Сармат. Любовник войны

— Прикройте меня! — прокричал Сарматов и, цепляясь за ветки, стал взбираться все выше и выше.

Еще несколько пуль сбили листву в каком-нибудь сантиметре от его головы. Сарматов старательно полностью укрылся в листве кроны, и пули начали ложиться как попало. Было видно, что снайпер стрелял уже наобум.

Вдруг опушка джунглей, на которой засели боевики, буквально разорвалась на части от грохота, крика и воя. Взрывы гранат подняли в воздух над джунглями сотни, тысячи, десятки тысяч птиц. Из чащи донеслись вопли, малопохожие на человеческие.

— Сармат, я к заложникам! — снизу дал о себе знать Алан. — Наши этих козлов с той стороны приперли, теперь никуда им не деться!.. А я гражданских придержу, чтобы они, не дай бог, к вертолетам не ринулись!

— Давай, родной, давай... — согласился Сарматов, карабкаясь все выше и выше — на самую верхушку громадного тропического дерева. Под носом у него сорвалась с оглушительным треском какая-то птица, но все внимание майора было обращено к вертолетам. Их гул становился все ближе и ближе, хотя из-за листвы вертушек еще не было видно. Тем временем под Сарматовым уже начали трещать ветки. Казалось, еще немного, и какая-нибудь не выдержит его немалого веса и сломается. Но майор и не думал останавливаться.

Наконец он нашел достаточно удобное место. Это была развилка дерева, образовавшая нечто наподобие седла. Быстро устроившись в нем поудобнее, Сарматов достал из-за спины снайперскую винтовку. Небо затянуло дымкой, солнце скрылось за набежавшей тучей.

Вокруг, куда ни кинь глаз, простирался необъятный зеленый океан джунглей.

— Ну, где вы там? Ну покажитесь, красавчики, — пробормотал Сарматов, припав глазом к прицелу. — Эх, давно я на летающую дичь не охотился...

— Как оружье держишь, чертеныш?! Эдак тебе и плечо отобьет, и ружье не удержишь. Оно ж у тебя в болото улетит, как ты потом его достанешь? Само собой, и селезень уйдет. Ты ружье нежно держи, но крепко, как бабу. Хотя откуда тебе знать, как бабу держать надобно, — дед смутился и почесал сквозь старый картуз затылок.

Камыши тихо шелестели от прикосновений легкого ветерка и похрустывали под ногами. Осторожно раздвигая их, дед вел маленького Игоря за собой. Детские руки крепко сжимали старую тулку.

— Ты в ружье не цепляйся, оно от тебя не сбежит... Бона, вона полетели, смотри, — дед Платон толкнул мальца в бок. — Ты теперя не торопись. Не пали почем зря. У тебя на два выстрела только времени будет, пока они в камыш нырнут. Получше целься...

Утки летели низко над камышом.

— На курок плавно жми, не дергай, — шепнул на ухо мальчугану дед...

Пацаненок, волнуясь, целился медленно, и, как поучал дед, плавно нажал на курок. Раздался выстрел, и утка, кувыркаясь, полетела вниз.

— Молодец, пацан! — возбужденно проклекотал дед, вглядываясь в чистое голубое небо, откуда камнем летела на землю подстреленная утка. За ней показались еще две. Было видно, что они торопились поскорее нырнуть в спасительные камыши. — Давай стреляй снова, а то уйдут.

Но пацан теперь уже не спешил. Поймав на бугорок мушки жирного селезня, он медленно провожал стволом его полет...

Громыхнул второй выстрел. Селезень, кувырнувшись в воздухе и оставив облачко перьев, начал падать, продолжая беспомощно хлопать крыльями, словно хотел ухватиться ими за воздух.

— Попал! — радостно крикнул дед Платон, потрясая в воздухе старой двустволкой.

Селезень камнем упал в воду, подняв фонтан брызг... Последний, третий, испуганно шарахнулся в сторону и через несколько секунд пропал из виду.

— Это ничего. Последнего бы тебе все равно не получилось подстрелить. Ни у кого еще не получалось... Ну молодец! — дед ласково потрепал внука за чуб. — Это ж надо, в таком малолетстве и с одной зарезки двух селезней взять...

Пацаненок вздохнул, счастливо глядя в небо.

— Науку твою помню, дедуля, — пробормотал Сарматов, плавно водя стволом винтовки из стороны в сторону, — вовек мне ее теперь не забыть.

Внезапно в просвете между листвой, прямо перед глазами майора, выплыло три больших грязно-зеленых вертолета...

— Ох, научил, дед, — прошептал Сарматов и поймал ближайший вертолет в перекрестье прицела. Подкрутив шкалу на дальность, он взял сначала в прицел фигуру пилота, но потом вдруг опустил винтовку и лихорадочно стал рыться в карманах.

— Есть, слава богу, — Сарматов вынул из кармана несколько патронов с зелеными головками.

Вертолеты, кажется, неслись прямо на майора.

Сарматов быстро набил магазин патронами с зелеными головками.

Внезапно все три машины, подставив ему брюхо, вышли на вираж, либо решив вмешаться в течение боя, либо подхватить заложников.

Сарматов решительно вскинул винтовку. Пятнистый бок среднего вертолета попал в перекрестье его прицела... Майор плавно нажал на спусковой крючок. Звонко хлопнул выстрел...

Вертолет вдруг завис в воздухе и, как пес, укушенный под хвост блохой, начал крутиться на одном месте. Все вокруг него окуталось серым удушливым дымом.

— Сейчас, сейчас я его сделаю. Не уйдет... — прошептал Сарматов, поудобнее устраиваясь в своем «седле».

Один из вертолетов чуть не врезался в подбитую машину. Натужно свистя лопастями, вертушка стала почти на дыбы и медленно поползла вверх, меся лопастями влажный тропический воздух, карабкаясь все выше и выше в знойное, затянутое дымкой небо. Майор вновь нажал на спуск...

Столб пламени взвился прямо к небу. Единственный уцелевший вертолет, натужно ревя двигателями, ушел, уже не таясь, в сторону границы и через несколько секунд скрылся в облаках.

— Ну, вот и все... — Сарматов вытер пот со лба, провожая удаляющийся вертолет взглядом... Третьего взять не удалось...

— Ур-ра-а! — донесся откуда-то снизу радостный крик. — Вертушки горят!

Быстро скатившись с дерева, Сарматов попал прямо в объятия Бурлака.

— Молодец, командир! — не переставая озираться по сторонам, высматривая место, откуда продолжал стрелять снайпер, радостно прокричал Бурлак. — Четко сработано.

— Ладно, собирай наших, — устало сказал Сарматов, — давай потихоньку к лесу отходить.

— Да чего там к лесу?! Еще немного — и мы их всех, как клопов, передавим.

— Мне что, два раза повторять? Это приказ, — рявкнул Сарматов.

— Есть... — ответил Бурлак. Недоуменно глядя на командира, он быстро исчез в кустах.

Постепенно стрельба стихла. Солдаты противника исчезли, растворившись в джунглях, словно их и не было. Сарматов побежал вслед за Бурлаком.

Весь отряд уже в сборе. На всякий случай бойцы продолжали держать на прицеле опушку.

— Потери? — первым делом спросил Сарматов.

— Нет потерь, командир, — тихо-тихо, как-то удивленно пробормотал молодой розовощекий боец. — Представляешь, никого.

— Кроме тех двоих... — Сарматов посмотрел на часы. — Молодцы, кто на том берегу шумнул. Эти... придурки черные сразу купились.

— И к нам на подмогу вовремя поспели, — добавил Бурлак, перезаряжая автомат. — Тисочки просто обалденные вышли. Еще бы немножко, и...

— Кончай разговоры, ребята. За мной, бегом марш! — резко скомандовал Сарматов. — Бурлак и Силин — замыкающие. Глядеть в оба!

Прислушиваясь к каждому шороху, Сарматов начал углубляться в лес. Бойцы послушно направились за ним.

Заложники, сгрудившись, смотрели на догорающий остов вертолета. На лицах у людей был написан неподдельный ужас.

— Это ведь не наши? — тихо спросил у Сарматова подбежавший к нему Алан. — Или у наших маскировка такая?

— Не маскировка, чужие это вертушки, — на ходу ответил Сармат. — Всем встать и за мной! — скомандовал он. — Меньше чем за десять минут нам нужно пройти целый километр по непролазной чаще.

— Но люди устали! — возмущенно воскликнул кто-то из заложников.

— Уставшие могут никуда не ходить, — спокойно ответил Сарматов, не сбавляя хода. — Только сразу предупреждаю, никто за вами второй раз не полетит. Поэтому советую лучше слушаться меня. Всем понятно? — И обратился к своим: — Бойцам отряда, за исключением тех, кто в дозоре и охранении, оказать помощь детям, женщинам и больным!