Незабываемые ночи

— Я знаю. — Мак поцеловал ее пальцы. — Сержант сказала мне, что я могу присоединяться к ним в любое время. И тогда ты снова сможешь гордиться мной.

— И еще мне нравится, как все, о чем бы мы ни говорили, ты превращаешь в игру по соблазнению.

— Вот это приятно знать.

— От этого я чувствую себя желанной и любимой. — Изабелла накрыла руками его перепачканную краской руку. — Я очень хочу снова попробовать стать твоей настоящей женой.

У Мака так подпрыгнуло сердце, что он едва не задохнулся.

— Что ты хочешь этим сказать? Только скажи четко. Будь такой же точной, как Йен. Мне не нужны недоразумения. Недоразумение подарит мне надежду, а я не могу жить с фальшивой надеждой.

— Я говорю, — Изабелла коснулась пальцами его губ, заставляя замолчать, — что хочу попытаться жить с тобой как жена, посмотреть, как мы ладим. Больше никаких игр. Только жизнь.

— Попытаться. — Мак поцеловал ее пальцы. — Только попытаться? А не… «Да, Мак, отмени соглашение о раздельном жительстве, и мы будем счастливы всю жизнь?»

— Не спеши. Будем жить вместе, как муж и жена. Если мы оба действительно изменились, если сможем жить рядом друг с другом, тогда пригласим мистера Гордона и попросим решить юридические вопросы.

Одна половина Мака радовалась словам Изабеллы, а другая нервничала от нетерпения. Ему хотелось покончить с этим, решить все сразу, чтобы исчезла ноющая боль в душе и он не просыпался бы от страха, что Изабелла опять ушла от него.

А еще где-то в глубине души он мучительно сознавал свою вину. Он стал открывать ей свои уязвимые места, начав с письма, но она остановила его, не дав раскрыться до конца. Письмо — это только подводная часть айсберга. Изабелла ошибалась, он все еще прятался в своей скорлупе, а она хвалила его за это.

— Значит, ты хочешь жить вместе, как муж и жена, — озорно улыбнулся Мак, и несчастный человек в нем снова пропал. — Моя восхитительно скандальная леди. — Мак взял ее за руку и потянул к себе. — Я соглашусь на твои условия. Пока. На уме у меня было несколько другое, чем иллюзорный роман, но все равно соглашусь.

— И дальше, Мак?

— Что, мой ангел?

— Я хочу родить ребенка.

Ее слова вселили в него дополнительную надежду. После случившегося с ней несчастья Изабелла так боялась снова забеременеть, что они перестали спать в одной постели. Мак все понимал и хотел дать ей время прийти в себя, но, держась подальше друг от друга, они только добавили напряженности в их и без того уже трещавший по швам брак.

— Хорошая идея, — произнесли губы Мака, а в голове стоял ликующий звон. — Но мы уже сделали для этого кое-что. И возможно, из этого может что-то получиться.

— Когда мы были в Кенте, у меня прошли месячные, — покачала головой Изабелла.

— Ну что ж, моя дорогая, — Мак боролся с внезапным и сильным разочарованием, — просто будем стараться еще усерднее. — Он коснулся завитка волос у нее на лбу. — И чаще. Намного-намного чаще.

— Может, начнем сегодня?

— Конечно. — Его плоть под килтом уже давно была напряжена, и Изабелла должна была почувствовать это даже через многочисленные слои юбок. — Я знаю, где найти мягкую и удобную кровать. В этой комнате.

Изабелла улыбнулась, в глазах появился озорной блеск. Мак отбросил чувство вины и повел Изабеллу к широкой кровати. Сегодня она раскрыла ему собственное сердце, а переживания Мака останутся скрытыми до следующего раза.

— Прошу извинить меня, миледи, — сказала мисс Уэстлок, войдя на следующее утро в столовую.

Изабелла оторвалась от писем и удивленно приподняла брови. Обычно аккуратно причесанные волосы мисс Уэстлок сейчас были взъерошены, лицо покраснело, воротничок сбился в сторону. Мак, сидевший на другом конце стола, опустил газету:

— Что случилось?

— Как вам известно, милорд, у меня есть привычка по утрам, пока Эйми еще спит, совершать короткую прогулку по Гайд-парку.

— Ну хорошо, и что же? — нетерпеливо спросил Мак.

Мисс Уэстлок отличал стойкий характер: она вставала до рассвета, ела мало и каждый день гуляла пешком.

— Сегодня утром со мной произошло нечто странное. На одной из тропинок в мою сторону направился джентльмен, и на какое-то мгновение мне показалось, что это вы, ваша светлость.

Мак замер, а у Изабеллы участился от волнения пульс.

— И? — поторопила она мисс Уэстлок.

— Когда он подошел ближе, я увидела, что на самом деле это были не вы, ваша светлость. Этот человек очень на вас похож, только глаза другие. У него они определенно карие, тогда как у вас, ваша светлость, они по цвету больше похожи на медь. Он меня напугал.

— Что он сделал?

Изабелла с такой силой сжала салфетку, что даже через ткань почувствовала, как ногти впились в ладонь.

— Он спросил меня, в какое время я гуляю с Эйми и не позволю ли я ему поговорить с ней? Я поинтересовалась зачем, и он ответил, что он ее отец. Я, конечно, не знала, правда ли это, и посоветовала ему обратиться к вам, ваша светлость. Услышав мои слова, он пришел в ярость, заявив, что он и есть «ваша светлость» и что вы выдаете себя за него.

Мак промолчал. Изабелла видела его немигающий взгляд и пульсирующую жилку на шее. Она знала, что Мак рассердился не на шутку. Он редко бывал по-настоящему зол; да, ему нравилось пошуметь, он мог поругаться с ней, но при этом никакой ярости. Раздражение, разочарование и возбуждение, но не ярость.

А сейчас он пылал гневом. Это был опасный гнев.

— Что вы ему сказали? — спросила у мисс Уэстлок Изабелла.

— Я пожелала ему доброго утра и ушла. Он скорее всего сумасшедший, а я знаю, что с сумасшедшим человеком нельзя вступать в разговоры. Но вы не поверите! Он схватил меня за руку и пытался утащить куда-то с собой.

— С вами все в порядке? — приподнялась на стуле Изабелла. — Мы вызовем полицию.

— Нет, миледи, не беспокойтесь. Я проводила негодяя несколькими крепкими ударами своего зонтика. Он поспешил уйти. Сомневаюсь, что он хотел, чтобы констебль увидел, как он пытается приставать к беспомощной женщине.

Никто, глядя на мисс Уэстлок, особенно с таким внушительным зонтиком в руках, не подумал бы о ней как о беспомощной женщине, но Изабелла была слишком взволнованна, чтобы улыбнуться в ответ на слова няни.

— Вы видели, в каком направлении он удалился? — спросила она.

— В сторону Найтбриджа, но, миледи, после этого он мог направиться куда угодно. Он мог окликнуть двухколесный экипаж и быть теперь в другой стороне города.

— Черт с ним!

От этого восклицания Мака обе женщины вздрогнули. Мак встал, опершись кулаками о стол. Ярость, горевшая в его глазах, пугала.

— Черт с ним! Мое терпение лопнуло.

Он отодвинул стул и крикнул Беллами.

— Мак, — тревожно сказала Изабелла, — куда ты собрался?

— К Уэллоузу. Я хочу, чтобы Пейна нашли и чтобы он исчез из нашей жизни.

— Может, не следует… — вскочила на ноги Изабелла.

— Я не боюсь его, Изабелла. Я пойду к Уэллоузу, и мы его найдем.

— Но если он убедил себя, что он — это ты, а ты — это он, или что он там думает, он опасен.

— Но не настолько, насколько опасен я, любовь моя, — мрачно улыбнулся ей Мак.

Изабелле хотелось сказать, чтобы он никуда не ходил, чтобы остался с ней, но у нее самой гнева было не меньше, чем у Мака. Пейна надо было остановить. Однако мысль о том, что самозванец попытается напасть на Мака, приводила ее в ужас.

— Мы с ее светлостью защитим форт, пока вы будете сражаться, — одобрительно кивнула Маку мисс Уэстлок. — Мы выпроводим этого негодяя.

Мак подошел к Изабелле и крепко поцеловал. Она почувствовала его гнев, решительность и силу. Все это она обожала. Внезапно ощущение его близости пропало, и Изабелла почувствовала струю холодного воздуха в комнате, когда Мак вышел через парадную дверь.

Глава 21

Семья Маккензи нагрянула в столицу с удивительным сообщением о том, что самый младший из них, лорд Й., женился. Художник, лорд с Маунт-стрит, на время короткого пребывания в Лондоне поселился в отеле, и его леди, которая жила в том же отеле, немедленно сменила жилье.