Страница 61 из 90
— Эй, там, — послышался крик, — идите домой!Уходите с улицы — или будете арестованы!
— Полиция? — крикнул Бёртон.
— Да.
— Я капитан Ричард Бёртон!
— Парень Ливингстона? Вы шутите!
— Я совершенно серьезен, констебль! И, пожалуйста, большене называйте меня «парень Ливингстона»!
Из тумана вынырнул человек в мундире:
— Простите, сэр, я не хотел вас обидеть. Кстати, я сержант.У меня за спиной полицейский кордон. Боюсь, я не могу разрешить вампройти.
Бёртон отбросил самодельное оружие, сунул руку в карман, досталбумажник, вынул оттуда карточку и, подойдя к полисмену, протянулему.
— Не может быть! — воскликнул сержант, внимательноизучив документ. — Похоже, вы действительно важныйчеловек!
— Да, похоже, — сухо ответил Бёртон. — Со мнойдвое раненых. Сержант…
— Киллер, сэр.
— Как это мрачно и уместно!
— Да, сэр. Сержант Сидни Киллер к вашим услугам.
— Мои товарищи — личные агенты премьер-министра: ихнеобходимо как можно быстрее доставить в Уайтхолл. Вы можетевыделить мне эскорт?
— Конечно. Они там, за вами?
— Да. В многобусе.
— Тогда я помогу вам их вытащить и донести до будок. Там, вконце кордона, я обеспечу вам транспорт.
— Благодарю вас.
Они поторопились обратно к гигантскому паронасекомому, где нашлиБёрка, сидевшего под балдахином с иглометом в руке.
— Слава богу, капитан, — выдохнул он. — Похоже, япришел в сознание, как раз когда мистер Хэйр его потерял. Однако,боюсь, я могу присоединиться к нему в любой момент: у меня жуткиеболи!
Бёртон взял револьвер и помог Бёрку спуститься на дорогу.
— Это Киллер, — сказал он.
— Вот это уж, по-моему, перебор!
— Сержант. Киллер — фамилия.
— О, простите, любезный!
Полисмен скользнул под здоровое плечо Бёрка:
— Не беспокойтесь, я вас удержу. Пошли.
Они заковыляли обратно, а Бёртон опять взобрался в многобус,поднял с пола лежавшего ничком Хэйра, спустил его по ступенькам ипоследовал за сержантом. Спустя пару минут их окликнули:
— Эй, сержант, сюда! А, это вы, капитан Бёртон?
— Да. Кто это? Подойдите и помогите мне!
Из расступившегося тумана появился констебль Бхатти.
— Привет, капитан! Клянусь богом, это вы! А кто этидвое?
— Люди Пальмерстона.
Сержант опустил Бёрка на землю и сказал Бёртону:
— Прислоните его к будке. Констебль Питерс, —обратился он к ближайшему полисмену, — приведите карету. Ипобыстрее, пожалуйста! Я доставлю вас обоих в больницу, —добавил он, обернувшись к Бёрку.
— Нет, — хрипло ответил тот, — нам надо вУайтхолл! Я дам вам адрес.
— Но, черт побери, у вас кошмарные раны!
— Там мы получим любую медицинскую помощь. Делайте, как ясказал!
Киллер пожал плечами:
— Ладно, сэр.
— Капитан, — тихо сказал Бхатти, — я тут недавновидел мистера Суинберна, одетого оборванцем, и перекинулся с нимпарой слов. Он был с Гербертом Спенсером, и они следовали за парнемпо имени Дойл.
— Когда точно это было? И куда они направлялись?
— Возможно, час назад. В таверну «Чеширский сыр» наФлит-стрит.
— Отлично! Может быть, они еще там.
— Если вы собираетесь туда, то советую пойти той жедорогой, что и они: вдоль набережной, а потом вверх поФаррингдон-роуд. Не самый короткий путь, зато вам не придется идтичерез Стрэнд: [138]там шастают какие-точудища, и ни один из тех, кто пошел туда, обратно не вернулся.
— Чудища? Кого вы имеете в виду?
— Я не знаю, кто это: видел одного сквозь туман. Кажетсяочень большим. Мы попытались провести разведку с воздуха, новинтостулья падают, как камни: потеряли четверых. Потом решилиоседлать лебедей, но они запаниковали, как только подлетели кСтрэнду, и улетели прочь, унося с собой седоков. Бегунки и болтунывозвращаются оттуда спокойно, но, как вы понимаете, нам это ничегоне дает. Так что дождемся утра, а потом попытаемся навести тампорядок. Кстати, а что случилось с мистером Суинберном?
— В каком смысле?
— Хм-м, могу ли я говорить откровенно? Мне он показался ещеболее странным, чем обычно.
— Ах, да… Мое упущение. Я его загипнотизировал — и этопобочные эффекты: в свое время они пройдут.
— Загипнотизировали? Зачем?
— Я уверен, что за этим бунтом стоят какие-то медиумы,потому и пытался защитить Алджи.
— Ого! — воскликнул Бхатти. — Хотел бы я, чтобывы остались и загипнотизировали некоторых моих товарищей. Среди насесть сторонники Претендента Тичборна, некоторые убегают на Стрэнд ине возвращаются, а кое-кто не может даже стоять от головной боли…Короче, полный хаос!
— А вы, констебль? Как вы себя чувствуете?
— С самого начала этого хаоса у меня голова раскалываетсяна куски, но это я переживу… Я слышу звук экипажа? Или мнекажется?
— Да, похоже на то. Вы позаботитесь о Бёрке и Хэйре?
— Да, капитан. Сержант Киллер и я перевезем их туда, где импомогут.
Бёртон обернулся к агентам Пальмерстона: оба пришли в сознание истояли, опираясь на будку.
— Ребята, перепоручаю вас сержанту Киллеру и констеблюБхатти.
— Очень хорошо, сэр, — сказал Бёрк. — Кстати, мыне успели спросить: удалось ли вам сделать всё, что вы хотели?
— Еще бы! Мои благодарности вам обоим.
— Удачи, капитан.
Королевский агент кивнул им, стукнул по плечу Бхатти, вежливопопрощался с Киллером и исчез в крутящихся клубах тумана.Добравшись до края моста — констебли, которых уже предупредили,разрешили ему пройти, — Бёртон спустился по лестнице нанабережную Альберта, [139]по которой побежал навосток. Здесь его сразу же окутало зловоние Темзы: он кашлял,глотая на бегу отравленный грязный воздух; слезились глаза, и теклоиз носа. Наконец, добравшись до конца Мидл-Тэмпл-лейн, оностановился, согнулся вдвое, и его стошнило «кофейной гущей».Голова кружилась, грудь нехорошо хрипела, словно скрипучие мехаИзамбарда Кингдома Брюнеля. Бёртон сплюнул, пытаясь очистить рот отпривкуса пепла, желчи и дыма, потом двинулся дальше. Время отвремени около него возникали призраки, но только двое живыхпопытались подойти к нему — и немедленно свалились с парализующимииглами в бедрах.
Добравшись до Фаррингдон-роуд, Бёртон пошел по ней на север,подальше от вони реки. Горело всего несколько домов, дыма сталоменьше, и теперь он лучше видел пустынную улицу. Смазанным серымпятном мимо промчался бегунок. Всмотревшись, Бёртон увидел ещенескольких собак, мчавшихся по улице: беспорядки заставили полициюиспользовать бегунков для оперативной связи между подразделениями.По улице брело несколько людей, выглядевших смущенными иозадаченными: скорее всего, они не понимали, где находятся. Один изних попытался броситься на Бёртона — другие оставили его в покое.Потом его осенило: все таверны, мимо которых он проходил, былинабиты битком, и оттуда доносились шум веселья, крики, песни исмех. Очевидно, теперь, когда настал вечер, бунтовщики решилиосвежиться и вознаградить себя за тяжелую работу изрядными порциямиспиртного. Бёртон спросил себя: не ослабило ли то, что владело ими,свою хватку, как это произошло с Суинберном? Он свернул наФлит-стрит и не успел пройти нескольких ярдов, как увидел ГербертаСпенсера, прятавшегося в дверном проеме.
— Босс, — воскликнул бродячий философ, — неожидал увидеть тебя здесь!
— Привет, Герберт! А где Алджи?
— Внутри, — ответил Спенсер, указывая на древнюютаверну: над дверью красовалась вывеска «Старый чеширскiй сыръ». — От миссис Дойлон узнал, что ее непутевый муженек снимает комнату над пабом«Лягушка и Белка». Тогда мастер Суинберн оделся как последнийпопрошайка и отправился в бар, где и нашел Дойла, пьяного встельку. Тот сказал, что у него вроде какая-то встреча, только онвыполз из бара — ваш друг потопал вместе с ним. Я видел, как онипотащились по набережной, в обход Стрэнда, ну и увязался за ними.Вот они и пришли в этот паб. Между прочим, на Стрэнде полным-полнопризраков и еще бродят тучи «развратников». Но знаешь, чтостранно… — он замолчал и вздрогнул.
138
См. сноску № 16.
139
В реальной истории — набережная Виктории вдоль северного берегаТемзы (от Сити до Вестминстера).