Избранница горца

Она моргнула от внезапно вспыхнувшего яркого света и попыталасьрассмотреть незнакомца. Он снова скрестил руки на груди иприслонился спиной к двери. Высокий, стройный, он был Удивительнопривлекательным. Длинные светлые волосы были зачесаны назад иоткрывали чисто выбритое лицо с правильными чертами. На мужчине былтемный, явно дорогой, сшитый на заказ итальянский костюм,крахмальная рубашка и со вкусом подобранный галстук. В его речислышался легкий славянский акцент, возможно даже русский. Молодойпрофессор, прибывший из-за границы? Лектор, приглашенныйуниверситетом?

— Я не знала, что в этом крыле еще кто-то есть, —сказала Джесси. — Вы ищете профессора Кини?

— Мы с профессором сегодня вечером уже закончили, —ответил незнакомец с легкой улыбкой.

Странный ход вещей не насторожил ее, фраза незнакомца непривлекла внимания, потому что мысли Джесси были полностью занятыего первыми словами. В них она и вцепилась, жадно и настойчиво.

— Что вы имели в виду, когда сказали «это гораздо больше,чем просто зеркало»? Что вы о нем знаете? Откуда оно? Вы приехалиустановить его подлинность? Или это уже сделано? Что это засимволы?

Мужчина отошел от двери.

— Насколько мне известно, зеркало доставили в пятницу.Кто-то еще его видел?

Джесси на миг задумалась, потом покачала головой.

— Вряд ли. Грузчики открыли упаковку, но кроме них зеркаловидела только я. А что?

Незнакомец оглянулся, рассматривая кабинет.

— И с тех пор сюда не приходили уборщики? Ни у кого, крометебя, нет ключа?

Джесси нахмурилась. Ей не нравились его вопросы. И раздражалото, что он ни разу не ответил ей.

— Нет. Уборщики приходят по средам, а ключ только у меня,потому что я ассистент профессора Кини.

— Понятно. — Мужчина сделал еще один шаг вперед. И тутДжесси кое-что почувствовала.

Опасность. Опасность расходилась от него волнами. Джесси несразу ощутила это, потому что ее обезоружили его приятнаявнешность, интерес к артефактам и вдобавок размышления особственной невезучести. Но все же перед ней стоял волк в овечьейшкуре, несмотря на кажущуюся цивилизованность. Под его элегантнымкостюмом скрывалось нечто холодное и опасное. И оно былосфокусировано на ней.

Почему? Ведь не было никакой причины!

Внезапно маленькая деталь, которая ускользнула от вниманияДжесси, вынырнула из мутных вод подсознания: дверь была открыта!Незнакомец наверняка уже был в кабинете, просто скрылся за дверью,когда она толчком открыла ее!

« Нужно сделать так, чтобы он продолжалговорить», — подумала Джесси, пытаясь справиться спаникой. Девушка осторожно и глубоко вздохнула. Уровень адреналинаподскочил, пульс ускорился, ноги и руки задрожали. Она попыталасьничем не выдать того, что теперь, с опозданием, распозналаопасность. Неожиданность может стать ее единственным преимуществом.Где-то в кабинете наверняка есть то, что послужит ей более надежныморужием, чем книга. Нужно только взять это в руки до того, какнезнакомец поймет, что она задумала. Джесси тайком взглянулавправо.

Да! Как она и ожидала, на антикварном столикележала коллекция клинков. Это были копии, сделанные из стали, а неиз украшенного драгоценными камнями золота, но они так жесмертоносны, как и настоящие.

— Так сколько лет этому зеркалу? — спросила Джесси свыражением «у меня очень мало мозга» на лице.

Незнакомец снова переместился. Плавным движением, какмускулистое животное. Еще несколько шагов, и он пройдет мимо стола.Джесси немного расслабилась.

Кажется, мужчина пару секунд размышлял, отвечать ей или нет,затем пожал плечами.

— Ты бы, наверное, отнесла его к палеолиту.

Джесси резко втянула воздух, и на миг, буквально на миг, страхполностью отступил. Палеолит? Он что, шутит!

Подождите-ка, конечно шутит. Иначе и быть не может. Этоневероятно. Самые древние формы письма, клинопись и иероглифы,появились в середине или конце четвертого столетия до нашей эры! Аэти значки на зеркале определенно были формой письма!

— Ха-ха. Я не такая дура. — Ну, сегодня, может быть,все же дура, причем по всем статьям, но обычно она умнее. Обычноона могла кое в чем сглупить, но еще ни разу с ней не случалосьприступа полного, всеохватывающего идиотизма. — Это означает,что зеркало сделано ранее, чем за десять тысяч лет до нашейэры. — Она фыркнула и попятилась еще на несколько дюймов.Заметил ли он, что она делает? Если да, то ничем себя не выдал.

— Да, именно так. Определенно ранее. — Мужчина сновашагнул вперед.

Джесси подумала, не закричать ли ей, но она была почти уверена втом, что в южном крыле так поздно вечером все равно никого нет,поэтому лучше сохранить энергию для самозащиты.

— Ладно, предположим, что я на минуту поверила, —сказала она, отступая дюйм за дюймом. Еще совсем немножко. Заставь его продолжатьразговор. Осмелится ли она прыгнуть к оружию? — Выутверждаете, что рама относится к палеолиту. Так? А гравировкудобавили позже, и само зеркало было вставлено в раму около веканазад.

— Нет. Вся вещь, целиком, относится к палеолиту.

У Джесси отвисла челюсть. Девушка закрыла рот, но челюсть тут жеотвисла снова. Джесси всматривалась в лицо незнакомца, пытаясьувидеть признаки того, что он шутит.

— Невозможно! Даже если не считать символов, это же стеклянноезеркало!

Мужчина мягко рассмеялся.

— Нет… не совсем. Ничто, касающееся творений Невидимых,никогда… не является тем, чем кажется.

— Творений Невидимых? — беспомощно повторилаДжесси. — Я незнакома с этой классификацией. — Ее пальцысжались. Она собиралась броситься за оружием, мысленно ведяобратный отсчет: четыре… три…

— С этой классификацией мало кто знаком. Почти все, ктовидел реликвии Невидимых, мертвы, и о них некому рассказать.Древние Святыни были созданы темнейшими из Туата де Данаан. —Он сделал паузу. — Не волнуйся, Джессика Сент-Джеймс…

О Господи, он знает ее имя. Откуда оно емуизвестно?

— Я все сделаю быстро. Ты почти ничего непочувствуешь. — Его улыбка была до ужаса нежной.

— Ох, черт! — Джесси метнулась к клинку в тот же миг,как убийца прыгнул на нее.

Когда боишься за свою жизнь, почти спокойно отметила про себяДжесси, возникает ощущение, словно ты во сне и все события страннозамедляют ход, хотя на самом деле происходят со скоростьюнеотвратимой железнодорожной катастрофы.

Она видела каждую деталь его прыжка, словно стоп-кадры взамедленной съемке: вот согнулись его ноги, тело сжалось,собираясь, как пружина. Одна рука нырнула в карман, вытаскиваятонкую проволоку с обернутыми в кожу концами. Глаза сталихолодными, лицо окаменело, и Джесси заметила даже, как побелеликрая его ноздрей, раздувающихся, словно от неуместного сексуальноговозбуждения.

Она ощущала странную раздвоенность. Ее сердце бешено колотилось,дыхание стало частым и прерывистым. Она чувствовала, как движутсяее ноги, но, казалось, прошла целая вечность, прежде чем онасделала несколько шагов.

Губы убийцы насмешливо изогнулись, и Джесси поняла, что, дажеесли в ее руках окажется маленький кинжал, это не будет иметьникакого значения. В его улыбке она видела смерть. Он делал такое ираньше. Много, много раз. Он профессионал. Джесси не задумывалась,откуда ей это известно, просто известно — и все.

Мужчина приблизился к ней, наматывая кожаные концы на ладони, итут Джесси краем глаза заметила серебристый отблеск зеркала,прислоненного к книжным полкам позади стола.

Ну конечно же, зеркало!

Пусть ей не удастся победить незнакомца в схватке, но оназапросто может встать между ним и тем, что ему нужно.

А то, что ему нужно, оченьхрупкое.

Джесси практически упала на антикварный столик, оттолкнулаклинок и вместо него схватила тяжелую лампу, отлитую из сплаваолова со свинцом. А затем с невероятной скоростью повернулась кнападавшему, попятилась к зеркалу и взяла лампу так, словно этобыла бейсбольная бита.

— Ни шагу!

Он остановился так резко, что обычный человек на его местеполетел бы лицом вперед, — а это говорило о том, сколькосмертоносных мускулов скрывалось под его модным костюмом. Да, еслион до нее доберется, ей не жить.