Страница 20 из 25
— Судя по твоим словам, этот Габриель — отличный парень.
— Так и есть, мама.
Фрэнк тявкнул, и Фэйт бросила ему очередное пирожное. К сожалению, она не могла ничего знать наверняка.
— Никуда не торопись, — посоветовала мать.
— Хорошо. — У меня богатый опыт. Я уже не раз обжигалась.
— Не отказывайся от своего счастья, Фэйт. Станет ли Габриель твоим спутником жизни — это другой вопрос. Не бойся риска. Любовь стоит того.
— Любовь? Для начала надо хотя бы просто понравиться ему.
Мать рассмеялась.
— Думаю, тебе действительно надо остаться в Бэрри-Пэтч и кое над чем поразмыслить. Мы позаботимся о том, чтобы ты была в безопасности, и пришлем тебе телохранителей.
— Генри и Габриель уже об этом побеспокоились.
— Правда?
— Да, — улыбнулась Фэйт. — Около моего вагончика стоит новенький сверкающий фургон, в котором живут телохранители. Габриель и двое ребят решили остаться со мной.
— Надеюсь, у них огромные кулаки и мощные мускулы?
— Да. Они настоящие силачи, — успокоила мать Фэйт. — Меня охраняют три мушкетера и огромный пес.
— Ты же терпеть не можешь собак!
— Я их боюсь, — поправила Фэйт, — но с Фрэнком мы подружились. Он держится от меня на расстоянии, а я в благодарность кормлю его всем, чего он только пожелает.
— Не забывай, что у большинства собак аллергия на шоколад.
Фэйт посмотрела на полупустую коробку из-под шоколадных пирожных. Впрочем, Фрэнк вовсе не обязательно относится к большинству. Да и его длинным ушам ничего от этого не сделается.
Тем не менее она закрыла коробку.
— Ладно, я не буду кормить его шоколадом.
Фрэнк заскулил.
— Прости, дружище, — одними губами прошептала Фэйт.
— Держи нас в курсе дел.
— Хорошо, мама.
— И не только по поводу особняка!
Фэйт улыбнулась: ее мать всегда была убежденной оптимисткой. Фэйт так хотелось поверить матери, к тому же сердце подсказывало ей то же самое…
Глава девятая
На улице выли полицейские сирены, разгоняя пробку у особняка Лараби. В небе завис вертолет с репортерами. Фэйт старалась не обращать на все это внимания. Она два дня не выходила из вагончика, валялась на диване и листала строительные каталоги и рада была вернуться к работе. В ее руках снова жужжала дрель, а из-под пальцев сыпались опилки.
Она была во власти папарацци слишком долго.
Больше так продолжаться не может.
Фрэнк залаял и сел.
Фэйт обернулась к двери, не выпуская из рук электродрель. В дверном проеме стоял Габриель, держа в руках какой-то напиток и свернутую газету. Фэйт ощутила прилив нежности. Габриель был ее единственной опорой в этом сумасшедшем мире, и Фэйт доставляло огромное удовольствие смотреть на него.
— Привет. — Свой собственный голос показался ей каким-то чужим.
Габриель расплылся в улыбке.
— За всю свою жизнь я еще не встречал более решительного и целеустремленного человека, чем ты.
— Нужно закончить работу. — Фэйт огляделась: туалетная комната была почти готова.
Он вручил ей стакан с соломинкой.
— Лучше глотни вот это.
Фэйт опустила дрель на пол и сделала маленький глоток. Шоколадный коктейль с фундуком.
— Если будешь постоянно подкармливать меня чем-нибудь вкусненьким, я в два счета все доделаю.
Вопреки ее ожиданиям, Габриель даже не улыбнулся.
— Что-то случилось?
Он кивнул, и его лицо приняло напряженное выражение.
У Фэйт перехватило дыхание. Что могло так расстроить Габриеля? Дом, ребята, семья? Фэйт шагнула к нему.
— Что произошло?
Габриель развернул газету — это было одно из скандальных изданий.
На обложке последнего выпуска «Тайн недели» красовалась фотография, на которой Габриель кормил Фэйт тортом с ложечки. Заголовок гласил: «Подготовка к свадьбе? Кто стал шестым женихом Фэйт?»
Габриель взял у нее коктейль и прикоснулся к ее руке.
— Присядь.
Фэйт словно оцепенела. Она не могла оторвать глаз от обложки.
Они выглядели как влюбленная парочка, которая наслаждается уединением. Глаза Фэйт горели желанием, но кто знает, что она всего лишь хотела попробовать глазурь? Фото было сделано так, что казалось, будто Фэйт страстно смотрит на Габриеля, а он отвечает ей таким же пылким взглядом.
А она-то думала, что Бэрри-Пэтч станет ее убежищем! Это была очередная ошибка. Фэйт чувствовала себя так, будто ее предали.
— Кто это сделал?
— Не знаю, но обязательно выясню.
Фэйт по-прежнему не отводила глаз от фотографии.
— Прости, я не хотела ввязывать тебя в это.
— Эй, — он приподнял ее подбородок, — ты ведь не виновата.
— Но…
— Никаких «но». — Габриель заглянул в ее глаза. Все будет в порядке.
Он был прав, хотя в эту минуту Фэйт казалось, что настал конец света. К сожалению, это ощущение было ей слишком хорошо знакомо.
Габриель провел большим пальцем по щеке Фэйт, отчего у нее по спине побежали мурашки.
— Я найду виновного.
— Не стоит. — Фэйт было приятно, что Габриель хочет стать на ее защиту, но она поняла, что это лишнее. — Я могу сама о себе позаботиться.
— Я знаю, но я должен помочь тебе.
Недобрые предчувствия закрались в голову Фэйт. Она должна предупредить Габриеля.
— То, что ты обнаружишь, может тебе очень и очень не понравиться.
— Это уж мои проблемы. — Он нежно обхватил ладонью ее лицо. — Я займусь этим и позабочусь о тебе.
— Пятнадцать минут твоей славы истекли. Гэйб бросил газету с оскорбительной фотографией на стол. — Я в курсе, что это ты выдала нас, мама.
— Нас? — Вероника удивленно подняла аккуратно выщипанные брови. — Ты хотел сказать, Фэйт?
Гэйб смотрел матери прямо в лицо.
— Зачем ты так поступила?
— Я всего лишь сфотографировала вас и отправила фото по электронной почте, — защищаясь, сказал Вероника.
Она явно старалась обратить все в шутку. Гэйб провел рукой по волосам.
— Какая тебе от этого польза?
Вероника дерзко посмотрела сыну в глаза.
— Фэйт не останется в нашем городе навсегда.
— И поэтому надо как можно больше досадить ей?
— Она актриса. Ей не привыкать. — Ее не спрячешь.
— А ты к тому же можешь на этом нажиться!
— Это моя обязанность, ведь я глава города, объяснила Вероника. — Я сделала это для Бэрри-Пэтч. Для местного бюджета ничего лучше придумать невозможно! Кроме того, я вписала имя Бэрри-Пэтч в историю.
Вероника была чрезвычайно расчетлива и из всего старалась извлечь практическую пользу. Город был для нее важнее, чем собственные дети.
Гэйб сжал кулаки.
— А обо мне ты подумала?
— Дорогой, благодаря этому случаю твоя коллекция только пополнится. — Вероника сверкнула глазами. — Придется отбиваться от женщин молотком.
— Я не об этом, мама. — Гэйб глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Вероника была его матерью, и ему казалось, что это он предал Фэйт. — Ты же обещала хранить молчание.
Она опустила глаза.
— Прости, Гэйб.
— Этого недостаточно, мама.
Гэйб и сам толком не понимал, кого он винит мать или самого себя. Он был не вполне искренен с Фэйт. Мать по крайней мере от чистого сердца старалась помочь городу. А Гэйб думал только о себе, стремясь заполучить особняк.
— Бэрри-Пэтч теперь гребет деньги лопатой — ты довольна, понимаю. Но ради этого ты превратила жизнь Фэйт в ад! — Гэйб смахнул газету со стола, чтобы не видеть фото. — Не удивлюсь, если она решит уехать как можно скорее.
Именно этого и хочет Гэйб. Вернее, раньше хотел. На глаза матери навернулись слезы.
— Я и хочу, чтобы она уехала.
Рассерженный и сбитый с толку, Гэйб уставился на мать.
— Мне казалось, Фэйт тебе нравится.
— Это действительно так, — согласилась Вероника. — Но я беспокоюсь о тебе.
Чего-чего, а уж этого Гэйб никак не ожидал услышать. Он уселся в кресло напротив матери.
— Что ты хочешь этим сказать?
Вероника указала рукой на газету.