Страница 20 из 70
— О чем вы хотели поговорить с Лукасом? — спросил Зандер, поскольку она молчала.
— Соседка сказала, что в ночь убийства видела, как со двора Паули на желтом мокике выезжала светловолосая девушка. Мы разыскиваем эту девушку и думаем, что Лукас мог ее знать.
Пия надеялась увидеть в глазах Зандера хоть какой-то проблеск, но ошиблась.
— Девушка, возможно, видела труп. Или преступника. Она была так взволнована, что упала вместе с мокиком на улице. Мы нашли разбитое зеркало и осколки пластика.
Внезапно зазвонил телефон. Это Остерман сообщал, что явился Патрик Вайсхаупт вместе с разъяренным отцом и дотошным адвокатом.
— Мне пора. — Пия встала. — Долг зовет. Спасибо за кофе и мороженое. И за беседу. У вас случайно нет номера мобильника Лукаса?
— Конечно, есть. — Зандер тоже поднялся.
— Вы не могли бы мне его скинуть эсэмэской?
— Хорошо. — Директор зоопарка усмехнулся. — Эсэмэски благодаря своей дочери я писать научился.
Когда Пия приехала в Хофхайм, Патрик Вайсхаупт с надутой миной сидел в комнате для допросов. Обычно Кирххоф допрашивала подозреваемых и свидетелей в своем кабинете, но казенная атмосфера комнаты для допросов с зеркальным окном производила на большинство людей гнетущее впечатление и потому казалась Пии особенно подходящей для Патрика Вайсхаупта. К сожалению, у нее не было доказательств, что парня покусала одна из собак Паули, потому что криминалисты не смогли найти в куче мусора ни одного достаточно твердого доказательства.
— Я хочу поговорить с моим адвокатом, — вместо приветствия заявил парень.
— Это позже, — осадила его Пия. Они с Остерманом сидели за столом друг против друга.
— Сначала мы хотели бы услышать от тебя, как кровавый отпечаток твоей руки попал на ворота и почему повсюду в доме твоя кровь.
— Я не убивал Паули, — гнул свое парень.
— Но в данный момент все выглядит именно так, — сказала Пия. — И тебе совершенно невыгодно врать. Есть достаточно однозначные доказательства того, что в вечер убийства ты был в доме своего учителя. Если сможешь объяснить, что тебе там понадобилось, то, возможно, это поможет. В данный момент мы думаем, что ты как-то связан с убийством Паули.
Патрик сидел с абсолютно безучастным выражением лица, но в его глазах метался страх и беспокойство. Он был вовсе не так крут, как прикидывался.
— О’кей, — сказал он наконец и пожал плечами. — Я был у Паули. Хотел с ним поговорить, но его не было дома.
— Когда это было?
— Понятия не имею. После игры. Мы с ребятами смотрели матч в мороженице. Ну, выпили немного…
— Как зовут приятелей? — спросил Остерман. — А еще я хотел бы получить номера их телефонов.
— Зачем?
— Потому что я хочу проверить все, что ты говоришь. Итак?
Патрик назвал три имени и номера телефонов. Остерман кивнул и вышел.
— Что ты видел, когда был в доме Паули?
Пия глаз не спускала с мальчишки.
— Паули, во всяком случае, не видел. Я позвал его, но никто не ответил. Тогда я вошел в дом, все было открыто настежь.
— Дальше. — Пия забарабанила пальцами по столу. У Патрика был мотив для убийства, он был зол на Паули и к тому же выпил.
— Вот дерьмо! Я не убивал этого человека! — опять затянул свое парень. — Его там вообще не было. Я вошел в его кабинет. Ноутбук был включен, и я подумал, что этот трус где-то прячется от меня. Я ужасно разозлился и начал колотить все, что под руку попадало.
— Ты его по всему дому искал? Паули мог быть наверху, например, в ванной.
— Так далеко я не ходил, — Патрик почесал свой прыщавый лоб.
— Почему?
— Потому что откуда-то появились собаки. Я понятия не имею, где они были до того, но как раз тогда, когда я собирался пойти наверх, они вбежали через кухню. Одна прокусила мне ногу и руку. Я убежал, захлопнув дверь у нее перед носом.
— Попытайся вспомнить, когда ты был у Паули, — настаивала Пия.
— Я поехал к нему, когда закончился матч. Примерно в четверть или в половине двенадцатого.
— Ты уверен?
— Я уверен, что видел окончание матча.
Эльза Маттес видела девушку на желтом мокике, выезжающую со двора Паули, в половине одиннадцатого. Футбольный матч начался в девять и закончился не позднее одиннадцати. Согласно протоколу о вскрытии, смерть Паули наступила в промежутке от 22 до 23 часов. Пия начала сомневаться, стоит ли подозревать Патрика Вайсхаупта. То, что парень рассказывал, выглядело убедительно.
— Почему ты сразу все не рассказал? — спросила она.
— Так я же туда вломился, — объяснил парень, — и все там разнес от злости. Потому и соврал в первый раз. Кстати, после меня у Паули еще кое-кто был.
— Ага, и кто же?
— Какой-то старый хрыч. Я побежал к машине, чтобы перевязать руку. Потом хотел поехать, но заметил, что потерял ключ.
— И что? Что было дальше? — Пия пыталась обуздать нетерпение.
— Я уже был у ворот, и тут подъехал этот дед, — вспоминал Патрик. — Залаяли собаки. Я спрятался за воротами и чуть в штаны не наложил. Но дед наподдал одной из дворняг по заднице и шикнул на остальных. Он был зверски зол на Паули.
— Он позвал его? — спросила Пия.
— Да, пару раз, — подтвердил Патрик. — Потом вошел в дом. И как раз когда я хотел смыться, он снова вышел.
— И что ты сделал?
— Я подождал, пока он уйдет. В дом я больше не рискнул соваться. И тут до меня дошло, что ключ должен был быть у меня, когда я отпирал машину. Так и было. Он торчал снаружи.
Пия махнула сотруднику за зеркальным окном — мол, допрос остановлен — и вышла в коридор. Там ее ждали Боденштайн, Остерман и Бенке.
— Парень не имеет отношения к убийству, — сказала Пия. — Он был в доме, со злости все там разнес, но Паули там уже не было.
— Я дозвонился до одного из его приятелей, — сказал Остерман. — Он говорит, что Патрик уехал вечером в десять минут двенадцатого, сказав, что прихлопнет этого Паули.
— Звучит как заявление о намерении, — заметил Бенке.
— Он действительно собирался, — согласилась Пия. — Но его кто-то опередил. А после него еще кто-то был в доме. Я думаю, что Шварц.
— Отпустим его, — решил Боденштайн.
Пия кивнула и взглянула на мобильник: во время допроса Патрика все сигналы были выключены. Зандер, как и обещал, прислал сообщение с телефонным номером Лукаса. Она улыбалась, пока читала то, что он еще приписал: «Надеюсь, что вы все же не считаете меня убийцей. Вряд ли вы стали бы спокойно есть мороженое с подозреваемым. Или как?»
— Из России с любовью? — Бенке приподнял брови.
— Нет, — холодно возразила Пия. — Это номер мобильника Лукаса. Его не было в «Опель-Цоо», но я хочу сегодня с ним поговорить. Мы должны найти девушку на мокике.
— Да, — согласился Боденштайн. — Она действительно могла что-то видеть. Поедем вместе?
— Может, сначала я лучше поговорю с ним одна? — сказала Пия. — Чувствую, что он будет честнее в менее официальной беседе.
— Точно! — Бенке многозначительно ухмыльнулся. — Наверное, стоит встретиться на укромной аллее под покровом вечерней темноты.
Пия досчитала про себя до десяти и сдержала язвительный ответ.
— Позвоните ему, — Боденштайн пропустил слова Бенке мимо ушей. — Подождем, что расскажет нам мальчик. В любом случае сегодня вечером меня можно застать дома.
По дороге в кабинет Пия набрала номер Лукаса. Он ответил уже на третьем звонке. Она сообщила ему, что хотела бы поговорить, и предложила встретиться в «Грюнцойге».
— Сегодня вечером я в Кенигштайне, иду на рок-концерт в Бурге, — возразил Лукас.
— Тогда приятного вечера, — сказала она. — Может, увидимся завтра?
— А что вы делаете сегодня вечером? — спросил Лукас, к изумлению Пии.
— Да, в общем, ничего. А что?
— Пойдемте вместе, — предложил Лукас. — В Бурге сегодня средневековый фестиваль. Будет круто.
Пия подумала, что рок-концерт в развалинах замка — совсем неплохо. Когда-то она ходила на рок-концерт. На Тину Тернер, которая пела на старом франкфуртском стадионе «Вальдштадион». Это было лет семь или восемь назад.