Страница 44 из 92
И быстренько опустила часы на прежнее место, вновь прикрыв подставкой конверт, тщательно проследив, чтобы подставка и на миллиметр не изменила прежнего положения.
Во всей своей неприглядной наготе встал практический вопрос: куда конверт спрятать, если возьмешь прямо сейчас? Получалось, что и некуда. Единственный карман на платье, чисто декоративный, меньше конверта раза в два. Сумочка лежит в холле, не идти же за ней? В плавки, пардон? Оно и не унизительно, однако будет заметно при ее современном облегающем платьице. В самом деле, положеньице. Современницам д’Артаньяна было легче, их пышные наряды поросенка могли укрыть, не говоря уж о секретном пакете… Одно остается – выжидать момента. А там сунуть под платье, переправить в сумочку… Это ведь то самое, какие, к черту, совпадения, не бывает таких совпадений. Часы давно не сдвигали, каемочка пыли наросла…
Только тут она сообразила, что не одна в комнате. Стольник направлялся прямо к ней, и лицо у него исказилось так, словно они были Штирлицем и Кэт, попавшимися в кабинете Гиммлера при взломе сейфа.
– Что там? – спросила она, привычно взяв себя в руки. И тут же догадалась сама. – Что, гости нагрянули?
Ну да, выходит, те машины не проезжали мимо, а направлялись именно сюда…
– Ага. – прошептал Стольник. – Там наши…
– Ну и что? – спросила Даша спокойно. – Витя, ты меня, честно, разочаровал. Сто тысяч долларов, постоянная любовница, Багамы и Азоры… И затрясся вдруг, как студень.
– Да ничего не студень! – теперь и он опомнился. – Просто это все вышло так неожиданно…
В холле уже стоял громкий разноголосый гомон, привычный аккомпанемент, сопровождавший вторжение подвыпившей компании, и, перекрывая его, господствовал хриплый бас:
– Виолетка, золотце, упала-отжалась! Витек, говоришь? Неизвестная красотка, говоришь? Почему не вижу?
– Спокойно, – сказала Даша с очаровательной улыбкой, ободряюще положив ему ладонь на плечо. – Я – прапорщик Даша, ты не забыл? А никаких там деталей ты и сам не знаешь, у тебя ж ко мне чисто утилитарный интерес.
– Так ты хочешь…
– А что, в окно бежать? – пожала она плечами, подумав, что не уйдет теперь из этого дома, даже если станут выталкивать в шею. – В кои-то веки посижу за хорошим столом с приличными людьми. А ты потом меня отвезешь. Ну, там посмотрим, – и легонько похлопала его по щеке. – Соберись. Главное, ни во что не лезь. Я уж сама как-нибудь за себя постою. Ясно?
– Ясно…
– Молодец. И вообще…
Дверь шумно распахнулась. Ворвался здоровенный краснолицый полковник во всем великолепии, разве что без фуражки. Мотнул головой, огляделся мутными глазами (а если вульгарно и ближе к истине – залитыми шарами), выкинул руку, нацелился в Стольника толстым указательным пальцем и гаркнул:
– Упал-отжался! – Засим прицелился пальцем в Дашу. – Упала… Э, нет! Не тот случай! Подошла-прижалась!
– Сейчас, – сказала она громко, играя глазами, уставилась на него, дерзко подбоченясь. – Ну вот так взяла и кинулась! Полковник, вы, часом, не прямо с плаца? Остыньте…
Он покачался несколько секунд, потом на лице отобразились некие признаки умственной деятельности. Стольник неуклюже торчал рядом, явно не собираясь вмешиваться. Впрочем, если быть к нему справедливым, то и случая для вмешательства не было пока что. Даша, одернув платье, выжидательно молчала – с улыбкой знающей себе цену прелестницы.
И ведь подействовало. Полковник подошел вплотную, почти при этом не качаясь, щелкнул каблуками, приложился к Дашиной ручке:
– Прошу прошения, мадемуазель! Охамели в Азиях-с! Окромя того – поражены и восхищены. Излишне добавлять, кем. Честь имею представиться, полковник Волхович. Соблаговолите ли…
– Мадемуазель Дарья, – сказала она в тон. – Вы так внезапно вторглись, ваше высокопревосходительство, я застигнута врасплох и смущена…
– Приятно слышать, мадемуазель, приятно слышать! – прогудел он, подкручивая несуществующий ус. – Разрешите вашего штафирку на дуэль – и чпок?
– Ну к чему же такие зверства, полковник… – протянула она капризно. – Извольте без варварства, иначе велю кликнуть мою карету и укачу в ночь…
– Понял! – заверил полковник, раскланялся и кинулся назад в холл, вопя на ходу: – Виолетта, ты, главное, сумку не переверни, а то раки расползутся!
Глядя ему вслед, Даша внутренне собралась и посчитала про себя до десяти. Сердце все еще колотилось сильнее, чем ему следовало бы.
Полковник Волхович с медицинскими эмблемами на лацканах тужурки нового образца был тем самым Барином с фотографии. И, соответственно, тем самым «подполковником», что вкупе с неизвестным пока субъектом средь бела дня похитил Нину Евдокимову из милицейской школы. Ошибка исключена – та самая сыто-барственная физиономия с брезгливо откляченной нижней губой, волосы упали на лоб в точности так же… Не бывает таких совпадений.
«Это называется – залетела девочка», – подумала Даша, стоя на прежнем месте и глядя на входящих. Одним из первых появился еще один заочный знакомец, которого она опознала мгновенно, – Роман Фирсов собственной персоной, персонаж фотозабав с участием Маргариты Монро, чуточку загадочный представитель чуточку загадочных столичных воротил… Н-да, залетела. Словно бы наблюдая за собой со стороны, она слушала собственный голос – опамятовавшийся Стольник представлял ее новоприбывшим, начав с Романа, а Даша, как и полагалось по легенде, совершенно безмятежно улыбалась, показывая всем видом, что крайне рада и ничуть не смущена. Судя по реакции ввалившейся компании, подобные случайные знакомства были тут делом самым обычным, и рыжая незнакомка никакого неудовольствия не вызвала. Если ее и принимали за эскортницу, то постарались этого не показать.
Вот теперь началась настоящая суматоха, предварявшая нешуточную гульбу. На подмогу Виолетте неведомо откуда возникли две девахи в черных платьицах с белыми передничками, и все трое, в момент застелив стол скатертью, принялись уставлять его яствием и питием. Волхович увивался вокруг, с гусарской прямотой похлопывая по разным местам и призывая упасть-отжаться (на что никто не обращал внимания). Даша не без тоски во взоре посмотрела на вожделенные часы, отошла и присоединилась к остальным, перебравшимся пока в уголок, чтобы не мешать проворным официанткам или кто они там.
– Полковник, ваше благородие! – громко позвал Роман. – Ну оставь ты девочек, право слово, пока не уронили тебе на ногу порося. Нога твоя меня не волнует, а вот поросенок у нас последний… Пока хозяйка нового зажарит, сто лет пройдет… – И, обернувшись к Даше, сказал совершенно непринужденно, словно они были знакомы сто лет: – Он у нас мужик умный, и весьма, просто любит вот так вот придуриваться, солдафона изображать. В армии просто поветрие какое-то – насмотрелись «Особенностей национальной охоты» и «Лебедь-шоу»… Сюрреалистическая штука – армия.
– А я знаю, – сказала Даша столь же непринужденно. – Сама служила, представьте.
– Да? В чинах?
– Какие там чины, – сказала она чистую правду. – В связистках.
– А теперь?
– А теперь опять на телефоне. Во вневедомственной охране. Аж прапорщик.
– И есть перспективы?
– Ага. Повезет, буду старшим прапорщиком.
– Это же грустно.
– Чем богаты, – пожала она плечами.
К тому времени она успела украдкой рассмотреть собеседника – искусство, доступное даже не обремененным погонами женщинам. Лет сорока пяти, но ни малейших признаков лысины, крепкий, уверенный в себе мужик – уверенность спокойная, без лишнего суперменства. Такой и в самом деле способен играть первую скрипку, под которую поневоле пляшут и Стольник, и ввергнутый в узилище Камышан. Стольник и сейчас выглядит зажатым, как устрица, у которой пытаются плоскогубцами выдрать жемчужину.
Как ни удивительно, пьяный полковник расслышал их разговор. Оставив облегченно вздохнувших служанок, придвинулся к Даше и браво предложил:
– Переходите ко мне, звезда моя, враз перепрыгнем через пошлых прапорщиков и соорудим звездочки побольше с одним просветиком…