Страница 7 из 85
Как будто кто-то другой вписал за него эту фразу. Но почерк был, несомненно, его и постскриптум был совершенно в его стиле.
«Будь смелой, детка, и надень это на встречу с подружками твоей юности. Пусть их ужалит оса зависти»… Если бы он был сейчас жив и находился здесь, в спальне, она бы вскричала: «Боже, Уоллес! Зачем ты это сделал?»
Она вскрыла пакет, который вместе с конвертом лежал в коробке с фирменным знаком Лео Моргулиса — лучшего меховщика в Штатах.
Даже в таком состоянии, в котором она сейчас находилась, Натали воскликнула: «О боже! Он сошел с ума!» В тусклом свете ночника над кроватью мех искрился, как бриллиантовый водопад. Русский таежный мех. Шкурки девственной сверкающей белизны с безупречным вкусом и мастерством чередовались с полосами более темного меха, цвета палой осенней листвы, подернутой первыми морозами. Мех для жакета был подобран экспертом высшего класса, без сомнения, самим Уоллесом, и пошит искусным скорняком. Она вспомнила своих подружек по Лиге юных дарований, как они называли себя, девушек, пытающихся сделать карьеру и регулярно собирающихся в кафе «У Нелл» для обмена деловой информацией и просто женской болтовни. Там ее не узнали бы в этих мехах и приняли бы за жену свихнувшегося от богатства саудовского хозяина нефтяных месторождений. В этом подарке был весь Уоллес с его страстью доводить все до совершенства. Это был символ их любви и счастливого брака. Теперь наступил конец всему. Без него она никогда не осмелится показаться на людях в этом жакете.
Она надеялась, что слезами сможет как-то облегчить ту боль, которая волнами подступала к сердцу, что чем-то заполнится страшная пустота, образовавшаяся в ее душе. Но слезы почему-то все не приходили. Дрожа от озноба, она свернулась калачиком на широкой постели и укрылась мехом.
События вновь и вновь, как кинокадры одного и того же фильма, возникали перед ее мысленным взором. Яхта «Колдунья» в лучах осеннего солнца, лица гостей, словесная перепалка с Лео Моргулисом, показ мод, их любовная сцена в каюте, черная перчатка и револьвер в ней, падающий ей на руки Уоллес и полиция… полиция.
«Вы сказали, он никогда никого не обманывал. Ни в Нью-Йорке, ни в Лондоне, ни в России. А вас он не обманывал? Лично вас, Натали Невски?»
Уже ближе к рассвету ее вдруг охватил гнев. На весь мир и на саму себя. Она стремительно вскочила с кровати, сбросила всю одежду, вбежала в ванную и встала под горячий душ. Она долго грела свою кожу под обжигающими струями.
Первые лучи солнца застали ее у окна смотрящей на просыпающийся парк. На ее плечи был наброшен меховой жакет — подарок мужа.
— Кто я теперь? — спросила она. Не у себя, она спросила это у Уоллеса, который уже ничего не мог ей ответить.
И только теперь Натали разрыдалась.
2
С утра в день похорон она стояла возле гроба в часовне на Риверсайд-драйв. Церемония должна была начаться позже. Натали на какое-то время осталась в одиночестве. Боль от утраты чуть притупилась. К ней вернулась способность размышлять. Что связывало человека, которого она любила, и женщину, стрелявшую в него?
Знал ли ее Уоллес?
Это был мучительный для Натали вопрос. По их прошлому, казавшемуся Натали таким лучезарным, полным страстного влечения друг к другу, словно проползла громадная безжалостная ледяная лавина, сметающая все на своем пути. Теперь все можно поставить под сомнение. Был ли искренним Уоллес со своей молодой женой или разыгрывал перед ней спектакль и какая-то, может быть, очень значительная часть его души была ей недоступна?
Натали потеряла не только мужа, она потеряла воспоминания о лучших годах своей жизни, но не хотела примириться с этой мыслью и противилась изо всех сил.
Прежде всего ей нужна была ясность, что же произошло? Может быть, Уоллес пал жертвой какой-то ошибки? Или эта женщина была нанята кем-то для совершения убийства? Но в ее глазах было столько злобы! И что означало слово «предатель»? Может быть, она была сумасшедшей, как те маньяки, что стреляют в президентов или кинозвезд? Уоллес был заметной и популярной фигурой не только в бизнесе. Его имя и портреты часто появлялись на страницах газет и журналов. Но эта версия отметалась сразу. Слишком профессионально было совершено преступление и заметены все следы. Маньяк обычно не уходит от погони. Он стремится к тому, чтобы о нем узнала публика. Наоборот, «загадочная блондинка», как ее окрестила пресса, пропала бесследно. Полиция допросила сотни людей, проверила все лодки и катера, составила полную картину передвижения всех плавающих средств в этот отрезок времени, обыскала дно в тщетной надежде обнаружить тело преступницы. Все было безрезультатно.
Газетный карикатурист изобразил весьма сексуальную зверушку, уплывающую прочь от яхты, где она расправилась с известным меховщиком и отомстила за своих подруг, с которых он сдирал шкурки.
Загадка так и не была разгадана, и душу Натали терзали не только боль утраты, но и чисто женские сомнения и ревность.
Кто-то тихо постучал в дверь. Потом она услышала за спиной осторожные шаги. Она инстинктивно протянула вперед руки, загораживая гроб.
— Я еще не готова!
Она подумала, что служащие похоронного бюро собираются выносить гроб.
— У нас еще есть пара минут в запасе, — успокоил ее знакомый голос. — Правда, все в сборе и ждут нас, так что придется немного поторопиться.
Это был Грег Стюарт, ее кузен, который взял на себя все хлопоты. Он буквально выцарапал тело Уоллеса из лап полиции. Грег и Натали дружили давно, уже почти двадцать лет, с того солнечного летнего дня, когда восемнадцатилетний Грег пригласил двенадцатилетнюю Натали на морскую прогулку под парусом. Это было одно из самых радостных и ярких событий ее детства. И дружба их впоследствии осталась такой же безмятежной и безоблачной, как и тот незабываемый день.
Сейчас это был худощавый мужчина с седеющими висками, облаченный в траурный костюм, а в ее памяти мелькнул на мгновение золотоволосый студент, похожий на викинга, управляющий парусом на фоне голубого неба и морских волн.
Он обнял ее за плечи, и Натали прижалась щекой к его руке.
— Бог послал мне тебя. Я бы не справилась со всем этим.
— Сейчас от тебя требуется только мужество…
— Я знаю. Как странно все получилось! Ты познакомил нас и ты же собираешь кусочки разбитой вдребезги моей жизни.
— Я делаю, что могу.
— Я хочу знать, почему его убили.
— Разумеется, Натали. Но сначала давай переживем этот тяжелый день. И помни: я всегда и во всем готов помогать тебе.
— Спасибо, но, кажется, в фирме все идет само собой. Я подобрала хороших людей… — Я говорю не только о бизнесе. Вот на этой карточке мои номера телефонов в Вашингтоне. В ближайшее время я буду находиться там. Обратись ко мне, если произойдет что-то неожиданное или необычное…
— О чем ты? Об этой женщине? Здесь ты ничем не сможешь помочь.
— Да, — согласился Грег. — Это дело полиции.
— Что там за шум?
— Явилась Диана. Вероятно, со свитой. Публике будет продемонстрирован ритуальный плач.
— Мне не хочется ее видеть.
— Что поделаешь! Она давнишний друг Уоллеса. От нее не отделаешься.
Он положил ладонь на полированную крышку гроба, и Натали вдруг заметила, что его жесткие мужские глаза наполняются слезами. Он быстро промокнул их платком. Натали не ожидала такой реакции от Грега. Он всегда умел владеть своими эмоциями.
— Все в порядке, Натали. Во всем положись на меня.
Натали подумала, что Грег и Уоллес были связаны крепче, чем она считала ранее. Какие-то нити были протянуты между ними, о которых она не знала до этой самой минуты. Она решила об этом спросить Грега, но тут дверь распахнулась и Диана ворвалась в часовню, как комета, с хвостом белокурых локонов, в черном траурном шелке и облаках запахов фирменной парфюмерии, которую она рекламировала.
— О, Натали! Бедная девочка!
Частная школа, танцевальный класс, уроки светских манер и чаепития с бабушкой как раз готовили Натали для таких ситуаций, когда нужно было сразу выбрать верный тон поведения.