Страница 127 из 149
Это он вытолкнул ее за дверь. А когда она выкарабкалась из сугроба и повернулась, никакого бара не было. И Роберта не было. И Элиота, а самое главное, не было двери, ведущей обратно. Фиона все осмотрела, но не нашла даже арахисовой шелухи на снегу.
При таком морозе она могла пойти только к деревне. Шатры, бочонки с пивом, рождественские гирлянды на карнизах остроконечных крыш — все это выглядело новеньким, теплым, гостеприимным.
Фиона устала размышлять. Кто-то снова — наверное, уже в тысячный раз — затянул глупую песню насчет «дружбы прежних дней».
Сколько же прошло времени? Казалось, всего несколько минут, но Фиона понимала, что это не так.
Зазвучали свирели и рога. Конфетти, серпантин, фейерверки взлетели в небо. Все странные участники праздника радостно закричали и стали обниматься и целоваться с теми, кто стоял рядом.
Фиона порадовалась тому, что она одна. Эти люди были какие-то ненормальные.
Позади нее заскрипел снег. Фиона обернулась и оказалась лицом к лицу с парнем в львиной маске.
— Миледи, — произнес он с шотландским акцентом и театрально поклонился. — Прошу вас, позвольте мне сопровождать вас. В эту ночь ночей никто не должен пребывать в одиночестве.
И тут парень повел себя очень странно: он раскинул руки и шагнул к Фионе, намереваясь ее обнять.
— Эй!
Фиона выставила перед собой руку. Парень резко остановился. Он смутился, но продолжал улыбаться, отбросив назад гриву светлых волос.
— Ах, вы совершенно правы, барышня. Мгновение упущено, увы! Полагаю, вам придется подождать еще некоторое время.
— Кто вы такой? — спросила Фиона и потрогала резинку на запястье. Как она поступит, если он еще раз вздумает ее поцеловать? Разрежет его пополам?
— Я — лорд Джереми Ковингтон из гэллоуэйских Ковингтонов. — Он изящно взял руку Фионы и поцеловал.
От прикосновения его губ по руке Фионы словно разряд тока пробежал.
Всю жизнь она была готова умереть, лишь бы только кто-то обратил на нее внимание. И вот теперь, когда это произошло, она понятия не имела, что делать. Как в таких случаях ведут себя нормальные девушки?
Она отдернула руку.
— Приятно познакомиться. Меня зовут Фиона Пост. Что это за место?
— Страна Никогда. Новогодняя долина.
— Да, это я знаю. Но где она находится, эта долина?
Джереми на миг задумался, затем кивнул — похоже, понял суть вопроса Фионы.
— Если не ошибаюсь, прежде чем мы объявили независимость, это место было частью Чистилища. [99]
— Чистилище? — пробормотала Фиона. Она никогда не слышала о таком месте, а это о многом говорило, если учесть ее энциклопедические познания в географии — как современной, так и исторической. — Это в Восточной Европе?
— Нет-нет, — рассмеялся лорд Джереми. — Чистилище — место между Раем и Адом.
Про Рай и Ад Фиона, конечно же, слышала — несмотря на бабушкины правила. Но она сомневалась, что Чистилище действительно существовало. Однако за время, прошедшее со дня рождения, с ней произошло столько всего странного.
— Значит, вы тут новенькая? — Джереми перестал улыбаться и задумался.
— Можно и так сказать. А как выходят из Чистилища?
— Ну… На самом деле, как я уже вам сказал, барышня, это не совсем Чистилище. Здешним обитателям не понравилось, как тут все было устроено — все эти правила, очистительные костры, ритуальные песнопения. Такая чушь!
— И кто-то решил вместо этого закатить вечеринку? — спросила Фиона, оглядевшись по сторонам.
— Именно так. Вечеринку в канун Нового года. Но вот беда — мы никак не можем дождаться полуночи. Полночь не наступает, как мы ни стараемся. Разбежимся изо всех сил — а нас будто бы отталкивает что-то. — Джереми вздохнул. — И точно так же, как это последнее мгновение, ничто здесь не приносит истинного удовлетворения. Ни напитки, ни еда. — У него снова заблестели глаза. — Ни даже барышни. Но возможно, вы желаете выпить чего-нибудь? Бокал шампанского в честь праздника?
Фиона попятилась назад. Ей вдруг стало неуютно рядом с юным лордом Джереми Ковингтоном.
— Знаете… У меня есть кое-какой опыт, так что я — пас. Поиски удовлетворения могут быть чреваты… зависимостью.
На краю деревни женщина снова запела песню. Захлопали пробки, вылетающие из бутылок шампанского.
— Ну что ж… — Джереми сунул руку под теплый плащ и вытащил помятую ветку омелы. — А известно ли вам, барышня, что в канун Нового года принято целоваться?
— Еще чего.
Джереми оказался рядом с Фионой в мгновение ока, крепко обнял ее и потянулся к ее губам.
Фиона не знала, что делать, что говорить.
Но тело среагировало быстрее разума; она согнула ногу в колене и изо всех сил ударила лорда Джереми Ковингтона в пах.
Он тут же перестал улыбаться, охнул и упал на колени.
— Какая вы… норовистая, барышня… — выдохнул он. — Мне это по сердцу.
Фиона машинально потеребила резинку на запястье. Ей совсем не хотелось этого делать, но она не знала, как далеко лорд Джереми может зайти после этого традиционного предновогоднего поцелуя. Да и вообще она не понимала, живой он или мертвый, человек он или нечто совсем иное.
Джереми поднялся. Алчный блеск его глаз стал ярче.
Но в этот самый момент в его львиную маску угодил крепко слепленный снежок — с такой силой, что у Джереми запрокинулась голова и он навзничь рухнул на снег.
Фиона обернулась, чтобы посмотреть, кто ее спас.
В десяти шагах от них стоял Роберт Фармингтон. На его руке блестел медный кастет. Он уже приготовил второй снежок и крепко сжимал его в кулаке.
— Роберт! Что ты делаешь? Хватит!
Сначала Фиона хотела броситься к Джереми и посмотреть, что с ним — дышит ли он хотя бы, но затем вспомнила, что это Роберт виноват в том, что она оказалась здесь. Она резко повернулась к нему, оттянув резинку на запястье. Кому стоит доверять меньше — Роберту или Джереми?
Роберт, видимо, понял, что с ней лучше не шутить. Он выронил снежок.
И тут Фиона заметила кое-что странное. Роберт был в куртке — точно такой же, какая была на ней, вплоть до нашивки с изображением орла и потертостей на правом рукаве. И еще он зачем-то держал в руке большущий пакет соленых крендельков.
— Как же я рад, что нашел тебя. — Роберт шагнул к Фионе. — Даже не знаю, как долго искал. Здесь так…
— Ни с места. Сначала, будь любезен, объясни, зачем ты вытолкнул меня за дверь!
Роберт остановился.
— Все очень просто. Это был не я.
И он рассказал Фионе о том, как Луи Пайпер обманул ее и Элиота, как разлучил ее с братом. А потом вызвал Элиота в Дель-Сомбру.
Фиона выслушала рассказ Роберта, и у нее противно засосало под ложечкой. Все сходилось. Стало понятно, почему Роберт так странно вел себя в баре. И две куртки… одна из которых принадлежала двойнику. И все остальное тоже обретало смысл. Конечно, ее глупый брат бросился на выручку предполагаемому отцу и тем самым навлек на себя еще больше бед.
Джереми застонал, приподнялся и помотал головой. А потом рассмеялся и медленно встал на ноги.
— Ваша рука сильна, — сказал он Роберту. — Но я цел и почти невредим.
Из-под львиной маски текла струйка крови.
— Просто держитесь от нее подальше, мистер, — тоном приказа выговорил Роберт и сжал в кулак руку с кастетом.
Джереми посмотрел на Роберта, перевел взгляд на Фиону.
— О, я все понял. — Он отвесил Фионе поклон. — Приношу вам свои извинения, барышня. Никак не мог предположить, что вы прибыли на праздник в сопровождении джентльмена.
— Нам не до праздника, — проворчал Роберт. — Фиона, мы уходим. — Он встряхнул пакет с крендельками. — Я оставил след.
— Дорожку из хлебных крошек? — с неподдельным интересом спросил Джереми. — До двери?
— Вы знаете про это?
— Я знаю сказку. Хотя сказка подобна погоне за единорогом. Ты видишь его — а в следующий миг он исчезает. — Джереми едва заметно усмехнулся. — Но у вас есть дорожка из хлебных крошек — это может помочь. Здесь чрезвычайно сильна сказочная магия.
99
Сицилийский мореплаватель Игнацио Балермо (1211–1258), вернувшись из экспедиции в Африку, утверждал, что проплыл за край света и побывал в самом начале Рая и Ада, а также в лежащих между ними землях Чистилища. Допрошенный властями Церкви, Игнацио рассказал, что Чистилище представляет собой нечто вроде перекрестка, откуда дороги ведут во многие пределы. Он стремился вернуться туда и продолжить экспедицию. Церковники ему не поверили. Они утверждали, что из Чистилища можно попасть только в Рай. Игнацио настаивал на своем и впоследствии был сожжен на костре. Составленные им карты (которые считались конфискованными и сожженными) позднее попали в руки бенедиктинского монаха тринадцатого века Силдаса Набожного. (Боги первого и двадцать первого века. Том 2. Божественные озарения. Изд. 8: Zypheron Press Ltd.)
Здесь драконы, минотавр и великаны, святые и грешники. Страх для заблудших, откровения для отважных. (Эпиграф к картографическому разделу книги отца Силдаса Набожного «Mythica Improbiba» (ок. XIII в.)).