Страница 18 из 70
Рюкзак, все еще висевший у Джесси за спиной, подпрыгивал.Спрятанные в нем сумочка, ноутбук, уйма блокнотов, ручек,карандашей, плюс учебник «Древние цивилизации», почти десятьсантиметров толщиной, поддались силе земного притяжения,соскользнули вниз и стукнули ее по затылку.
Сильно.
— Ой! — снова завопила Джесси. — Черт! Отпустименя сейчас же, животное!
— Невероятно, — послышалось его бормотание.
— И это говоришь ты? — зарычала она. — Я вишу наплече у примата. Тыпримат. Это я должна говорить «невероятно»,не ты.
— Невероятно, — снова пробормотал горец.
И развернулся так быстро, что Джесси чуть не вернула миру тепять чашек кофе, которые были лишними. Ее чуть не вырвало прямо навеликолепную задницу, которую она только что ущипнула и которая,как и его рука, казалась стальной.
Кейон подхватил массивное зеркало, зажал его под мышкой подругую сторону от Джесси и снова повернулся к двери. Одной рукой онудерживал девушку, другой — артефакт. И делал это без особогонапряжения.
А Джесси знала, какое это зеркало тяжелое. Два грузчика с трудомсправились с таким весом.
— Куда теперь? — требовательно уточнил горец, шагая покоридору.
Она подняла голову, насколько это позволяли пятнадцатькилограммов перегруженного рюкзака — Джесси когда-то специальновзвешивала его, чтобы высчитать расход калорий на его переноску,что дало ей возможность баловать себя каждое утро двумя шоколаднымибатончиками, — упирающегося ей в затылок, и прошипела:
— И зачем мне отвечать? Он укусил ее за бедро.
— Налево, — сквозь зубы ответила она.
Кейон повернул налево и перешел на легкий бег.
Ее шея заболела от напряжения. Джесси снова опустила голову. Еелицо упиралось в ее грудь. С каждым шагом девушка подпрыгивала,ударяясь о его спину, а рюкзак систематически бил по ее затылку.Ну, по крайней мере, ее лицо было защищено от постоянных ударов.Грудь выполняла функцию подушки, и благодаря этому Джесси неупиралась носом в его спину. Возблагодарим Бога за малые радости. Ав данном случае — за две большие.
— Куда ты меня несешь? — проворчала Джесси.
— К тому средству передвижения, которым ты обладаешь. Азатем ты отвезешь нас в безопасное место.
— Неужели?
— Да, если хочешь жить.
Она хотела. И пробормотала, как добраться до парковки, гдеоставила свою машину.
— Ты невнятно произносишь слова, девочка.
Джесси снова забормотала.
— Что ты говоришь?
Опять бормотание.
— Ты что-то сказала про свою грудь? — недоверчивоуточнил Кейон. После паузы последовало восхищенное: — О Господи, тыупираешься в них лицом!
Он остановился так резко, что рюкзак стукнул ее дважды: мягкое«бум» сменилось полновесным «шмяк», от которого у Джесси помутилосьв голове.
Она почувствовала, как дрожит его грудь, и только через парусекунд поняла, что это значит. Он смеялся. Этот негодяйсмеялся.
— Как я тебя ненавижу, — сказала она,обращаясь к своему бюсту. Естественно, эти слова были адресованы негруди, а горцу.
Он продолжал смеяться, а Джесси растеряла весь боевой задор. Онаустала, была напугана, и больше всего ей хотелось снова оказатьсяна ногах.
— Может, ты поставишь меня? Пожалуйста, — жалобно попросила она.
Джесси подумала, что он почувствует, как расслабились еемускулы, поймет язык ее тела и решит, что она сдалась.
Горец перестал смеяться, нагнулся и осторожно поставил ее наноги. В глазах цвета золотистого виски мерцали изумление исексуальный жар, который Кейон даже не пытался скрыть.
— Так лучше? — Он коснулся ладонью ее щеки, провелбольшим пальцем по нижней губе.
Джесси дернула головой, отстраняясь.
— Лучше. Давай уйдем отсюда, пока кто-то не увидел нас укабинета проф…
— Какого черта ты тут делаешь, Джесс? — рявкнул за ееспиной Марк Трюдо.
Джесси обернулась, не веря своим глазам. Ничего себе, простаямысль оказалась пророчеством.
Кабинет Марка был в сотне футов от кабинета профессора Кини.Чуть раньше Джесси проходила мимо него, и свет там не горел.Неужели у него нет личной жизни? Что он тут делает так поздноночью?
Неужели теперь все пойдет наперекосяк?
Отлично, просто отлично. Только этого ей не хватало: Марка,который помчится рассказывать всем, кто готов слушать, о том, чтоона пересекла полицейское ограждение, влезла в кабинет профессора иутащила оттуда загадочный и бесценный артефакт. Если полицияспособна сложить два и два, тут же выяснится, что она стащила то,что курьеры (которые были убиты) доставили профессору (который тожеубит).
А она пустится в бега при оч-чень отягчающих обстоятельствах. Впоследний раз ее увидят в компании высокого смуглого незнакомца вкилте, во время похищения невероятно дорогой реликвии, проданной начерном рынке и послужившей причиной смерти трех человек.
И у нее не будет ни малейшего шанса рассказать свою версию идоказать, что ее тоже пытались убить.
Да и все равно ей никто не поверит.
Черт, черт, черт. Ей бы очень хотелось, когда все этозакончится, дописать докторскую диссертацию в университете, вкотором она ее начала, а не по почте из тюрьмы. Такие подробностине украшают резюме.
— Да не кричи ты, Марк, сейчас два часа ночи! Что тыздесь делаешь?
— Об этом я только что спросил тебя. — Близкопосаженные карие глаза, скрытые за стеклами очков без оправы,перебегали с Джесси на полуобнаженного высокого мужчину с зеркаломи обратно.
И что она могла сказать? Невод, заброшенный в поисках мыслей,вернулся пустым. Даже напрягшись изо всех сил, Джесси не смоглапридумать ни одного объяснения сложившимся обстоятельствам — неговоря уже об убедительном объяснении. Джесси была бы благодарна иза абсурд, но сегодня ее мозг решил взять выходной.
Так она и стояла, уставившись на Марка, как полная идиотка. АКейон МакКелтар в это время принял удар на себя.
— Ты вернешься в комнату, из которой вышел, останешься тами будешь молчать еще долго после нашего ухода.Пошел.
Марк развернулся и послушно зашагал по темному холлу в сторонусвоего кабинета. Без малейшего намека на протест. Bay. Джессизаморгала, глядя на Кейона МакКелтара.
— Хм-м, — тихо пробормотал он, наблюдая за тем, какшагает еще один выпускник университета. — Может, дело только вней.
— В ней? То есть во мне? А что за дело? — попыталасьуточнить Джесси.
— Слабый маленький человечек, — фыркнул горец, когдаМарк послушно закрыл за собой дверь.
Этим все и объясняется? Марк так резво сбежал, потому что онмаленький и слабый, а Кейон МакКелтар большой и грозный?
Джесси слегка запрокинула голову, рассматривая его. Два метрароста, добрые девяносто килограммов чистых мускулов. Рядом с нимлюди казались карликами. С темными косами, спадающими до серединыспины, странными красно-черными татуировками, поднимающимися погруди до самого подбородка, покрытого легкой щетиной, он выглядел,словно древний воин, который каким-то образом пробрался в коридоруниверситета. Одного его вида было достаточно, чтобы Марк понял:никакого спора ему не выиграть, поэтому не стоит даже начинать.
Как, наверное, здорово производить такое впечатление! Если быреинкарнация существовала на самом деле, Джесси хотела бывозродиться Кейоном МакКелтаром. Хотелось бы ей, для разнообразия,побыть сволочным мужиком, а не объектом диктатуры сволочныхмужиков. А уж если быть сволочным мужиком, то лучше самым большим исамым крутым.
— Это было потрясающе, — восторженно сказалаона. — Он такая заноза в заднице. Не могу передать, сколькораз я жалела, что не могу вот так его выгнать. Так, словно ондолжен безоговорочно мне подчиняться.
— Пойдем, Джессика — Кейон МакКелтар уверенно взял ее подруку. — Нам нужно уходить отсюда.
И они ушли.
8
А час спустя они мчались под древесным пологом к «Шератону»,расположенному в пригороде Чикаго.
Джесси хотела заехать домой и забрать кое-какие вещи, но КейонМакКелтар сразу наложил на это безоговорочный запрет.