Страница 1 из 14
Владислав Выставной
САДОВОЕ КОЛЬЦО
Пролог
Прыжок с третьего этажа на груду битого кирпича был плохойидеей. Не помогло даже распределение нагрузки через хитрый кувырок.Правую ногу пронзила острая боль, каждый шаг превратился впытку.
С самого начала это была гонка со смертью. Приз в которой — непросто жизнь. Ведь не так страшна мысль о гибели, как страх, чтопуть окажется напрасным.
В мусоре под ногами отвратительно шуршала какая-то живность.Может, крысы, может, змеи, стальные сколопендры или какие-нибудьгибриды всех вместе взятых. Наверняка опасные, как и все вокруг.Только сейчас не до этого: где-то над головой, у черного провалаокна, раздался едва уловимый звук шагов. Охотники не отставали.Ощущать себя загоняемой дичью не слишком приятно. Но именно это всееще давало шанс оторваться: его не спешили прикончить. Охотникиразвлекались, чувствуя беспомощность жертвы. И что еще неприятнее —он так до сих пор и не понял, кто именно за ним гонится.
Да это и не имело значения. Стиснув зубы, он заставилнепослушное, усталое тело вновь броситься в бег. Боль отдавала ввиски, но перелома вроде удалось избежать. И это хорошо: за спинойгрузно посыпались на землю преследователи. Их ничуть не смутилавысота, и они с азартом продолжали игру. Семь глухих ударов, почтислившихся в единый звук.
Семеро. Это должно означать что-то, и что-то знакомое. Ноуставший мозг отказывался выдавать нужную информацию.
Хлестко просвистело над ухом, глухо откликнулась на удар дряхлаястена. Илья инстинктивно пригнулся, но в этом не былонеобходимости: преследователи стрельнули в темноту, наугад.Возможно, чтобы взбодрить затаившуюся добычу. Осторожно подавшисьвперед, Илья разглядел в сумраке стрелу, торчавшую из щели вштукатурке. С усилием расшатал, вытащил.
Железная. Судя по всему, выточена из арматурного прута.Короткая, лишь с намеком на оперение. Даже не стрела — арбалетныйболт. И странное липкое вещество на острие. Яд?
Проклятие, кто же это может быть?! Нео? Слишком изощренно длянесдержанных мутов. Не в их привычках так долго загонять добычу.Шамы? Да нет, те в первую очередь ударили бы по мозгам своеймрачной силой, и он сам приполз бы к ним на четвереньках.Незнакомая людская группировка? Но что делать чужакам в этомрайоне? Уж точно — не развлекаться.
Отогнав навязчивые мысли, ратник тихо шмыгнул в ближайшийпереулок. Перебрался через груду битого камня, оставшегося отобвалившейся стены, скатился на другую сторону. Замер, вслушиваясьв темноту. Ничего не услышал: все заглушал стук колотящегося сердцаи болезненный звон в ушах. Впрочем, наползавшие сумерки работали нанего, и этим следовало пользоваться. Поглядел на «трофейный»арбалетный болт, что продолжал сжимать в потной ладони, и пожалел оброшенном по дороге снаряжении. Здесь было отличное место длязасады. Тут же усмехнулся этой идее. Преследователей не меньшесеми, и они, похоже, вовсе не считают его серьезным противником. Даи что говорить — в тяжелой кольчуге да с мечом в придачу он простоне добежал бы досюда. Не говоря уж про невозможность последнегоакробатического прыжка. В конце концов, его цель — не положить парулишних врагов, а просто добраться до кремлевских ворот — и сделатьэто быстро.
Могло показаться, что проще было бы домчаться верхом. Как бы нетак. Фенакодуса убили под ним у самого Садового: по пятам конвоя,как стая падальщиков, волочилась небольшая группировка нео. Онисловно чувствовали, что рано или поздно кто-то отобьется отсплоченного отряда и станет легкой добычей. Остается лишьпоблагодарить верного друга за последнюю услугу: его свежая плотьотвлекла прожорливых мутов от преследования.
Эта мгновенная вспышка памяти напомнила о главном. О том, чтозаставило его сломя голову мчаться к Кремлю. Напряженно вглядевшисьв темноту, он резко сорвался с места. Все равно ни черта не видно.Оставалось надеяться на случай и на остатки сил после отчаянногорывка от Садового. Того самого легендарного Кольца, что стало вдруггигантской ловушкой.
Теперь он несся в открытую, по самому центру Воздвиженки. Простопотому, что по центру меньше мусора, обломков стен и корневищхищных растений, и можно полностью выложиться в скорость.
Словно нарочно подманивая охотников.
Это называется «идти ва-банк». Выражение, давно потерявшеепервоначальный смысл, но означавшее одно: сделать ставкойсобственную жизнь в игре с враждебными силами. И эти силы охотноприняли его правила: справа и слева мелькнули стремительные тени.Его заметили и теперь без особого труда догоняли, сжимая темные«клещи».
Он стиснул зубы — до боли, до хруста. Вперед гнал не столькострах, сколько отчаяние и ненависть к этим тварям, которыесобрались отобрать у него последнее — возможность исполнить свойдолг. Сдохнуть сейчас, когда во мраке уже показался силуэт Троицкойбашни, подсвеченной факелами дозорных… Нет, не бывать этому.
…Илья даже не успел осознать, как принял решение. Наверное, этосделал не разум — это был импульс спинного мозга, отработанных доавтоматизма рефлексов. Потому он вдруг ощутил себя стороннимнаблюдателем, отрешенно следящим за действиями собственноготела.
Ведь в следующий миг он сам превратился в охотника. Отчаянного,безумного охотника, решившего добыть неведомого зверя голымируками. Впрочем, не совсем голыми: из кулака по-прежнему торчалокороткое железное острие. Мгновенно изменив траекторию, бросил телов сторону. Стандартный прием из курса подготовки — «тактикакрысособаки». Сбить нападающего с толку, ошеломить неожиданнымходом, взвинтив себя до состояния запредельного бешенства.
Так и вышло. Почти так. Преследователь обладал отличнойреакцией, а потому бросок дружинника, сопряженный с ударом коленоми локтем, не стал для него фатальным. Рука с железным остриемпронеслась в миллиметрах от вражеского виска — противник успелувернуться. В следующий миг два тела, сцепившись, клубкомпокатились по каменному крошеву у ближайшей стены. За эти мгновенияИлья успел отметить, что охотник по комплекции мало отличается отобычного человека. Разве что необычайно быстр и жилист. Да ещеприлично вооружен. Просто невероятно: этому парню ничего не стоиломчаться за ним по пятам с тяжелым клинком и арбалетом, надежноприлаженными за спиной — крест-накрест. На что-то подобное ирассчитывал дружинник. В отчаянном броске он успел вогнать остриеболта в ямку между ключицей и лопаткой врага. Тот вроде и непочувствовал удара, но левая рука его вдруг обмякла, и Илье удалосьухватиться за торчащую из ножен рукоять — прежде чем он сам былотброшен мощным ударом ноги.
Теперь Илья лежал на растрескавшемся асфальте, а вокруг неспешнокружили зловещие тени. Дрожащие пальцы сжимали рукоять вырванногоиз ножен меча. Поудобнее перехватил непривычную на ощупь рукоять.Мельком глянул на металл, сверкнувший в приглушенном облакамилунном свете.
Это было странное оружие. Длинный клинок, на две трети прямой,резко изгибался, переходя в расширяющуюся массивную елмань. То лимеч, то ли сабля, во всяком случае — непривычно длинное и тяжелое.Такого еще не доводилось держать в руках, и трудно было представитьсебе технику боя с такой штуковиной. Память с запозданием сообщила,что у оружия есть имя.
Килич. Изуверское оружие древних турок, оставшееся лишь навыцветших картинках каталогов. В музейной части Арсенала, гдедружинники проходят оружейную подготовку, имелись отдаленно похожиеэкземпляры. Правда, не такого зверского вида. Надо полагать, врагиподбирали оружие под стать своим вкусам и потребностям.
Не отрывая взгляда от кружащихся теней, Илья коротко крутанулклинок. Стоило приноровиться к непривычному распределению массы.Интуиция подсказывала, что такая штука способна рубить самымстрашным образом, чему способствовали изгиб и массивное утолщение уострия. Тут же дало о себе знать поврежденное плечо: какая-томелкая, но злобная тварь здорово его погрызла, когда пришлосьпрятаться в руинах от случайного дозора нео. Киличем надлежитрубить с размаху, вкладывая в удар всю силу, а потому орудоватьпридется левой — еще один минус в и без того патовом положении.