Единственная любовь

С немым протестом Линн встала и сделала знак Синди и Дэнни, который, улыбнувшись Бет, на цыпочках прошел за девушками в гостиную, аккуратно закрыв за собой стеклянные двери. Бет с улыбкой посмотрела на Дина, а он протянул к ней руку.

— Наконец-то одни! Я думал, они никогда не поймут намека! Да уж, дом человека должен быть его крепостью! Я никогда не думал, что быть гостеприимным хозяином так проблематично!

— Но здесь же только Синди и Линн!

— Ты предлагаешь, чтобы я приставал к тебе у них на глазах?

— Я же не знала, что ты хочешь сделать именно это, — с притворной скромностью заметила она.

— Я безумно желал сделать это весь вечер.

Он хотел обнять любимую, но Бет оглянулась на стеклянные двери, сквозь которые видно было, как Линн раздает карты.

Правильно поняв ее движение, Дин подошел к маленькому столику и щелкнул каким-то выключателем. Их комнату тут же отделила от гостиной драпировка, и, прежде чем она полностью скрыла троицу, Бет заметила изумление на лице Линн.

— Само собой напросившееся решение, — пробормотала Бет, улыбаясь.

— Я слишком хочу поцеловать тебя, чтобы заботиться о тонкостях поведения, — ответил Дин и больше не тратил времени на слова.

Следующие полчаса стали для Бет раем. Дин был с ней ласков и нежен. В подлинности его чувств не оставалось сомнений.

— А ты серьезно говорил насчет нашей свадьбы? — Бет уютно прислонилась к его плечу.

— Конечно. У меня нет желания, чтобы все, кому не лень, устраивали цирк из такого интимного события.

— Я имела в виду… ты не собираешься даже предупредить меня? Я хочу сказать, я не… — Она смущенно умолкла и услышала, как Дин посмеивается.

— Не волнуйся, любимая. Я не сообщу тебе об этом очень уж неожиданно. Ты получишь предупреждение минимум за два часа!

— Чудовище! — Бет поцеловала его в щеку. Краем глаза она заметила, что за занавеской мелькнуло что-то зеленое, и поняла — это Линн наблюдает за ними. Девушка торопливо выпрямилась. Дин непонимающе уставился на нее, но объяснений не потребовалось. Линн и Синди вошли в его спальню.

— Как насчет того, чтобы вернуться в пансионат? — спросила Линн.

— Хорошая мысль. — Бет вскочила, понимая, что волосы у нее растрепались, а щеки горят.

Дин негодующе хмыкнул.

— Я хочу, чтобы ты, наконец, прекратила заниматься этой нелепой работой. Я сам поговорю утром с миссис Мэйс.

— Даже не вздумай! — воскликнула Бет. — Она ищет мне замену, но это не так-то просто в разгар сезона.

— Мне тоже нелегко. Я хочу, чтобы ты была здесь.

— Тебе просто надо получить лицензию на спешный брак, — хихикнула Синди. — Тогда Бет не сможет ничего возразить.

Дин одарил ее нежным взглядом:

— А ты умница, малышка. Как только пойдешь на поправку, я именно так и сделаю!

Возвращаясь в пансионат вместе с Линн, Бет отдалась мечтам о будущем и была рада, что ее спутница тоже задумалась и не горела желанием разговаривать. «Через пару недель, если все пойдет хорошо, я стану женой Дина», — размышляла девушка. Мысль казалась настолько фантастической! «Как повезло, что я нашла свое счастье! Если бы Лоис тоже смогла это сделать!» Несмотря на то что письма от сестры были полны новостей о ее бурной общественной жизни, в них даже не упоминалось о Билле Сондерсе и ни одного намека на то, что ее любовь к нему иссякла. Бедная Лоис. Если бы она встретила кого-нибудь другого!

— Что бы ты делала, если бы не ваша с Дином помолвка? — вдруг спросила Линн.

Вопрос застал Бет врасплох.

— Я бы не вышла замуж за Дэнни, если ты об этом. Уехала бы в Нью-Йорк.

— Думаешь, тебе понравится жить здесь? Отсюда далеко до хороших театров и популярных концертов.

— У Дина есть свой самолет. — Бет удивилась, что смогла найти верный ответ. — Так что мы будем не так уж оторваны от мира!

— Извини, Бет. — Линн виновато рассмеялась. — Я не хотела надоедать тебе. Просто подумала, представляешь ли ты себе, какой будет твоя жизнь, когда он уедет на работу. Тебе может стать одиноко.

— Я собираюсь побольше узнать о его работе. Нет ничего скучнее жены-домохозяйки!

— Как умно с твоей стороны осознавать это. Ты гораздо умнее, чем кажешься.

Бет пожала плечами, с облегчением увидев, что они подъезжают к пансионату.

Вечером, лежа в кровати, она обдумывала замечания Линн, удивляясь прозвучавшей в них скрытой враждебности. Несмотря на уверения, будто не имеет видов на Дина, Линн явно мучила ревность.

Утром, при свете солнца, смутное беспокойство прошлого вечера показалось Бет глупым. Встретив Линн в столовой за завтраком, она приветствовала ее с обычным дружелюбием:

— Какие у тебя планы на сегодня? Пойдешь на пикник или понежишься у бассейна?

— Я собиралась в Финикс вместе с Синди, — сообщила Линн, — но рано утром мне передали от нее сообщение, что она не может поехать. Сказала, позже мне перезвонит, но просила не дожидаться ее. А ты что сегодня делаешь?

— Проверяю продукты. Надо убедиться, что ничего не закончится во время Рождества, а потом поеду покупать остальные подарки.

— Я могла бы съездить с тобой в город.

— Я пока точно не знаю, когда уеду, — поспешно отозвалась Бет, не желая, чтобы Линн присутствовала, когда она будет выбирать подарок для Дина.

— Тогда съезжу повидаюсь с Дином. Может, удастся уговорить его взять меня с собой на шахту. Они сейчас разрабатывают новый ствол.

Сохранив на лице улыбку, Бет не ответила, но, когда Линн исчезла за дверью в холл, Бет показалось, что та забрала с собой ее счастливое настроение. Но ревновать просто глупо — получается, она сама делает то, в чем обвиняла Линн! Дину придется не по нраву жена, которая будет хлопотать вокруг него, словно наседка, и ревновать к каждой симпатичной девушке.

Отбросив личные проблемы, Бет сосредоточилась на тех, за которые ей платили зарплату. К тому времени, когда она вместе с поваром закончила ревизию запасов, было далеко за полдень, и Бет решила поехать в Финикс ближе к вечеру, когда спадет жара.

Так она и оказалась в пять часов на широких людных улицах, где индейские женщины продают свои товары на перекрестках. Что же подарить Дину? Даже не будь проблемы с деньгами, ей нелегко было бы решить, что для него выбрать. Она неплохо знала, но не настолько хорошо, чтобы точно угадать его вкусы.

Нахмурясь, Бет вошла в ювелирный магазин и, так же хмурясь, вышла, потрясенная высокими ценами на обычные запонки и зажигалки. В любом случае она должна купить что-нибудь более необычное, чем банальные запонки! Все еще раздумывая, девушка шла дальше и, только когда толпа вокруг поредела, поняла, что оказалась в той части города, где раньше не была. Здесь магазины были менее фешенебельными, а люди одевались проще. Решив, что здесь она вряд ли найдет для Дина подходящий подарок, Бет повернула было назад, но остановилась. Ее внимание привлекла узкая витрина с выставленными выцветшими холстами. Ее заинтересовала картина в самом центре. Девушка решительно открыла дверь и вошла в магазин.

Галерея — это была именно галерея, хоть и совсем крохотная и пыльная, как музей древностей, — казалась пустой. Бет легонько постучала по раме одной из картин, прислоненных к стене.

— Есть здесь кто-нибудь? — позвала она.

— Иду, — откликнулся дрожащий голос, и ее вышел приветствовать пожилой мужчина в выцветших вельветовых брюках и потертом кашемировом свитере.

— Мне понравилась картина на витрине. С пейзажем меловых холмов в Сассексе.

— Так вы узнали место! — в восторге воскликнул старик. — Разумеется, вы же англичанка.

— Именно поэтому я хотела бы купить картину. Если она не очень дорогая.

— Неужели мой магазин выглядит так, будто здесь может найтись что-то слишком для вас дорогое?

Бет вспыхнула от смущения.

— Картина прекрасна. Она вполне может оказаться очень ценной.

— Как великодушно с вашей стороны сказать такое! — просиял старичок и прошаркал к окну. — Это моя работа, — пояснил он, снимая холст с витрины. — Поэтому, я думаю, вы простите мне немного гордости от вашего комплимента.