Избранница горца

Тревейн научил меня древнему заклятию, и я произнес его, когдамы подъезжали. Наш план был прост: мы хотели усыпить защитников,зайти, забрать зеркало и выйти. У меня не было причин не доверятьЛукану. Он несколько раз демонстрировал мне действие этогозаклинания, и ничем, кроме крепкого сна, оно не грозило. Луканпросил меня произнести магические слова, потому что ему самому нехватало сил, чтобы погрузить в сон всю деревню, а я это мог. Яделал все, чтобы научить его, но все, что ему удавалось, — этоподчинить Гласу нескольких человек, находящихся с ним в однойкомнате. Самому Гласу можно научить, однако сила, которую человекиспользует для заклятия, дается при рождении. Лукан был силен вдругом.

— О господи, — выдохнула Джесси. — Скажи мне, чтовсе было не так, как я думаю.

Кейон кивнул. Его взгляд стал отсутствующим, словно горецвернулся в прошлое и видел сейчас Ирландию девятого века.

— Заклятие вызывало сон только потому, что у Лукана нехватало силы напитать истинное заклятие смерти. Я не знал этого,как не знал и других «талантов», которые так редко проявлялись внашем роду, что я просто о них не думал. Я считал, что произношубезобидное заклинание, до самого последнего момента, когдаопустился на колени у Темного Стекла и коснулся святого, которыйлежал, раскинувшись, на полу. Думаю, он пытался разбить зеркало,чтобы оно нам не досталось, но мое заклятие было слишком мощным ибыстрым.

Святой был мертв. А я сидел там и все никак не мог понять, чтопроизошло и как меня предали, не мог понять, зачем это Лукану, а онв это время связывал меня темным заклятием зеркала. У него былозаклятие, золото и человек для жертвы, а я только что пролил длянего кровь невинных.

Внезапно я оказался в зеркале и смотрел на Лукана ужеоттуда.

Когда мы выезжали из деревни, он не закрывал зеркала, чтобыубедиться — я увижу, что натворил. Одним заклятием я убил не толькостражей зеркала, я уничтожил всю деревню Кэпскорт. Мужчин, женщин,детей. Все они упали замертво там, где стояли. Сотни трупов лежалина улицах, будто мор внезапно поразил их. Этим мором был я. —Кейон закрыл глаза, словно пытаясь избавиться от жуткоговидения.

— Но ты же не хотел, — заговорила Джесси.

Будь проклят Лукан! Она знала Кейона — изнала, что в глубине души он до сих пор переживал каждую смерть,оказавшуюся на его совести.

— Ты же не собирался никого убивать!

Он открыл глаза и слабо улыбнулся.

— Я знаю, девочка, — сказал горец. — И на самомделе я больше не казню себя за то, что совершил в тот день. Естьвещи, которые можно изменить, а есть такие, с которыми приходитсяпросто жить дальше. Я живу с этим.

Он обхватил ее лицо ладонями и заглянул Джесси в глаза.

— Но я не смогу жить, отдав в руки Лукана Тревейна силу, скоторой его невозможно будет остановить. Тогда погибла деревня. СТемной Книгой он уничтожит города, даже миры. Только моя смертьспособна предотвратить это. — Он помолчал. — МилаяДжессика, ты должна смириться с этим так же, как и я. У меня нетвыбора.

— Я не могу! — воскликнула она, вытирая слезы. —Не требуй от меня этого.

— Девочка, я хочу, чтобы ты мне пообещала, — сказалКейон тихо и настойчиво. — Я много об этом думал. Я не хочу,чтобы ты была там, когда все произойдет.

Джесси словно ударили в живот. Она открыла рот, но не смоглапроизнести ни слова. Она запрещала себе задумываться о будущем,представлять в деталях то, что случится. То, как она будет стоять узеркала и смотреть, как ее горец за одну ночь станет старше натысячу лет.

И превратится в горстку праха.

— Мы проведем вместе оставшееся время, что я буду свободен,а затем ты уйдешь куда-нибудь с остальными. Пообещай мнеэто, — настаивал он. — Драстен поклялся разбить зеркало,когда все закончится, чтобы никто больше не мог стать егопленником.

— Это нечестно, Кейон, ты не можешь…

— Я могу и сделаю это. Это последняя просьбаумирающего, — хрипло сказал он. — Я хочу, чтобы тызапомнила меня мужчиной, девочка, своим мужчиной. А не пленникомчерной магии. Я не хочу, чтобы ты видела мою смерть. Пообещай мне,что не будешь смотреть, Джессика. Пообещай мне и сдержи слово.

Джесси больше не могла сдерживать слезы. По щекам побежалигорячие мокрые дорожки.

Она смотрела на горца сквозь пелену слез, и перед ее внутреннимвзором пролетала целая жизнь надежд и желаний, любовь, семья, дети,которых у них никогда не будет.

Это было уже слишком.

Когда Джесси снова заговорила, ее голос был низким истрастным.

— Я обещаю тебе, Кейон МакКелтар, что не увижу твоюсмерть.

Он привлек ее в объятия, чтобы поцеловать, а Джесси закрылаглаза и возблагодарила небеса за пластину, которая защищала еемысли.

Она пообещала ему то, что он просил, но имела в виду совсемдругое.

27

Самайн

Двадцать девять минут до полуночи

— Вот и все, Джессика. Барьеры отодвинуты. Ты понимаешь,что это значит?

Джесси глубоко вздохнула и кивнула.

— Да, — тихо ответила она. — Теперь Лукан сможетвойти в замок, но ему не удастся прибегнуть к колдовству.

— Не думай, что ты в безопасности, девочка. Он можетпричинить тебе вред, как и любой другой мужчина. Я хочу, чтобы тыносила вот это.

Дэйгис закрепил ножны на ее предплечье и вложил в них кинжал спростой рукоятью, острием к локтю, рукоятью к запястью.

— Закрой его свитером.

Джесси послушалась.

— Сделай вот так. — Дэйгис взмахнул рукой. —Урони его. Девушка повторила движение и удивилась тому, как гладковсе сработало, — рукоять очутилась в ее руке.

Он помог ей вернуть кинжал в ножны.

— Лукан в отчаянии, Джессика. Это единственная причина, покоторой он согласился. Не думай, что его согласие искренне.

Жди измены. Каждый миг будь готова к любой подлости. К предательству.

Она внимательно на него посмотрела. Слова « к предательству» были произнесены с какой-тостранной уверенностью. Так, словно Дэйгис знал что-то, чего незнала она.

— Но вчера ты сказал, что он передаст десятину через стеклои уйдет, — запротестовала она. — Ты сказал, что онсосредоточится на поисках Темной Книги и только потом вернется,чтобы забрать зеркало у Келтаров. На этом основан наш план, развенет? Мы собирались выиграть время. Так?

Дэйгис долго смотрел на нее.

— Я просто советую тебе быть постоянно настороже, девочка.Постоянно, — повторил он. — Берегись. Ни на секунду нерасслабляйся. Ты не знаешь, что может с тобой случиться. Запомниэто. И будь готова ко всему. Ко всему.

— Ты начинаешь меня пугать. Ты думаешь, что…

— Тише, девочка, — оборвал он ее. — Я долженидти. Времени мало, а мы не хотим, чтобы он меня видел. Лукансчитает, что ты действуешь в одиночку. Вот пусть так и считает. Ноне бойся, я присмотрю за тобой.

Дойдя до середины коридора, Дэйгис оглянулся.

—  Постоянно настороже,девочка, — прошипелон.

Джесси сглотнула. Напрягла запястье, чтобы почувствоватьклинок.

— Постоянно настороже, Дэйгис, — отозваласьона. — Обещаю.

Двадцать минут до полуночи

Джесси торопливо шагала по коридору. Ее била дрожь. Пять днейназад, когда девушка пообещала Кейону, что не увидит его смерть,она утратила надежду, но приобрела бесконечную решимость.

Однако той же ночью, чуть позже, обстоятельства кардинальноизменились.

После того как зеркало забрало Кейона, Джесси вышла изСеребряной комнаты и отправилась в библиотеку, чтобы начатьпереговоры с Луканом.

Она сидела за компьютером, открыв свой почтовый ящик и собираясьнажать на одно из его сообщений, и тут из-за занавески появилсяДэйгис, поймав ее на месте преступления. Он сказал, что уженесколько ночей провел в библиотеке и знает, что Джесси получаетписьма от Лукана.

Девушка смотрела на него, ожидая, что он сейчас потащит ее вкакой-нибудь средневековый донжон для наказания, но Дэйгисшокировал ее еще больше, сказав: