Тест на выживание

  - Можешь, - принял решение Крайчек.

  - Ох, боюсь, что все это напрасная трата времени и сил, - старый милиционер продолжал портить всем настроение. - Даже если к концу года завод и начнет выпускать патроны, то что это решит? Кто ими будет стрелять? Мы проигрываем. Нас становится все меньше и меньше.

  После слов майора за столом повисла кладбищенская тишина. До каждого из присутствующих отчетливо дошло, что они схватились за идею Климовцев только лишь потому, что это соломинка, та самая соломинка, за которую цепляется утопающий. Для того чтобы выжить, людям потребуется что-то большее, гораздо большее, чем груды ящиков с боеприпасами.

  Неожиданно где-то невдалеке послышались крики, грохот опрокидываемых стульев и шум ожесточенной потасовки. Все мы тут же оглянулись, а Крайчек даже вскочил на ноги. Долг командира велел ему немедленно прекратить творящееся безобразие.

  Не успеет, - подумал я. - Морду кому-то начистят еще до того, как суровый и справедливый босс вмешается. И это даже не потому, что махалово началось через целых три ряда от нас. Моя уверенность базировалась на том, что я знал одного из дерущихся.

  Пашка как молодой резвый бычок протаранил худощавого долговязого парня, опрокинул того на стол и с криками: "Получи, гад!" остервенело штемпелевал кулаком его физиономию. Хотя на вид долговязый и был значительно старше и сильнее моего давешнего знакомого, однако, ничего с ним поделать не мог. Он лишь защищался. А в Пашку словно бес вселился. К ударам кулаков он подключил довольно профессиональные удары локтями в грудь и живот своего противника.

  - Прекратить! Немедленно прекратить! - закричал Крайчек и ринулся к очагу беспорядка.

  Крик командира словно пробудил стоявших вокруг людей, и те кинулись разнимать дерущихся. Когда Томас подбежал, Пашку уже оттянули в сторону, но он как волчонок рычал и вырывался, норовя еще хоть разок приложить своего врага. Заметьте не обидчика или соперника, а врага, именно врага. Им и ни кем иным был для мальчишки этот человек. И Пашка испытывал к нему не просто неприязнь, в его глазах горела жажда крови.

  Правда кровь уже была. Она ручейками текла из разбитого носа жертвы Пашкиной агрессии. Парень пытался ее вытереть рукавом, но еще больше размазывал по всему лицу. Какая-то женщина сжалилась и протянула ему мятый клетчатый носовой платок.

  - Так... Что тут происходит? - Крайчек гневно сверкнул глазами на Павла. Инцидент было сложно назвать дракой, скорее избиение. Причем без микроскопа было видно кто кого бил.

  - Эта сволочь... - Пашка задыхался от гнева. - Он был вместе с дядей Витей... с Сотниковым. Он сбежал, бросил его. Поэтому дядя Витя и погиб.

  Крайчек медленно перевел взгляд на парня с окровавленным лицом. Даже издалека я заметил, каким ледяным и беспощадным стал этот взгляд.

  Дело принимало нехороший оборот. Это не разборки из-за девчонки или места в очереди за едой. Тут попахивало настоящим тяжким преступлением, за которое могут и турнуть из лагеря. Это понял не только я, это поняли все сидевшие за командирским столом. Мы как по команде поднялись и двинулись к месту событий.

  В это время парень начал говорить:

  - Я... я ничего не мог поделать, - он хлипал разбитым носом. - Наездников было несколько. Они кинулись и на меня. Я отстреливался, пытался прикрыть Виктора Семеновича. Но тут из-за машины выпрыгнул еще один. Он накрыл Сотникова. Что я мог сделать? Стрелять по нему?

  - А дальше? - Крайчек внимательно смотрел в лицо разведчика. Я видел, что он пытается понять врет тот или нет.

  - Мне пришлось отступить и бежать через подъезд. Вы ведь знаете, наездники в узких помещениях не очень проворные.

  - Да, знаю.

  Томас протянул это задумчиво, чисто автоматически, так как переваривал услышанное. Неожиданно он обернулся и обратился ко мне:

  - Максим Григорьевич, а ведь ты, кажется, там неподалеку был? Стрельбу случайно не слышал?

  - Вроде, не слыхал, - я пожал плечами. - Но мы ведь в БТРе сидели. Двигатель ревет, мы разговаривали, так что сам понимаешь, вполне могли что-нибудь и пропустить.

  Я отвечал на вопрос Томаса, а сам не мог отделаться от ощущения, что в коротком рассказе напарника погибшего Сотникова что-то слегка не вяжется. Вот только что? Пытаясь понять это, я вспомнил тот далеко не самый приятный эпизод, когда колесами своей "восмедисятки" раздавил лежащего посреди дороги еще живого человека. Стоп! Вот оно! Сотников лежал посреди Можайского шоссе, и рядом с ним никаких автомашин не было и в помине. Выходит, он бежал, а наездник гнался за ним. Причем один наездник. Если бы их было двое, то пировали бы обе твари. Получается, никакого неожиданного нападения не было. А чего не было еще? Я перевел взгляд с молодого человека на валявшийся у его ног АКС-74.

  - Твой автомат? - спросил я у горе-разведчика.

  - Мой, - тот угрюмо кивнул.

  - Дай сюда, - я требовательно протянул руку. Черт побери, не мне же, старому полковнику гнуть спину.

  Парень наклонился, одной рукой взялся за цевье и протянул мне оружие. Он, должно быть, решил, что я просто не доверяю ему и предлагаю подобру-поздорову разоружиться. Наивный. У старого зампотеха было на уме совсем другое.

  Я тут же отсоединил магазин, открыл крышку стольной коробки, извлек возвратный механизм и вытянул затворную раму. Затем я заглянул в ствол. Ствол грязный, но нагару этому было уже так с неделю, а на нарезке уселись крошечные ржавые бисеринки - напоминание о тумане, погостившем внутри как минимум пару дней назад.

  - Не стрелял ты, друг дорогой, из автомата, - я передал оружие Крайчеку. - И автомобилей возле трупа Сотникова я не видел. Так что получается ты все врешь. Струсил ты, вот и сбежал.

  - У-у-у, хлопец, тогда ты попал, - начал выдвигаться из-за моей спины Микола Горобец.

  - Погоди, Микола, - остановил его Нестеров. - Так нельзя. Для этого правила существуют. Без них мы не люди, а животные. Так что давайте будем поступать согласно наших законов.

  - О, менты о законе згадалы! - вырвалось у Горобца.

  - Хватит! - рявкнул на своих коллег Крайчек. - Сейчас еще только ваших сор не хватает. Майор прав. Правила у нас действительно существуют.

  Томас бросил автомат на стол и повернулся к молодому человеку, у которого, насколько я мог заметить, подрагивали колени.

  - Ты пришел к нам с оружием?

  Тот молча кивнул.

  - Тогда забирай его и уходи. Сегодня уже поздно, ночь скоро. А завтра с утра собирайся и уходи.

  - Куда же я... - начал было парень, но тут же осекся. Должно быть понял - прощения не будет. Он так и замер с поникшими плечами и низко опущенной головой.

  - Все, инцидент исчерпан, - громко объявил Нестеров, а затем, обведя суровым взглядом собравшуюся вокруг толпу, добавил: - Кто тронет Блюмера, сам отправится вслед за ним. Даю слово.

  Клятва милиционера предназначалась всем присутствующим, но в особенности Пашке, который стоял напротив.

  - Расходитесь и продолжайте ужин, - приказал Крайчек, и тут же громко, так, чтобы слышали стоящие рядом люди, обратился к Нестерову: - Завтра сам проследишь, чтобы он ушел.

  - Сделаю, - пообещал милиционер.

  Продолжение ужина оказалось основательно подпорчено. Инцидент оставил свой мерзкий отпечаток на всех без исключения. Мы сидели угрюмые и молчаливые, задумчиво уставившись в миски с едой. Каждый понимал, что шансы Сергея практически равны нулю. До Подольска далеко, километров сорок пять, это если по прямой. До Красногорска и Звенигорода вдвое ближе, но идти придется через земли, по которым кочуют стада кентавров.

  Подумав о кентаврах, я вдруг вспомнил то, о чем всего час назад поведала мне Нина. Кентавры теперь не просто пожирают людей, они их готовят. И от этой мысли мне сделалось совсем тошно. Сразу представился труп этого недотепы Сергея, дымящийся и обугленный, болтающийся на примитивном вертеле. Аппетит сразу пропал, и я отодвинул в сторону крышку от котелка со своей пайкой.