Вампиры.Опасные связи

Я принес наверх носилки, Джек опустился на колени и хотел было положить девочку, но она не отпускала его шею.

- Все в порядке, - негромко сказал он. - Ты в безопасности.

Он разжал ее руки и сложил их на груди. Сорочка была покрыта спекшейся кровью, но мне показалось, что это не кровь девочки. Я подумал: кто мог быть с ней там, внизу?

- Как тебя зовут? - спросил Джек.

- Мина, - едва слышно прошептала она.

- А меня - Джек, - сказал он и кивнул в мою сторону. - И его тоже. А сейчас мы отнесем тебя к машине «скорой помощи». Не бойся. Ты в безопасности.

Но «скорая помощь» еще не приехала. Мы положили носилки на тротуар, и я отправился к старшему офицеру выяснить, выехала ли машина. Не успел я вернуться, как ктото крикнул: «Еще один!» Я побежал к спасателям и начал помогать откапывать человека, руку которого они обнаружили. Вскоре мы извлекли тело погибшего, кровью которого была залита девочка. Когда я взглянул вниз, на тротуар, Мина все еще лежала на носилках, а Джек склонился над ней.

На следующий день я отправился в Уайтчепел посмотреть на «ищейку». Но его на посту не оказалось. «Он работает не всю неделю», - объяснил пожарный, освобождая для меня стул. В помещении царил хаос - повсюду валялись грязная посуда и одежда.

Старуха в ситцевом капоте жарила на сковороде почки.

- Он днем работает на заводе боеприпасов, в Доркинге, - буркнула она.

- А как именно он находит тела? - спросил я. - Я слышал…

- Что он читает их мысли? - усмехнулась старуха. Она соскребла со сковороды почки и передала еду пожарному. - Он тоже нечто подобное о себе услышал, и очень жаль, потому что теперь это прочно засело у него в голове. «Я чувствую их», - заявляет он спасателям, словно какойто там Гудини, и указывает, где копать.

- Тогда как же он их находит?

- Ему просто везет, - сказал дежурный.

- А я думаю, он их по запаху чует, - возразила женщина. - Поэтому их и называют ищейками.

Пожарный фыркнул:

- Среди всей этой вони от немецких бомб, газа и прочего?

- Если бы он был… - Я запнулся. - Если бы он обладал острым нюхом, то, возможно, мог бы учуять кровь.

- Да вы здесь эти трупы не учуете, даже если они неделю пролежат, - с набитым ртом произнес пожарный. - Он слышит их крики, так же, как и все мы.

- У него просто слух лучше, - обрадованно поддержала его старуха. - Мы тут все почти оглохли от бомбежек, а он еще нет.

Я не слышал криков толстой женщины в розовой сетке для волос, хотя она утверждала, что звала на помощь. Но Джек, только что приехавший из Йоркшира, где не грохотали каждую ночь зенитки, мог их услышать. В этом нет ничего сверхъестественного. Некоторые люди обладают исключительно острым слухом.

- А на прошлой неделе мы вытащили армейского полковника, который заявил, что не кричал, -- возразил я.

- Да он врет, - сказал пожарный, распиливая почку ножом. - Мы тут позавчера спасали гувернантку, всю такую важную и чопорную, так вот она все время, пока мы ее откапывали, ругалась так, что матроса бы заставила покраснеть, а потом сказала, что ничего такого и знать не знает. «Грязные слова никогда не оскверняли и не осквернят моих губ», - говорит она мне. - Он махнул в мою сторону вилкой. - Конечно, ваш полковник кричал. Он просто не желает в этом признаться.

«Да я ни звука не издал! Знал, что это бесполезно» - так говорил полковник Годалминг, тыча в воздух ложкой.

Возможно, пожарный и прав, а полковник просто пустобрех. Но ведь он не хотел, чтобы жена узнала о его поездке в Лондон, о танцовщице из «Уиндмилла». У него была веская причина сидеть тихо и пытаться выбраться самостоятельно.

Я отправился в наш подвал, позвонил одной знакомой девушке из Службы скорой помощи и попросил ее узнать, куда отвезли Мину. Через несколько минут она перезвонила мне и сообщила, что девочка находится в больнице Святого Георгия. Я отправился туда на метро. Остальные кричали, стучали в стену, как те люди в убежище, - все, кроме Мины. Когда Джек вытащил ее, она была так напугана, что едва могла говорить, но это не значит, что она не звала на помощь и не плакала.

«Ты кричала вчера ночью, когда сидела под завалами?» - спрошу я ее, и она ответит мне своим голоском, тонким, как писк мыши: «Я звала на помощь в перерывах между молитвами. А в чем дело?» И я скажу: «Ничего, просто навязчивая идея, возникшая изза недосыпания. Днем Джек работает в Доркинге, на военном заводе, и обладает необычайно острым слухом. В моей теории не больше правды, чем в словах Ренфри, будто бы немцы бомбят нас изза его письма в „Таймс"».

В больнице я обнаружил отдельный вход с надписью «Центр выяснения личности пострадавших». Я спросил у медсестры за столом, можно ли увидеть Мину.

- Ее привезли вчера ночью. Инцидент на Джеймсстрит.

Медсестра взглянула на список, испещренный карандашными пометками.

- Здесь нет никого под таким именем.

- Я уверен, что ее привезли сюда, - настаивал я, вытягивая шею, чтобы заглянуть в список. - Ведь другой больницы Святого Георгия у нас нет?

Покачав головой, она подняла список и взглянула на лежавший под ним листок.

- Нашла, - сказала медсестра.

Я слишком часто слышал от спасателей такой голос, чтобы не понять, в чем дело, но я не мог в это поверить. Она же была защищена спинкой кровати. На ночной сорочке была чужая кровь.

- Мне очень жаль, - произнесла сестра.

- Когда это произошло?

- Сегодня утром, - ответила она, сверяясь со вторым списком, который был гораздо длиннее первого.

- Ктонибудь еще к ней приходил?

- Не знаю. Я на дежурстве только с одиннадцати.

- А отчего она умерла?

Медсестра посмотрела на меня как на сумасшедшего.

- Что там написано о причине смерти? - настаивал я.

Она снова отыскала имя Мины.

- Шок, вызванный потерей крови, - сообщила она, и я, поблагодарив ее, отправился искать Джека.

Но он нашел меня первым. Я вернулся на пост, дождался, пока все уснули, а миссис Люси ушла наверх, затем прокрался в кладовку, чтобы найти в документах адрес Джека. Но адреса не было, как я и предчувствовал. А если бы адрес и был, то что я обнаружил бы, придя туда? Разбомбленный дом? Кучу обломков?

Я отправился на станцию «Слоунсквер», зная, что Джека там не найду, но не представляя, куда еще пойти. Он мог быть где угодно. В Лондоне полно пустых домов, разбомбленных подвалов, тайников, где можно спрятаться, пока не скроется солнце. Вот почему он сюда приехал.

«Будь я плохим парнем, двинул бы прямо в Лондон», - сказал Суэйлс. Но сюда стремились не только преступники; коекто еще приезжал, привлеченный затемнением, изобилием легкой добычи и человеческих тел. Привлеченный кровью.

Я стоял на улице, пока не стемнело, и наблюдал, как двое мальчишек копаются в канаве, отыскивая конфеты, выброшенные взрывом из витрины кондитерской. Затем пошел на нашу улицу и спрятался в подъезде неподалеку от поста, откуда была видна дверь дома миссис Люси. Включились сирены. Суэйлс отправился патрулировать улицы. В дом вошел Питерсби. Моррис вышел, остановился и посмотрел на небо - как будто искал там своего сына. Очевидно, миссис Люси не удалось уговорить Нельсона отменить приказ о патрулировании.

Стемнело. Лучи света от прожекторов прочертили небо, осветив серебристые аэростаты заграждения. С востока послышалось низкое гудение приближавшихся бомбардировщиков. В дверь влетела Ви на высоких каблуках, с перевязанной тесьмой коробкой. Вышли Питерсби и Твикенхэм. За ними поспешила Ви, завязывая под подбородком каску и чтото жуя.

- Я везде тебя ищу, - произнес Джек.

Я обернулся. Он приехал на грузовике Вспомогательной транспортной службы. Дверь была открыта, мотор работал.

- Я привез бревна, - сообщил он. - Для укрепления подвала. Вчера мы были на развалинах - так вот, там валяется много бревен, и я попросил владельца дома продать их мне. - Он махнул в сторону кузова, из которого торчали зазубренные концы бревен. - Пошли, если мы поторопимся, то сможем их уже сегодня установить. - Он повернулся к кабине. - Где ты был? Я везде тебя искал.