Возлюбленный мой

— Мы как раз собирались уходить. Ваш хозяин еще здесь?

Дворецкий выпрямился, и его облегчение было очевидным. — Он ушел в свои покои, именно по этой причине я и пришел к вам. Он просил меня прощаться с вами за него, так как ему самому необходимо немедленно позаботиться о своей любимой шеллан.

Дариус поднялся на ноги. — Ваш управляющий как раз собирался проводить нас к выходу. Идет дождь, я уверен, вы предоставите нам кого-то из обслуги, чтобы нас провели по мокрой траве. Мы еще вернемся, после захода солнца. Благодарим за выполнение всех наших просьб.

Другого ответа, кроме того, что дал мужчина и быть не могло: — Как пожелаете, господин.

Фрицгельдер поклонился своему начальнику, а затем протянул руку, указывая на дверь в дальнем углу. — Сюда, пожалуйста.

Снаружи воздух дарил невесомое обещание весеннего тепла. Но все же ощущался еще зимний холод, пока они шли сквозь туман.

Фрицгельдер точно знал, куда идти, управляющий специально провел их вокруг задней части особняка в ту часть садов, на которые выходили окна покоев девушки.

Это ли не то, что нужно? — подумал Дариус.

Управляющий остановился прямо под окнами комнат дочери Сампсона, но не стал поворачиваться лицом к толстым каменным стенам дома. Он смотрел вдаль… через клумбы и изгороди лабиринта… на соседнее имение. А потом намеренно повернулся к Дариусу и Торменту.

— Поднимите глаза свои и взгляните на деревья, — сказал он, указывая на дом, как будто описывая что-то обыкновенное, так как, за ними, несомненно, следили из освинцованных окон особняка. — Внимательно всмотритесь в эти пробелы.

В самом деле, среди плотных бесплодных веток деревьев была словно дыра — именно поэтому они и смогли увидеть далекий особняк с высоты второго этажа.

— Этот пейзаж не есть творение рук жителей этого дома, господин, — тихо произнес доджен. — И я заметил его за неделю до того… когда пропала госпожа. Я был наверху и убирался в покоях. Семья спустилась в подземелье, чтобы провести там дневные часы. Я услышал звуки ломающейся древесины и выглянул в окно и увидел, как ветви падают вниз.

Дариус сузил глаза. — Довольно своевременная рубка ветвей, не так ли?

— Весьма своевременная. Но тогда я не подумал ничего дурного, поскольку там проживают всего лишь люди. Но сейчас…

— А теперь ты думаешь, что у этого действа была причина, отличная от благоустройства и озеленения. Скажи, ты кому-нибудь об этом говорил?

— Дворецкому. Но он умолял меня молчать. Он хороший мужчина, верой и правдой служит семье. Он лишь хочет, чтобы ее нашли…

— Но так же хочет избежать любого подозрения, что она могла попасть в руки людей?

Которые, по мнению Глимеры, были не всего лишь ходячими крысами.

— Спасибо тебе за это, — сказал Дариус. — Ты хорошо выполняешь свой долг.

— Просто найдите ее. Пожалуйста. Меня не заботит, кто ее похитил — просто верните ее домой.

Дариус внимательно посмотрел на соседний дом. — Мы так и сделаем. Так…. Или иначе…

Ради всего святого и их самих, он молился о том, чтобы люди из того поместья не посмели взять одну из них. Другую расу полагалось избегать, так приказал Король, но что если они осмелились напасть на вампира? И тем более на вампира-женщину благородного происхождения?

Дариус уничтожит, каждого из них, в их же постелях, и оставить тела гнить и источать зловоние.

Глава 31

Когда Грег Уинн проснулся, Холли спала, свернувшись в его объятиях, ее пышные силиконовые груди прижимались к нему, как подушки-близнецы.

Бросив беглый взгляд на часы, он обнаружил, что уже 7 утра. Вполне можно паковаться и отчаливать в Атланту.

— Холли. — Он легонько толкнул ее рукой. — Проснись.

Она издала звук, похожий на мурлыканье, и потянулась, выгибаясь всем телом, впечатываясь в него, что превращало утренний стояк в сильнейшую потребность, с которой нужно было срочно что-то делать. Хотя, воспоминания о том, по какой причине она оказалась в его постели, этот порыв обуздали.

Доказывая, что все-таки, в каком-то смысле он был джентльменом.

— Холли. Ну же. Подъееееем. — Он погладил ее волосы и откинул их за плечи. — Если выедем прямо сейчас, будем в Атланте уже к вечеру.

Это было им очень на руку, учитывая то, что беготня за призрачным Рэтбуном стоила им целого рабочего дня.

— Окей. Встаю. Я встаю.

Но на самом деле, лишь он один принял вертикальное положение. А Холли просто перекатилась на теплое место, которое он освободил, и снова уснула.

Он принял душ, а затем стал собирать ​​чемодан так громко, как мог, но она словно умерла для этого мира. Не сон, а кома какая-то.

Он как раз собирался идти к Стэну, который в плане подъема был совсем запущенным случаем, когда раздался стук в дверь.

Этот придурок что, уже встал?

Грег открыл дверь и начал говорить со своим оператором.

— Послушай, давай тащи все в минивэн…

Это был осел-дворецкий. И выглядел он так, будто кто-то пролил красное вино на его любимый диван.

Грег поднял ладонь.

— Все в порядке, мы уезжаем. Как раз собираемся. Просто дайте нам…

— Хозяин решил позволить вам съемку. Только вам.

Грег глупо заморгал.

— Прошу прощения?

Тон дворецкого еще больше наполнился отвращением. Если такое вообще было возможно.

— Хозяин говорил со мной сегодня утром. Он сказал, что вам дозволено снимать здесь свое шоу.

Вот на день бы пораньше, выругался про себя Грег.

— Извините. Моя команда и я…

— Просто в восторге, — закончила за него Холли.

Когда он оглянулся через плечо, та, что произнесла эти слова, уже накинула халат и встала с кровати.

— Это хорошая новость, — сказала она, многозначительно улыбаясь дворецкому.

Который, казалось, разрывался между неодобрением и симпатией при виде ее, такой очаровательно растрепанной, теплой и естественной.

— Ну, хорошо, — сказал дворецкий, откашлявшись. — Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится.

И поклонившись, он скрылся в коридоре.

Грег закрыл дверь.

— Я думал, ты хочешь убраться отсюда.

— Ну… Я же с тобой в безопасности, не так ли? — Она прильнула к нему, лаская его грудь. — Я просто останусь с тобой.

Удовлетворение в ее голосе вызвало у него подозрение.

— Ты меня разыгрываешь? По поводу секса с… кем бы то ни было.

Она, не задумываясь, покачала головой.

— Нет… но я действительно думаю, что это был всего лишь сон.

— А что по поводу того, что ты утверждала, что секс все-таки был?

Ее аккуратно выщипанные брови нахмурились, как будто она пыталась что-то рассмотреть через матовое стекло.

— Все было слишком смутным, чтобы оказаться реальностью. Прошлой ночью я была совершенно сбита с толку, но в свете дня… все это кажется глупостью.

— Ты была уверена, когда пришла сюда.

Она медленно покачала головой.

— Ничего, кроме очень яркого, невероятного сна… которого на самом деле не было.

Он внимательно посмотрел на ее лицо и не увидел ничего, кроме уверенности.

Внезапно, она приложила руку к виску.

— У тебя есть аспирин?

— Голова?

— Да. Только что разболелась.

Он подошел и достал аптечку из своего чемодана.

— Слушай, я готов попробовать, но если мы останемся, пути обратно уже не будет. Нам нужно заполнить эфир, так что мы не сможем внезапно сорваться в Атланту через пару дней.

Честно говоря, они уже были в пределах «последней минуты до эфира».

— Я понимаю, — сказала она и села на кровать. — Я все прекрасно понимаю.

Грег принес ей аспирин, потом пошел в ванную и наполнил стакан водой.

— Послушай, почему бы тебе не вернуться в постель. Рано еще, и Стэн, без сомнения, до сих пор спит.