Огненный лед

— Тогда ведите нас, — кивнула она.

Товров убедился, что путь свободен, и придержал дверь, а потом повел семью к тому борту, где не было пожара. «Звезда» дала ощутимый крен, так что пришлось карабкаться по скользкой металлической палубе. Они то и дело падали, но продвигались вперед, помогая друг другу.

Матросы никак не могли справиться со шлюпбалками. Капитан распорядился усадить пассажирок. Когда все разместились, он велел пошевеливаться и скорее спускать шлюпку на воду. Товров боялся, что при таком крене вылета балок не хватит, однако шлюпка все же поползла вниз, то и дело стукаясь о перекошенный борт.

До поверхности воды оставалось всего несколько метров, когда раздался крик кого-то из матросов. Вражеская лодка обошла «Звезду», и теперь ее орудие смотрело прямо на беглецов. Прогремел выстрел, снаряд угодил в шлюпку, и обломки взметнулись в воздух вперемешку с изуродованными телами.

Товров обхватил рукой одну из девчушек. Он не ослабил хватку, даже когда рухнул в ледяную воду. Поддерживая голову девочки над водой, капитан приметил неподалеку деревянную крышку люка и поплыл к ней медленно-медленно, чтобы не привлечь внимания нападавших.

Он помог малышке вскарабкаться на хлипкие доски и оттолкнул от пылающей «Звезды». Плот с девочкой скрылся в темноте. Капитан замерз, устал и не желал больше цепляться за жизнь. Волны над ним сомкнулись; Товров погружался все глубже и глубже, унося с собой мечту о симпатичном домике у моря…

ГЛАВА 1

У побережья штата Мэн, наши дни.

Лерой Дженкинс втаскивал на борт своей «Пустельги» основательно заросшую ловушку для лобстеров и вдруг заметил на горизонте гигантское судно. Он осторожно извлек парочку увесистых, злобных ракообразных, перетянул резинками клешни и бросил в бак с водой. В опустевшую ловушку сунул рыбью голову, выбросил проволочную клетку за борт и лишь затем отправился в рубку за биноклем.

— Ух ты! — только и сумел выдохнуть рыбак, прильнув к окулярам.

Колосс поражал воображение. Наметанный взгляд Дженкинса пробежал по судну от носа до кормы. Прежде чем выйти на пенсию и посвятить себя ловле лобстеров, он много лет преподавал океанографию в Университете штата Мэн, а летом не раз выходил в море с научными экспедициями, но таких гигантов еще не встречал. Длина корпуса футов шестьсот. [1]

Над палубой торчали какие-то вышки и стрелы кранов. Очевидно, судно предназначалось для разведки или добычи полезных ископаемых. Дженкинс стоял как зачарованный, пока махина не исчезла из вида, а потом принялся за остальные ловушки.

Высокому, поджарому Дженкинсу шел седьмой десяток, и вид у него был суровый, как скалистые берега родного Мэна. Он втащил на борт последнюю ловушку, и черное от загара лицо расплылось в улыбке. Денек выдался отличный. Дженкинс наткнулся на это местечко пару месяцев назад по чистой случайности. Лобстеров тут водилось видимо-невидимо, так что он возвращался снова и снова, даже при том, что ради этого требовалось уходить от берега дальше обычного. К счастью, его тридцатишестифутовая деревянная лодка прекрасно вела себя в открытом море даже груженная под завязку.

Дженкинс повернул к берегу, включил автопилот, а сам спустился в рубку сделать себе гигантский сандвич — как телегерой его детства Дагвуд Бамстед. Укладывая поверх ветчины, сыра и салями последний ломтик копченой колбасы, он вдруг услышал глухое «бум!» — словно удар грома, только под водой.

Лодку тряхнуло так сильно, что банки с майонезом и горчицей покатились по полу. Дженкинс бросил нож в раковину и выскочил на палубу. Он испугался, что сломал винт или налетел на бревно, однако все было в порядке. Поверхность моря, синюю гладь которого он любил сравнивать с полотнами Ротко, оставалась тихой, почти безмятежной.

Лодка перестала качаться. Дженкинс недоуменно огляделся, пожал плечами и вернулся в рубку. Он доделал сандвич, прибрался и вышел на палубу перекусить. Парочка ловушек валялась в стороне от остальных — он закрепил их шкертами и снова спустился в рубку, как вдруг почувствовал в животе неприятный холодок — так бывает, когда едешь вверх на скоростном лифте. Дженкинс ухватился за рукоять лебедки. Лодка пошла вниз, затем снова взлетела — уже выше — и опять ухнула вниз. Цикл тут же повторился в третий раз, после чего суденышко выровнялось.

Качка стихла, и Дженкинс увидел, как вдали что-то мелькнуло. Он взял из рубки бинокль и стал разглядывать море. Чуть поиграв с фокусировкой, он заметил на поверхности воды три глубоких гребня, тянущихся с юга на север. Волны дружно бежали к берегу, и в голове Дженкинса впервые за долгие годы прозвенел тревожный звонок. Не может быть!

Тот день в июле 1998 года у побережья Папуа — Новой Гвинеи сразу встал у него перед глазами. Их судно проводило замеры, как вдруг прогремел загадочный взрыв, и сейсмографы точно сошли с ума, регистрируя колебания морского дна. Ученые поняли, что надвигается цунами, и попытались предупредить береговые службы, однако со многими поселениями просто не было связи. Гигантские волны словно паровым катком прошлись по прибрежным деревушкам. Ужасающая картина; ему до конца жизни не забыть, как крокодилы пожирали тела, насаженные на ветки мангровых зарослей.

Эфир разом взорвался — рыбаки с резковатым выговором уроженцев Мэна обсуждали случившееся.

— Вот это да! — Дженкинс узнал голос соседа Элвуда Смолли. — Слыхали?

— Будто реактивный истребитель пролетел, только под водой, — заметил кто-то еще.

— А волны-то какие пошли — заметили? — спросил третий.

— Ага, — лаконично отозвался старый рыбак Гомер Гаджен. — Прямо как в парке аттракционов.

Другие тоже что-то говорили, но Дженкинс уже не слушал. Он вытащил из ящика калькулятор, прикинул высоту волн и расстояние между гребнями, быстро все подсчитал и пораженно уставился на итоговую цифру. Затем схватил сотовый телефон, которым пользовался, когда не хотел говорить по открытому каналу, и набрал номер.

Ему ответил скрипучий голос Чарли Хауса, шефа полиции Роки-Коув.

— Чарли! Слава богу, ты здесь.

— Я в машине, еду в участок. Будешь злорадствовать, что разгромил меня вчера в шахматы?

— Успеется. Я к востоку от Роки-Пойнт. Чарли, времени в обрез. На город идет огромная волна.

В трубке раздался сухой смешок.

— Слушай, Рой, в приморских городишках вроде нашего волнами никого не удивишь.

— Такими — еще как удивишь! Эвакуируй всех, кто живет рядом с пристанью — особенно в новом мотеле.

Сначала Дженкинс решил, что телефон сломался, но тут раздался фирменный гогот Чарли Хауса.

— Сегодня вроде не первое апреля!

— Чарли, я не шучу! — в отчаянии крикнул Дженкинс. — Волна захлестнет бухту. Не знаю, насколько все серьезно — слишком уж много неизвестных, — но она ударит прямо по мотелю.

Полицейский снова засмеялся.

— Ну, многие будут только рады, если «Харбор-Вью» смоет к чертовой матери.

Споры вокруг двухэтажного здания, выстроенного на сваях у берега, не стихали уже несколько месяцев. Его появлению предшествовали взаимные обвинения, поданный застройщиком многомиллионный иск и, как полагали многие, щедрые взятки чиновникам.

— Пусть радуются, только ты сначала эвакуируй постояльцев.

— Рой, черт возьми, их не меньше сотни. Работы лишусь — это ладно, но надо мной же смеяться будут.

Дженкинс бросил взгляд на часы и тихо выругался. Пугать шефа полиции не хотелось, однако терпение иссякало.

— Да провались ты пропадом, старый осел! Хочешь, чтобы сто человек погибло из-за того, что ты побоялся стать посмешищем?

— Рой, ты точно не шутишь?

— Ты же знаешь, чем я занимался до пенсии.

— Ну да, преподавал в университете в Ороно.

— Именно. Я был главой факультета океанографии. Мы изучали волны. Про «Идеальный шторм» девяносто первого года слыхал? Так вот, к тебе направляется идеальное цунами! По моим расчетам, оно достигнет берега через двадцать пять минут. Людям в мотеле говори что хочешь: утечка газа, бомба — мне плевать. Просто уведи их куда-нибудь повыше, да побыстрее.