Страница 21 из 25
— Ты по уши влюбился в Фэйт.
— Это всего лишь фото!
— Она значит для тебя гораздо больше, — возразила Вероника. — Фэйт — красивая женщина.
— Да, она красивая. — Не было смысла отрицать, что Фэйт ему симпатична. Все равно все тайное рано или поздно становится явным. — Так, значит, ты считаешь, что парень из провинциального городка — не пара для знаменитой актрисы?
— Да нет же, Гэйб, ты меня не так понял. — Нежная материнская улыбка засветилась на губах Вероники. — Ты слишком хорош для Фэйт Старр.
Гэйб резко выпрямился.
— Я боюсь, что Фэйт разобьет твое сердце так же, как Лана.
Гэйб мысленно сравнил их. Обе хотели от жизни многого. Обе не желали оставаться в Бэрри-Пэтч. Но были и значительные отличия. Особенно они проявились в течение последних нескольких дней…
— Фэйт не такая, как Лана.
— Ты не прав, милый, — возразила мать, — она еще хуже. Фэйт разорвала пять помолвок. Разве это ни о чем не говорит?
— Нет, мама. — Гэйба начали одолевать сомнения, но он отчаянно сопротивлялся им.
— Фэйт ясно дала нам понять, что не собирается оставаться в Бэрри-Пэтч. Она и тебе это говорила.
Будто чья-то холодная рука сжала его сердце.
Гэйбу нечего было возразить на это.
— Поэтому я и решила ускорить ее отъезд, послав письмо в «Тайны недели». — Глаза Вероники были полны сочувствия. — Я принесла пользу Бэрри-Пэтч, но я сделала это прежде всего для тебя.
В горле у Гэйба застрял комок, защипало в глазах. Вероника Логан никогда не поступала так по-матерински. Но это было совсем не то, чего хотел Гэйб.
— Ты сможешь простить меня? — спросила она срывающимся голосом.
— Да. — Конечно, он прощает ее. Это все-таки его мать. Гэйб понимал, что Вероника поступила так из любви к сыну и из страха за его судьбу.
Но простит ли его Фэйт за то, что ей пришлось пережить? Теперь Гэйб не может признаться ей, как много она для него значит. Предательство Вероники сделало это невозможным. Да и его собственное тоже…
На улице было темно и холодно, но Фэйт не о чем было волноваться, ведь в соседнем фургоне ее охраняли Ти Джей и Эдди, а в вагончике сидели Габриель и Фрэнк.
Фэйт подвинулась, чтобы сесть поближе к Габриелю.
— Так что ты хотел сообщить мне?
— Сейчас скажу, вот только уберу со стола. — Он поднялся, собрал остатки обеда в пакетик и бросил его в мусорное ведро. — Хочешь что-нибудь на сладкое?
— Нет, спасибо. — Фэйт похлопала ладонью по диванной подушке. — Садись рядом.
Габриель присел. Фэйт не понравилось, что он постарался сесть как можно дальше от нее. Она уже начала привыкать к тому, что он всегда рядом, к его поддержке. В чем дело? Габриелю надоело нянчиться с ней?
— Ты так напряжен, — заметила Фэйт. — Хочешь, я разомну тебе плечи?
Она прикоснулась к его спине и тотчас же почувствовала, как мускулы напряглись еще больше.
— Нет, не нужно.
У Фэйт появились мрачные предчувствия.
— Ты меня пугаешь.
— Извини, я не хотел. Дело в том, что… он глубоко вздохнул, но облегчения, судя по всему, не почувствовал. — Я знаю, кто сообщил прессе, что ты в Бэрри-Пэтч.
Несколько секунд продолжалось неловкое молчание.
Фэйт не знала, как реагировать. Она догадалась, что это кто-то из гостей, приходивших на день рождения Анны-Лизы. Один из близких Габриелю людей — член его бригады или одна из его родственниц. Фэйт не раз сталкивалась с предательством и разочарованиями, но с Габриелем такое впервые. При мысли, что он страдает по ее вине, у Фэйт больно сжалось сердце.
Она пожала его руку, чтобы хоть немного утешить его.
— Это моя мать, — наконец сказал Габриель.
От удивления Фэйт на несколько мгновений лишилась дара речи. Она могла ожидать этого от Люси, даже от милого, но такого непредсказуемого Эдди. Но никак не от Вероники Логан.
— Зачем она это сделала? — на одном дыхании спросила Фэйт.
— Ей казалось, это принесет пользу Бэрри-Пэтч.
Вполне благоразумно со стороны мэра не упустить такую возможность обогатить маленький, борющийся за выживание город. Фэйт поджала губы.
— Она не хотела тебя обидеть.
— А о тебе она подумала? — Фэйт впилась глазами в Габриеля.
— Но моя мать…
— Вот именно, — мягко прервала его Фэйт. — Это поступок твоей матери. Ты не несешь ответственности за ее действия. — Мне жаль, что Вероника так поступила, — призналась Фэйт. — Но сделанного не воротишь, и нам ничего другого не остается, как смириться с этим.
— И как только тебе удается оставаться хладнокровной и рассудительной в такой ситуации? — удивился Габриель.
— Однажды меня заложил мой жених. Поверь мне, пережить это предательство было намного труднее, чем предательство твоей матери.
Ведь на ее месте мог оказаться ты.
Фэйт отогнала внезапно появившуюся неприятную мысль. Этого не могло произойти. Так подсказывало ей сердце. Последние несколько дней она была за Габриелем как за каменной стеной. А чистосердечное признание Габриеля в том, что это его мать выдала ее прессе, окончательно убедило Фэйт, что ему можно доверять.
Осознав это, Фэйт вновь ощутила желание жить и радоваться жизни. Такого с ней давно уже не случалось.
— Я хочу кое-что сделать, — искренне сказал Габриель.
Она улыбнулась.
— Ты и так многое для меня сделал.
— Это еще не все, на что я способен. — Он нежно обхватил ее за талию. — Я хочу, чтобы тебе стало действительно хорошо, но не знаю, как этого добиться.
Внутри начал разгораться огонь желания. Фэйт неудержимо захотелось поддаться искушению.
Она ощутила невиданный прилив сил. На этот раз Фэйт не побоялась следовать голосу чувств.
Она бросила на Габриеля томный манящий взгляд. Если бы нужно было сделать это перед камерой, понадобились бы долгие часы тренировки, а с Габриелем все получилось само собой.
— Я тебе покажу, — промурлыкала она. В глазах Габриеля пылала страсть, и это придало Фэйт уверенности. — Ты должен четко следовать моим указаниям.
Он придвинулся ближе.
— Собираешься управлять мной, как марионеткой?
— Да. Сегодня я твой начальник. — Фэйт улыбнулась. — Повернись ко мне лицом.
Габриель повиновался.
— Отлично. — Ее сердце готово было выскочить из груди, а пальцы жаждали прикоснуться к нему. Теперь закрой глаза.
Он выполнил и этот приказ.
— И, наконец, — Фэйт наклонилась к нему в сладком предвкушении, — мотор!
Она прижалась к его губам и с удовольствием ощутила их вкус. Теплая волна желания пробежала по ее телу. Фэйт приоткрыла рот, удивляясь своей смелости.
— Стоп! — неожиданно сказал Габриель и оторвался от ее губ.
Фэйт открыла глаза и недоуменно уставилась на него, но не отстранилась.
— Я здесь начальник.
Она чувствовала его теплое дыхание.
— Извини, но ты не очень хорошо справилась со своей ролью. — Озорная искра промелькнула в его глазах. — Придется попытаться еще раз.
Кровь бурлила у нее в жилах. Фэйт жаждала новых поцелуев.
— Как скажешь.
Габриель улыбнулся.
— Я снова наклонюсь к тебе, закрою глаза и…
— Мотор, — пробормотала Фэйт, уже прикасаясь к его губам.
Габриель обнял ее, и Фэйт с готовностью ответила на его объятие. Он сильнее прижался к ее губам, отчего по телу Фэйт побежали мурашки. Ей хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно.
Габриель запустил руку в ее волосы, и у Фэйт от удовольствия закружилась голова.
Она приоткрыла рот, ожидая, что в воздухе снова раздастся звучное «Стоп!». Но этого не произошло. Она исследовала внутреннюю поверхность его рта, манила, дразнила. Она нежно поглаживала его могучие плечи.
— Надо остановиться, — прошептал Габриель, не переставая целовать Фэйт. — Потом будет слишком поздно.
Фэйт не хотела останавливаться, но понимала, что это необходимо. Она отстранилась и перевела дыхание. На губах остался вкус поцелуя.
— Фэйт…
Глаза Габриеля были полны страсти, и Фэйт неудержимо влекло к нему.
— Не смей извиняться!