рожков.

“Дипломатическая”, а вернее, разведывательная миссия Андреязавершилась.

Главной ли была она в этой операции? Кто знает… Особенно, еслиучесть ту адову, без сна и роздыха, и не менее рискованную работу вгороде незаметных оперативных групп, вычисляющих тайники ибандитские звенья, держащих тигра за хвост…

Беспечно и отдохновенно Андрей отоспался только тогда, когдаприбыл домой, провалившись, как в черную пропасть, в долгое, безсновидений, забытье.

Очнулся поздним утром от телефонного звонка.

Звонил шеф.

— Ну, оклемался? А у меня сюрприз: помнишь те двагранотометика, уехавшие неизвестно с кем и неизвестно к кому? Таквот. Адресат оказался человеком щепетильным и исполнительным. Насждут для окончательного расчета. Так что — давай в темпе, покудажаждущий денежек человек не связался из чистого, скажем,любопытства, с известным нам городом… Куда, увы, тебе еще долго нестоит приезжать для отдыха…

Итак, новая нить.

Или она оборвется, знаменуя финал командировки на курорт, или,как не без оснований Андрей подозревал, потянется и потянется,скользко и длинно извиваясь, а затем из этой нити вылезетдругая, — поначалу тонюсенькая, призрачная, что начнеттвердеть, все утолщаясь и утолщаясь…

Душ, кофе, пистолет в кобуру, удостоверение, здравствуй,машинка-труженица, — поехали!

ПАКУРО

Ознакомившись с шифровкой, пришедшей из министерства, Пакуро иБорис в немом недоумении воззрились друг на друга.

— Ты веришь?

— Нет… А ты?

— Тоже…

— А чего делать? Исполнить проверочные мероприятияпредписано нам.

— Значит, будем исполнять, куда деваться?

Пакуро вновь внимательно прочитал шифровку, из которойследовало, что пресловутый Советник перевезен из Чечни вПодмосковье, в одно из больших селений, где содержится в подваледеревенского дома. Точный адрес в шифровке отсутствовал, однакоописание и расположение дома было дано в подробностях.

— Слушай, — в раздумье проговорил Борис. — А ведькто его знает… Они же, эти похитители, такими, сволочи, ухищрениямипоследнее время блещут… Выкуп, например… Хрен о какой подвальнойнише заикнутся! Вот вам счет в Гонконге, переведите деньги туда. Азаложника отдадим, когда получим наличные в Швеции, к примеру,после соответствующего перевода… Так и тут: в Чечне агентура с ногсбивается, а объект в часе езды до Кремля сидит… Умный, вообще-то,ход!

— А риск переправы? — возразил Пакуро.

— А что риск? Если людей на их же машинах из Москвы в горывывозят, то почему бы… — Борис осекся. — Слушай, давайпозвони в министерство, надо потолковать с источником…

Пакуро поднял телефонную трубку, набрал номер. После краткогоразговора положил трубку на место, хмуро сказал:

— Источник генеральский, личный, никакого доступа…Действуйте, мол, и докладывайте результат.

— Каблуками щелкать? — спросил Борис.

— Обойдутся.

— Тогда иду договариваться с СОБРом. Вдруг там целая боеваякогорта с гранатами и пулеметами свое сокровище охраняет?

— Какие у нас еще сегодня дела? — массируя ноющийзатылок, невпопад поинтересовался Пакуро.

— Разное… В том числе — дождаться новостей из Дагестана. Поповоду этих самых долларов. Вчера даму-курьера свинтили в Питере.И, знаешь, как ловко вышло? Она в туалет пошла, а когда платье ипрочее бельишко поправляла, у нее из пояса, в котором деньги, пачкавыпала. Прямо на пол. А она и не заметила. А следом в кабинкудругая дама зашла. И встречаются же, доложу я тебе, порядочныелюди! Узрела деньги, и чинно-благородно помчалась к милиционеру сдесятью тысячами зеленых! Вот, мол, потеряли. Наши оперы, глядя,как она через зал бежит с этой пачкой в вытянутой руке, одурелипросто… Ну, вопрос: где нашли? В сортире. А кто туда до васнаведывался? Она зал оглядела и тычет пальчиком — вон, она,растяпа! Дальше — дело техники. Что еще? — Потер лоб. —На Алиева, главаря печатников, вроде, вышли. Эта женщина судостоверением ФСБ — подлинным, кстати, их прикрывала. Натранзитных, как понимаю, перемещениях товара.

— Откуда у нее удостоверение?

— По блату в местном управлении выписали… Темная история,проясняют.

— В Гознаке насчет бумаги договорился? — спросилПакуро, имея в виду получение образцов специального материала вРУБОП для сравнительного исследования.

— Во, кстати, — удрученно сказал Борис. — У нихтам целая процедура с двадцатью подписями и тремя печатями, чтобылисточек такой получить. Строжайший, говорят, учет. А у нашихклиентов этой бумаженции — центнеры. И ведь, подозреваю, они ее непроизводят, источник аналогичный…

— Ладно, иди в СОБР, — отмахнулся Пакуро. — Явздремну минут на пятнадцать, башка разваливается. Погулял наканунеу приятельницы жены на дне рождения. А сегодня мой организм крупнообиделся на меня за то, что я с ним сделал вчера.

— Вздремни, — согласился Борис. — Тем более,чувствую, вечерок нам предстоит веселый. Дверь я запру.

В указанное в шифровке селение двинулись тремя машинами:головной была “Ауди” Бориса, следом ехала “Волга” с прокурорскимиработниками, а замыкал процессию автобус со спецназом.

Двигались медленно: к вечеру ударил морозец, и узкую трассуподернул коварный ледяной панцирь.

Как назло, в “Ауди” вышла из строя отопительная система, и черезчас у Пакуро, одетого в пальто на тонкой подкладке, зуб на зуб непопадал.

— Как ты можешь так ездить! — корил он невозмутимогоБориса, облаченного в основательную дубленку. — Вообще… чегоза телега? Рухлядь!

— Нормальная машина, тропический вариант, — отзывалсяБорис, тыльной стороной ладони отирая испарину с лобовогостекла. — Вы дышите повоздержаннее, Александр Викторович, а тоиз-за вашего выхлопа дороги не видать…

— Лучше бы я с прокурорами…

— С ними скучно.

В поселок приехали с наступлением темноты. Дом нашли сразу же —третий слева от дороги, фасад выкрашен зеленой краской, забордеревянный, глухой, на окнах — белые резные наличники.

Приплясывая от мороза в тонких ботиночках на заснеженной дороге,Пакуро выслушивал наставления командира спецназа:

— Я расставляю снайперов, ребята лезут через ограду, а мы свами идем к дому. Калитка, кстати, не заперта…

— Да? Тогда зачем же преграды одолевать?

— А если из окна засекут, что ватага в камуфляже во дворврывается? Мало ли какие действия последуют? Того же заложникапристрелят в сердцах…