Корм

При всем идиотизме Шона, у шерстяной кофты есть в полевыхусловиях одно преимущество: она легко рвется. Брат высвободился изрук зомби и бросился к мотоциклу. Скорость, пожалуй, нашеединственное эффективное оружие против зараженных. В забеге накороткую дистанцию здорового человека не сможет обогнать дажесовсем свежий зомби. На нашей стороне скорость и пули, всеостальные факторы в их пользу.

— Черт побери, Джордж, у нас гости! — в голосе Шонастранным образом мешались ужас и восторг. — Смотри, сколькоих!

— Смотрю, смотрю! Садись уже!

Как только он плюхнулся позади и обхватил меня за талию, яударила по газам. Мотоцикл рванулся вперед и, подскакивая наухабах, выписал широкую дугу. Нужно было выбираться отсюда — ведьнас не спасло бы никакое, даже лучшее в мире обмундирование. Догонинас зомби — мне бы, возможно, еще и удалось выкарабкаться, но вотШона точно сдернут на землю. Я прибавила скорости, моля Богавыкроить свободную минутку и выручить двух патологическихсамоубийц.

Дороги, ведущие с площади, были перекрыты зараженными — все,кроме одной. Разгоняясь, мы вырулили на нее на скорости двадцатьмиль в час. Шон издал боевой клич, обернулся, держась за мою талиюодной рукой, и принялся махать нашим преследователям и посылать имвоздушные поцелуи. Если бы кому-нибудь когда-нибудь и удалосьвывести из себя свору зараженных, это точно был бы Шон. Нопоскольку эмоций они не испытывают, мертвецы, перед которымимаячило свежее мясо, просто следовали за нами по пятам, стеная ивытянув вперед руки.

Дорогу уже многие годы не ремонтировали, и непогода сделала своедело: мотоцикл прыгал из одной выбоины в другую, а я тем временемпыталась сохранить равновесие.

— Держись, дубина!

— Я держусь! — прокричал в ответ брат.

Он прямо светился от счастья, нимало не заботясь о том, чтонесоблюдение элементарных правил безопасности на территории зомби(а первое правило — не суйся на их территорию) заканчиваетсянекрологом.

— Держись обеими руками!

Стоны раздавались только с трех сторон, но особых поводоврадоваться пока не было: такая крупная свора почти навернякадогадается устроить засаду. Вполне вероятно, мы ехали прямо в ихгущу, а затаившиеся мертвецы приберегали свое стенание на самыйконец. Ни один зомби не может молчать, когда обед сам идет в руки.Я отчетливо слышала завывания сквозь рев двигателя, а значит, ихбыло очень-очень много и они подобрались совсем близко. Еслиповезет, мы еще успеем проскочить.

Конечно, слово везение здесь не очень уместно — раз уж наспреследовала орава мертвецов в карантинной зоне, которая раньшезвалась Санта-Крусом. Везучие люди в таких местах не оказываются,гораздо приятнее оказаться, к примеру, на атолле Бикини незадолгодо испытания ядерной бомбы. Если уж вы наплевали на предупреждающиезнаки «Опасно — инфекция!», вам никто помогать не будет.

Шон неохотно обнял меня второй рукой и сцепил пальцы,прокричав:

— Зануда!

Я фыркнула в ответ и снова газанула, направляясь к ближайшемухолму. Когда уходишь от зомби-погони, холмы могут очень выручить,но могут и обречь на гибель. Крутые склоны здорово тормозят ходячихмертвецов, вот только, забравшись на вершину, рискуешь оказаться вокружении, тогда бежать будет некуда.

Шон, возможно, и полоумный, но правила знает хорошо — в томчисле про зомби и холмы. Он хоть и прикидывается идиотом, но оспособах выживания на зараженных территориях осведомлен гораздолучше меня. Брат чуть крепче сжал мою талию и прокричал (в егоголосе впервые послышались тревожные нотки):

— Что это ты творишь, а, Джордж?

— Держись.

Мы ехали вверх по склону, а из укрытий выползали все новыемертвецы — появлялись из-за мусорных баков и из заброшенныхразвалюх — бывших роскошных пляжных домиков.

После Пробуждения нам удалось отбить большую часть Калифорнии,но только не Санта-Крус. Раньше этот уединенный уголок процветал ипривлекал туристов — любителей спокойного отдыха, зато послепоявления вируса географическое положение обрекло его на вымирание.Возможно, Келлис-Амберли и влияет на человеческий организм весьмастранным образом, но уж как минимум одно сходство с обычной заразойу него имеется: достаточно в большом университете заболеть кому-тоодному, и вирус мгновенно распространяется на остальных. Изкалифорнийского университета Санта-Крус получился превосходныйинкубатор. Жизнерадостные студенты мигом превратились в зомби, адальше все пошло по нарастающей.

— Джорджия, это же холм! — взволнованно прокричал Шон,а стая тем временем нагоняла мотоцикл.

Брат назвал меня полным именем — значит, действительнонервничает. Я превращаюсь в Джорджию, только когда у него портитсянастроение.

— Знаю.

Я пригнулась, чтобы хоть капельку уменьшить сопротивлениевоздуха и выиграть лишние секунды. Шон машинально повторил моедвижение.

— Почему мы едем на холм?

Отвечать было бессмысленно — все равно не услышит сквозь ревдвигателя и шум ветра. Но уж такой у меня братец — вечно задаетвопросы, хоть и знает, что ответа не дождется.

— Никогда не хотел очутиться на месте братьев Райт?

Гребень холма приближался. Судя по изгибу дороги, с другойстороны нас ожидал довольно крутой спуск. Стоны теперь раздавалисьсо всех сторон, но из-за свиста ветра в ушах трудно было различитьнаправление звука, я совершенно не понимала, где зомби. Возможно,впереди поджидала ловушка, а возможно, и нет. В любом случае другойпуть искать было уже бессмысленно. Мы неслись вперед, и, хотя быраз в жизни, нервничала не я, а Шон.

— Джорджия!

— Держись!

Осталось десять ярдов. Зомби настигали, их подгоняла близостьсвежего мяса — многие, наверное, уже долгие годы не видели такойсоблазнительной добычи. Судя по жалкому виду стаи, мертвецы вСанта-Крусе не успевают пополнять свои ряды. В группе, конечно,были и совсем «новенькие» особи — как всегда, ведь в карантинныезоны намеренно или по ошибке вечно забредают какие-нибудь идиоты.Например, путешествовать автостопом — не самая удачная идея, когдаречь идет о живых мертвецах. Но город мы точно отвоюем, где-топоколения через три. Вот только не сегодня.

Пять ярдов.

Когда зомби охотятся, они используют в качестве ориентира стоныдругих зомби. Универсальное правило, так что наши друзья уподножия, заслышав шум и гам, наверняка начали карабкаться вверх. Яочень надеялась, что внизу нас пыталась отрезать большая частьместных и у них не хватило сколько-нибудь значительного количествател на засаду на другой стороне холма. В конце концов, мы ведь и недолжны были сюда добраться — мы пока оставались в живых толькоблагодаря мотоциклу.

Вот и вершина. Я смерила взглядом поджидавшую нас свору. Шеренгавсего в три ряда. Значит, достаточно будет каких-нибудь пятнадцатифутов.

Взлет.

Удивительно, что только не приспособишь под трамплин — была быправильная мотивация. Дорогу частично преграждал рухнувший забор,лежавший под некоторым углом. Мы влетели на него со скоростьюпятьдесят километров в час. Руль дернулся в руках, словно рогачудовищного механического быка. Даже амортизаторы не смоглисмягчить удара. Вперед можно было не смотреть, все и так виделосьяснее некуда. Как только мы появились на гребне, поджидающие насзомби громко завыли. Пока Шон игрался со своим мертвым дружком, ониумело блокировали нам отступление. Пусть и безмозглые носителивируса, а местность зараженные знали гораздо лучше. Зато у насоставалось преимущество: зомби не способны предугадыватьсамоубийственные решения. А как еще такое назовешь? Я въехала нахолм на скорости пятьдесят миль в час, твердо намереваясь вбуквальном смысле взлететь на вершине. Именно самоубийственноерешение, если не хуже.

Переднее колесо легко оторвалось от земли, а за ним и заднее. Мывзмыли в небо, наш пируэт, пожалуй, очень красиво смотрелся состороны. Страшно было невероятно. Я закричала. Шон, которыйнаконец-то раскусил мой маневр, вопил от радости. А потом в деловмешалась гравитация, а гравитация душевнобольным никогда неблаговолила. На одно немыслимое мгновение мы повисли в воздухе,мотоцикл летел вперед. Ладно, если что — мы хотя бы убьемсясразу.