Избранница горца

Вчера Джесси и сама думала о том, что сказала Гвен. Да, у неебыли просветления в этом потоке жалости к себе и безумнойярости.

Да, конечно, она понимала, почему Кейон хочет умереть, почему онготов сам идти навстречу смерти после целой вечности в одинокомледяном аду.

Но это понимание ничуть ей не помогало.

Она когда-то читала в журнале — это был «Женский день» или«Ридерз дайджест» — о медсестре, влюбившейся в одного из пациентов,которому осталось всего двенадцать месяцев. Тема статьи была не изтех, что нравились Джесси, но она не могла оторваться, ее вело тоже жуткое любопытство, что заставляет зевак подтягиваться к местустрашной катастрофы, где все залито кровью и усыпано телами впластиковых пакетах. Она тогда подумала, какой же дурой быламедсестра, раз позволила такому случиться. Ей нужно было передатьпациента другой медсестре, как только она поняла, что он начинаетей нравиться, и влюбиться в кого-нибудь другого.

По крайней мере, у той медсестры был год.

А ее пациентпогибнет через четырнадцать дней.

— Уйди, пожалуйста, — попросила Джесси.

— Я знаю, мы с тобой практически не знакомы…

— Ты права, Гвен, мы не знакомы. Так что, пожалуйста,оставь меня ненадолго одну. Можешь передать Кейону, что я не будусмотреть. Обещаю. — И она действительно обещала. Она будетуважать его желания. Двигаясь скованно, как деревянная, Джессизакрыла окно, закрыла ставни и опустила тяжелые занавески.

Гвен молчала.

— Пожалуйста, уйди, Гвен.

Несколько секунд спустя раздался тяжелый вздох, и мягко щелкнулазакрывшаяся дверь.

Лукан запустил пальцы в волосы, приглаживая их на висках. Ладонибыли горячими, плоть зудела, ногти потемнели.

Не важно. Через минуту дымящиеся останки неудачливого Гансаисчезнут.

Он бесстрастно перешагнул через обугленное тело.

От него дурно пахло, и его нужно было убрать из паба.

Шагая по обшитому деревом пабу с уютными кабинками, Луканбормотал заклятия, скрывая от оживленных посетителей и мужчину,которого только что сжег, и свое истинное обличье.

Столетия назад татуировки закрыли то, что оставалось от еголица, в том числе уши, веки, губы и язык. Внешность у Лукана сталаслишком запоминающейся. Ему пришлось убрать даже ногти ивытатуировать на их месте руны. Его глаза изменились вскоре послетого, как он закончил выводить последнюю черно-красную руну вноздре. Член он покрыл татуировками гораздо раньше, чем язык, авеки — позже чувствительных носовых мембран, хотя к тому времени онуже не ощущал боли. Люди обычно очень бурно реагировали навнешность колдуна.

Не нужно было встречаться с Гансом в пабе. Хотя в последнеевремя его помощники явно предпочитали назначать встречи в людныхместах.

Словно это имело какое-то значение.

Кейон МакКелтар определенно вернулся в горы. Как Лукан ипредполагал. Этот ублюдок хотел умереть в Шотландии. Как Лукан ипредполагал.

По словам неудачливого наемника, в замке, где когда-то жилКейон, сейчас обитали Мэгги и Кристофер МакКелтар с детьми.

Но обитатели этогозамка его сейчас не волновали.

Был другой замок, построенный в отдаленной части именияМакКелтаров примерно в шестнадцатом веке, после того как Луканперестал следить за этим скалистым варварским уголком шотландскихнагорий. В этом замке сейчас обитали двое Келтаров.

С древними именами.

Дэйгис и Драстен.

Что это за два хрена, и из какой дыры онивылезли?

В этом замке, как подозревал Ганс, и находилось зеркало. Мужчинаи женщина, похожие по описанию на Джесси Сент-Джеймс и Кейона,посещали магазин в Инвернессе. Там Ганс обнаружил людей, на которыхопределенно воздействовали с помощью Гласа, но ему удалось узнать,что один из близнецов Келтаров, а именно Дэйгис, уезжал от магазинана автомобиле, в котором находилось большое зеркало в резной раме.Служащий запомнил это зеркало, потому что «парень с татуировками»очень беспокоился, как бы оно не разбилось, и трижды переставлялего, укутывая покрывалами, прежде чем позволил загрузить в машинудругие вещи.

Лукану это не нравилось.

Он рассчитывал, что Кейон окажется на открытом месте. Онрассчитывал встретиться с одним МакКелтаром, а не с тремя, двое изкоторых совершенно ему не знакомы. В замке, который наверняказащищен до самых чертовых стропил.

Лукан обернулся через плечо, взглянув на обугленные останкиГанса. Они будут скрыты его заклятием еще несколько мгновений. Апотом тот или другой посетитель заметит вонючий труп на полу,женщины закричат, все будут глазеть, чтобы завтра утром на работебыло что рассказать. Вызовут представителей закона. Лукан ускорилшаг, проталкиваясь через толпу.

Гибель Ганса именно в это время была чертовски неудобна.

Были еще вопросы, которые Лукан хотел бы уточнить с его помощью.Он не убивал Ганса — точнее, это сделал не он. Он ничего не имелпротив Ганса. Просто сила, жившая в нем, внезапно захотеладействовать по собственной воле. Для великого колдуна это былонеизбежно. Покрытое татуировками тело уже не выдерживало еговнутренней мощи. Иногда магия могла хлынуть через край, и кто-тосгорал. Буквально. Лукан сухо захихикал.

Он стал величайшим из колдунов.

Четырнадцать дней.

Его алые глаза засветились весельем. Он запрокинул голову ирассмеялся, сознавая абсурдность того, что он — Лукан МирддинТревейн — может умереть.

Это невозможно.

Лукан вышел из паба в промозглый лондонский вечер и задумалсянад тем, что делать дальше. Вопль шока и ужаса вырвался из-зазакрытой двери паба, разносясь в ночи.

Он вернется в свою резиденцию и снова попробует установить связьс этой женщиной, Сент-Джеймс. Лукан регулярно пытался с нейсвязаться, но либо она не проверяла свою почту, либо он упускалвремя, когда она была в сети.

Женщины были слабым звеном. Они словно умоляли, чтобы ихиспользовали. Нужно лишь выяснить, где их уязвимое место. И нажатьна него.

Этим утром к нему явился необычный человек с длинными волосамимедного цвета и такими же глазами и заявил, что ему известны шифры,которыми написана Темная Книга. Незнакомец излучал высокомерие,которого можно достичь, лишь родившись с определенным видом силы —или своей, или в непосредственной близости к кому-то, кто даствозможность быть бесстрашным. Первым побуждением Лукана былоуничтожить незнакомца. Время от времени подмастерья просили статьих наставником или равный колдун подсылал к нему шпиона. Лукантерпеть не мог таких дураков и не оставлял их в живых. Он недоверял никому, кто способен узнать о нем, преодолев все слоидезинформации, которыми Лукан себя окружил.

Но затем незнакомец сказал, что долго жил среди Фейри, что емузнакомы руны реликвий и что он говорит на языке, который используютсами Туата де Данаан. К тому же он продемонстрировал глубокиепознания о Темном и Светлом Дворах. Этого было достаточно, чтобыостановить руку Лукана.

Кем бы ни был этот человек, он должен быть жив, пока Лукан невытянет из него все возможные знания. А чтобы подготовиться критуалу, необходимо время. Но до тех пор, пока он не вернет ТемноеСтекло, нужно подождать. Лукану пришлось позволить незнакомцу уйти,но он пообещал, что будет на связи.

О да, Кейон будет наказан. За эту задержку в его планах, за то,что в такой критический момент буквально связал ему руки. ЛюдиГанса искали его в горах, наблюдали за аэропортом. Некоторых из нихнужно выставить охранять горца, когда Лукан его найдет.

Интересно, что скажет высокомерный горец, когда узнает, чтоследующую тысячу лет ему придется провести в пустой глубокой темнойпещере, где зеркало будет повернуто к стене? Лукан держал зеркало вкабинете только для развлечения, а еще потому, что время от времениему нужно было, чтобы пленник выполнял кое-какую работу, на которуюу Лукана пока не хватало сил. Но как только у него окажется ТемнаяКнига, ему больше не понадобятся услуги друида.

И Кейон МакКелтар отправится гнить в самый глубокий, холодный итемный ад, какой для него отыщет Лукан.