Страница 46 из 52
— Нередко она приводит к смерти… — загадочно улыбнулся собеседник.
Так… Он угрожает ей.
— Знаешь, что я думаю, Юлиан? — улыбнулась она. — Смерть не самое страшное. Куда страшнее стать такой, каким стал ты. Видишь ли, в чем дело… Любовь нередко зовет на костер, на крест, и потому в такой момент ты побеждаешь Смерть. Именно Любовью, Юлиан, а не этой твоей дешевой игрой в заклинания! Прости, но мне пора!
— Куда ты спешишь? На этот свой крест?
— Может быть, — спокойно ответила Ариадна. — Если это единственный путь к Богу, я согласна на крест. Но — эта высокая честь для меня недосягаема…
Она встала и пошла к бару.
Он смотрел ей вслед, уже не замечая начинающегося ветра. То, что сейчас произошло, было страшнее. Ариадна, его девочка! Его старшая девочка, всегда послушная и податливая, доверяющая каждому его слову.
А-риа-дна…
Она…
В первый раз она отказалась подчиниться ему!
«Конечно, можно и уйти. Прихватив с собой Ариадну и Душку, — подумал Игорь. — Но как я понимаю, место в дилижансе только одно. Однако в чем секрет того, что он так неодобрительно относится к моему присутствию? И почему он вцепился в этих израненных душой девочек? Что он, питается…»
Он осекся. Мысль, пришедшая ему в голову, была отвратительна и страшна.
Питается их болью. Их страхом. Одновременно выращивает служительниц Уробороса.
— Ах ты, старый козел! — пробормотал он. — А может, вся твоя дьявольская игра и рассчитана на беззащитных зрителей, которых ты обманываешь?
Он услышал вдруг тихий шепот — как шелест сухих листьев: «Толпа хочет быть обманутой — так обманывай!»
Один из «небесных созданий» на стене ухмыльнулся ему в лицо, и сначала он решил, что ему это кажется, но второй пухлый ребенок затянулся неизвестно откуда взявшейся сигаретой.
«Сон продолжается, — подумал он, — это просто продолжение сна…» Он подошел ближе к стене, пытаясь заставить себя увидеть реальность. Но ангелочек нагло продолжал ухмыляться, второй выпустил ему в лицо струю дыма — он невольно поморщился и чихнул — и гадко засмеялся.
— Бред какой-то, — пробормотал Игорь. — Этого не может быть…
— Да пошел ты, — процедил сквозь зубы маленький курильщик, и голос у него оказался хриплым и неприятным.
«Странные ангелы», — подумал он. Впрочем, ангелы эти скорее были похожи на воробьев. И крылья у них маленькие, остроконечные и серые.
Точно в ответ раздался шелест крыльев. Ангелы отделялись от стен, и теперь они рассаживались на книжных полках, продолжая смотреть на Игоря с хищной и злой насмешливостью, болтая в воздухе крошечными пухлыми ножками, — они и в самом деле были похожи на стаю воробьев.
Они ждали чего-то, и это ожидание пугало больше всего.
Резко обернувшись, Игорь невольно отпрянул.
Прямо перед ним, немного наклонившись вперед, стояла мрачная и высокая фигура.
Тень.
Нет, это не было тенью той симпатичной старухи. Это не был и беззащитный призрак жертвы — от нового Гостя веяло холодом.
«Тебе не справиться. Я не смог. Тебе тоже не справиться с ним…»
Он закрыл глаза. Но голос все-таки продолжал звучать — так, словно Тень торопилась сказать ЭТО:
— Уходи. Уходи отсюда!
— Нет, — помотал головой Игорь. — Теперь уж я точно не уйду!
И когда он открыл глаза и убедился, что наваждение исчезло, снова уверенно произнес:
— Не люблю, когда, чтобы напугать меня, используются дешевые эффекты. Поэтому я не уйду… Тем более что мне даже стало интересно — чем это я так вас перепугал?
Ариадна еще долго чувствовала Юлианову злость. Он исходил злостью и был сейчас слаб.
Судя по его настроению, ему осталось сделать совсем немного шагов до собственного края пропасти.
Она улыбнулась.
Сейчас она знала, как себя вести. О, она тоже мастерица играть — еще какая!
«И ты уверена в том, что делаешь это лучше?»
Голос внутри сейчас напоминал ей шипение змеи. Она остановилась и посмотрела в темный зал.
Там было все как всегда. Ничего не меняется в убогом мирке, придуманном изощренным умом. ОНИ сидят и пьют пиво. Или дешевый портвейн. В принципе, ИМ наплевать, о чем сейчас думает певица на сцене. Одетая в блестящее платье, которое так любила раньше и так ненавидит теперь.
Платье, напоминающее шкуру змеи.
Делающее и ее похожей на змею.
«А в чреве своем ты носишь Змея…»
Она отпрянула. Сейчас ей казалось, — о, она была готова поклясться в этом! — что из темноты зала на нее смотрит множество Змей с крошечными злыми глазками.
Если присмотреться повнимательнее, она наверняка увидит наклеенные улыбки. Сейчас они будут многообещающими. Злыми.
«А вот и не боюсь, — по-детски тряхнула головой Ариадна. — Знаете, в чем ваша ошибка? Я вот взяла да и исчерпала весь запас зла. Наверное, он тоже не неисчерпаем, а? Впрочем, у вас ведь нет души… Вы заплатили ею. За этот блеф, за дешевенькую игру Юлиана».
Она зло рассмеялась.
По залу прошло легкое движение — почти неуловимое, как шелест осеннего ветра.
Они двигались к сцене.
О, черт, подумала Ариадна, невольно ища выход. Она сделала движение к внутренней двери, но внезапно споткнулась о твердое и ЖИВОЕ тело. Выставив вперед руки, ничего не видя, поднялась. «Кажется, я расшибла лоб», — подумала она.
Кто-то щелкнул выключателем. Теперь стало окончательно темно.
Ариадна почувствовала, как вокруг ног обвивается мощное тело.
«Уроборос», — устало подумала она.
Она стояла, боясь пошевелиться. У ее ног, кусая собственный хвост, свернулась кольцом Змея.
И все ближе и ближе подходили ОНИ. Ариадна подняла глаза к потолку, зная, что уже никогда не увидит неба.
— Мириам, — пронесся по залу шепот. — Принеси жертву Уроборосу. Уроборос нуждается в жертве, Мириам!
«Я смотрю на голубой экран, самой лучшей из любых программ, как туман — облака. Алый плот уносит река. Я жду заката, плеска весла…»
Она не знала, откуда слышится этот голос. Женский, хрупкий, так похожий на ее. Словно это она пела сама.
«Я жду отъезда навсегда, я жду прощанья, я жду гудка, где та рука, что даст мой трап мне?»
«Вниз по теченью неба», — вспомнила Ариадна и улыбнулась. Сейчас она видела перед собой разливающееся по этому небу серебро. Серебряные потоки воздуха окружали ее со всех сторон и, подхватывая, уносили вдаль, вдаль от этих злых глаз, тянущихся к ней рук, от свернувшейся кольцом Змеи — вниз, по течению…
Неба.
Когда все было кончено и тело Ариадны сползло вниз, Юлиан, стоявший до этого в дверях бара, едва заметно улыбнулся и вышел.
Так же незаметно, как и появился.
Что ж, теперь она умирает. Она испытывает самую мучительную агонию…
Она платит по счету! Никто не вправе пытаться обмануть его, Юлиана.
Он был почти доволен.
Почти — если бы не одна постоянно беспокоящая его мысль.
Он пытался изгнать ее из головы, но она продолжала отравлять его настроение, портя игру.
Потому что сейчас, в этом красивом представлении, появилась странная нотка.
Раньше такого ощущения не возникало. В ИГРУ играл только Юлиан.
Но теперь — о, он был готов поклясться в этом! — теперь тут незримо присутствовал кто-то еще, невидимый, странный. И сейчас — победил ли Юлиан Ариадну?
«Все покажет завтрашний день, — успокоил себя Юлиан. — Если победил я, значит, завтра Ариадна вернется в облике Мириам. Хранительницы Уробороса».
Но что бы он ни думал, беда-то была в том, что он вдруг очень остро осознал, что начал проигрывать.
Потому что Ариадна не вернется.
— Никогда не вернется. Она ушла, твоя Ариадна… И знаешь к кому?
Он закрыл уши. Слушать этот насмешливый голос он не мог. Но голос продолжал, пытаясь прорваться:
— А она ушла к Богу… Как дети!
— Ложь, — пробормотал Юлиан. — Ложь!
Но тот голосок все еще смеялся, тонко, издевательски. Тот голосок, который разговаривал с ним всю жизнь, теперь предавал его, издевался над ним!