Темная лошадка

А может, Джейд обо всем знает? И Пэрис действовала с его благословения? Может, такова его политика, чтобы удержать внимание Трея?

Нутром я чуяла, что нет. Никаких косвенных проявлений симпатии между Треем и Пэрис я ни разу не заметила. Их общение в конюшне никак не выходило за рамки обычного взаимодействия тренера с клиентом. Может быть, Трей принципиально не смешивает свою личную жизнь с работой? Когда у него был роман с женой Майкла Берна, это явно не обеспечило Майклу работы в шикарной новой конюшне. Да, если на то пошло, и Стелла Берн ничего с этого не получила.

Интересно, как долго тянулся их роман. Хьюз перевел своих коней к Джейду уже девять месяцев тому назад, то есть лето они должны были провести в его конюшне в Хэмптонс. Трей, скорее всего, проводил там лето, вкушал радости общения. Там-то, вероятно, и проскочила между ними искра.

Прокручивая в уме эти мысли, я доехала до Уэллингтона и завернула на Сэг-Харбор-корт.

«Мерседес», выданный Треем Хьюзом в пользование Ван Зандту, стоял у крыльца. На уличной стоянке напротив сидели в черном «Форде Таурус» двое молодчиков в рубашках и при галстуках.

Федералы.

Я припарковалась в паре метров от них и подошла к машине спереди. Парень за рулем открыл свое окошко.

– Эй, ребята, – сказала я, – я видела его сегодня утром в темно-синем «Шевроле Малибу».

Водитель уставился на меня профессионально-полицейским взглядом.

– Прошу прощения?

– Я имею в виду Томаса Ван Зандта. Вы ведь у него на хвосте должны сидеть, верно?

Они переглянулись и снова вылупились на меня.

– Мэм, кто вы? – спросил водитель.

– Когда-то я была другом этому паршивцу Армеджану. Вы ему передайте, что я так сказала.

Я пошла прочь, а эти двое кретинов так и остались сидеть и следить за машиной, которая, видимо, так за весь день и не тронулась с места.

Томас Ван Зандт – свободный человек.

До встречи…

Я вернулась в свою машину и поехала домой. Ждать.

Никаких признаков постороннего вторжения в поместье Шона я не заметила. Разумеется, кода замка на воротах он Ван Зандту не давал, но я все равно была настороже и, решив заглянуть к лошадям, на всякий случай достала из-за пояса пистолет. У каждой лошади я останавливалась, чтобы приласкать, и чувствовала, как шаг за шагом напряжение отпускает меня. Оливер захотел сжевать пистолет. Фелики при виде меня настрожила уши, чтобы показать, кто тут племенная кобыла, и потянулась за угощением. Д’Артаньян хотел только, чтобы ему почесали шею.

Выполняя его желание, я думала об Эрин Сибрайт, о том, как она смеялась на той пленке, что обнаружилась у Ван Зандта в спальне.

Позвонить бы Лэндри, узнать, как прошла передача выкупа… Но лучше не надо. Он мне не друг, не доверенное лицо. И моей жажды знаний не оценит. Надеюсь, хоть Молли позвонит, но и она явно не будет первой, кто услышит новости. Сначала независимо от исхода операции будет разбор полетов в полиции. И за это время никому и в голову не придет дать Молли знать, как там ее сестра.

«Делать нечего, надо ждать», – подумала я, и в следующее мгновение на дорожке мигнули фары.

Это не Шон. Когда Шон возвращается домой, я никогда не вижу света его фар, потому что он сразу заворачивает к дальнему углу главного дома, в гараж.

Может, Ирина?

А может, и нет…

Я выключила лампу и выглянула в окно. Луч прожектора у конюшни не доставал до машины, но, когда водитель вылез и направился к дому, по походке я поняла, что это Лэндри.

Сердце у меня забилось быстрее. Наверняка он с новостями. Хорошими ли, плохими ли, но новостями. Я пошла к нему навстречу и первой поднялась на крыльцо. Увидев меня, он остановился и поднял руки, не сводя глаз с пистолета, который я так и держала в руке.

– Не убивайте гонца.

– Плохие вести?

– Да.

– Она мертва?

– Непонятно.

Я привалилась к дверному косяку, чувствуя одновременно облегчение и дурноту.

– Что случилось?

Он рассказал о передаче денег, о магнитофоне, подключенном к таймеру, о видеозаписи избиения Эрин.

– Боже мой, – пробормотала я, растирая ладонями лицо. Чувствительность сохранялась только с одной стороны, но сейчас лучше бы все онемело. – Боже мой. Бедная девочка.

Ты нарушил правила. Девчонка за все заплатит.

Нарушить правила придумала я. Всю свою жизнь нарушала правила, никогда не осторожничала. Так ничему меня жизнь и не научила. А расплачивается теперь Эрин Сибрайт.

Надо было вести себя иначе! Если б я не была так бесцеремонна с Брюсом Сибрайтом, если б не настояла на привлечении к делу полиции…

Если бы я была не я. Если бы Молли обратилась к кому-нибудь другому.

– Эстес, не казните себя, – негромко сказал Лэндри.

Я усмехнулась.

– Я мало что умею делать так же хорошо.

– Ничего подобного, – пробормотал он.

Он стоял слишком близко ко мне. Наши тени перекрещивались на пороге, в пятне падающего из входной двери света. Будь я другой, наверное, в этот момент прижалась бы к нему. Но я даже не могла вспомнить, когда в последний раз показывала кому-либо свою незащищенность. Да и не знала, как это делается. И Лэндри я не доверяла, ждала подвоха.

– Не все зависит от вас, – услышала я. – Иногда просто получается так, как получается.

Те же самые слова я говорила ему сутки назад.

– Любое мое слово может быть и будет обращено против меня?

– Лишь бы помогло.

– А вам помогло?

Он покачал головой.

– Нет. Но слышать было приятно.

– Спасибо.

– На здоровье.

Мы обменялись слишком долгим взглядом, потом Лэндри почесал в затылке и посмотрел мимо меня, в глубь дома.

– Виски не угостите? Денек был тот еще.

– Конечно.

Он подошел к бару, плеснул в стакан на два пальца виски розлива моего года рождения и пригубил. Я наблюдала за ним, сидя на подлокотнике кресла.

– Где был Джейд во время передачи денег?

– Встречался с родителями Джилл Морон в Уэст-Палм. Они сегодня днем прилетели из Батрэка, штат Вирджиния, и потребовали, чтобы он лично увиделся с ними.

– А Ван Зандт?

Лэндри покачал головой, сжал зубы.

– Кстати, привет вам от вашего друга из ФБР.

– От Армеджана? Он мне не друг. Может, вам? А где вы его видели?

– Вдруг свалился нам на голову, «чтобы помочь советом». Его люди следят за Ван Зандтом.

– За машиной у крыльца они следят. А Ван Зандт сегодня утром приезжал ко мне на «Шевроле».

Лэндри пронзительно взглянул на меня.

– Что он здесь делал?

– Думаю, решил меня припугнуть.

– Он знает, что вчера ночью у него дома были вы?

– Да. По-моему, да.

– Не нравится мне это.

– А уж мне-то…

Лэндри отхлебнул виски, помолчал.

– Гм… на передаче денег его не было. Это мы точно знаем.

– Это не значит, что он не имеет отношения к похищению. Да и Джейд, если уж на то пошло. Затем и оставили вместо себя таймер с магнитофоном, чтобы на время встречи обеспечить себе железное алиби. Откуда-то они знали, что вы там будете. И вовсе не собирались являться туда – с Эрин или без нее.

– Все равно нам надо было это провернуть.

– Конечно, – согласилась я. – Только я очень боюсь за Эрин. Они знают, что денег не получат. Чего тогда они добьются, сохраняя ей жизнь? Зачем она им?

– Для развлечений и игр с арапником, – буркнул Лэндри и, уставившись в пол, помотал головой. – Господи, видели бы вы, что он с нею выделывал! Если б он так же лупил лошадей, его давно посадили бы за жестокое обращение с животными.

– Джейд? – уточнила я. – Вы, очевидно, знаете о нем что-то такое, чего не знаю я, но я всерьез сомневаюсь, тот ли это человек.

– Вы ведь сами говорили, что все ниточки ведут к нему.

– В каком-то смысле да. Но в чем-то не сходится. С Треем Хьюзом он завязан исключительно по делу: тот берет его на работу в новую конюшню, покупает для него дорогих лошадей. Зачем бы ему рисковать всем этим и совершать такое бесчинство – похищать Эрин?