Страница 86 из 106
VII Зораб сбежал, пылая гневом, с башни, Вооружился, на коня, Крылатого дракона, прянул И поскакал, как буря, к стану. Он страшен был — кругом его Клубился, выбитый конем Из недр земли, кипучий вихорь пыли; И в этой черной туче Как молния броня его сверкала, И громом в ней тяжелым раздавалось Коня топочущего ржанье. И прямо на шатры Ирана Летела туча громовая; И все покинувшие стан, Чтоб подышать свободно в поле, В испуге бросились назад, Спеша укрыться за окопом. Так на лугу, заграду табуна Покинув, скачут жеребята; Но вдруг, бегущего увидя льва, Пугаются его косматой гривы И шумно ломятся в заграду; Так, ужасом объятые, к шатрам Все кинулись, увидевши Зораба. Но, мелкого врага не замечая, Он вихрем мчался к валу стана, Чтоб, на него взлетев с конем, Храбрейшего из витязей Ирана На смертный вызвать поединок; И с высоты окопа закричал Зораб таким гремящим кликом, Что от него и мертвый бы в могиле Перевернулся: «Шах великолепный, Ты чудной пышностью блистаешь За крепкою оградой стана; Но покажись, каков ты в чистом поле. Зачем с своим могучим войском Ты спрятался там от меня, Как за плетнем от волка С овцами прячется пастух? С моим копьем против тебя Я выезжаю; в Белом Замке Был умерщвлен разбойнически Синд; Я за вином кровавую дал клятву Разбойнику за друга отомстить И в ясный день убить убийцу, Столь храброго лишь темной ночью. Когда его ты знаешь, повели, Чтоб шел со мной сразиться; Когда ж тебе неведом он, то вышли Иного — лучшего в смертельном деле боя. Но если из твоей заграды Никто против меня не выйдет, сам я В твой стан проникну и к шатру, Где ты таишься недоступно, Себе мечом прочищу доступ. Не устрашат меня твои два стража, Твой лев и тигр; до солнца твоего Мое копье крылатое допрянет; И выронит орел твой из когтей Ирана царственное знамя; Я на тебя шатер твой повалю, И ты от сна беспечного проснешься». VIII При этом клике шах в испуге Вскочил. «Бегите за Рустемом! — Он закричал. — Как этот зверь проведал, Что в золотом шатре я пребываю? Скорей, скорей позвать Рустема!» Рустем сидел перед шатром зеленым, Когда гонец пред ним явился И, задыхаясь, возопил: «Зораб ворвался в стан; на царский Шатер напасть грозится он; Спеши, Рустем; на помощь царь зовет». Рустем, не покидая места, Сказал: «Служить накладно Кейкавусу; Покоя нет ни днем, ни ночью; Я прошлую провел в работе ночь, Теперь хочу день целый отдыхать». Но вот второй гонец примчался За первым, третий за вторым, четвертый За третьим; быстро, Как за стрелою и́з лука стрела, Они летели друг за другом, И каждый повторял: «Рустем! Зораб ворваться хочет в стан; Беги скорей к царю на помощь». Увидя общую тревогу, Рустем сказал: «Да разве небо Упало? Все дрожат перед одним! От одного такой пожар всемирный!» Но вдруг пред ним явились Вельможи, посланные шахом, Верховный воевода Тус И сам царев наследник Ферабор; И все его доспехи принесли Они с собой. В молчании угрюмом Он дал им волю; Тус надел Тяжелый панцирь на него, Гургин поножья; шлем Был подан Ферабором; Гураз принес колчан и лук; С копьем, мечом и булавой пришли Три сына старого Гудерса; И, наконец, с могучим Громом, Совсем оседланным, явился зять Рустемов Геф. Увидя, Как бешено, почуя бой, кипел И прядал Гром, его товарищ верный, Рустем воспламенился; На Грома он вскочил И, грозно крикнув, поскакал… И все очами вслед за ним В глубоком страхе устремились.
Книга седьмая
Рустем и Зораб. Первый бой
I Он поскакал туда, где богатырь, С ним однокровный, ждал, где сын его родной Стоял, против отца вооруженный. Завидевши один другого, оба Заржали громко пламенные кони, Рустемов Гром и конь Зорабов, Сын Грома, — тот, отца принесший На убиенье сына; этот, Принесший сына, чтоб погиб Рукой отца: но как родные Они приветственным друг друга ржаньем Окликнули… о горе! неразумным Зверям был внятен голос крови, А в глубину души отца и сына Он не проник — так бедный человек В безумии страстей своих и зверя Слепорожденного слепей бывает, — Для витязей то родственное ржанье Призывом было в бой свирепый, И в них зажглось удвоенное пламя. Остановясь один против другого, Отец и сын издалека друг друга Смертельным оком молча озирали. А той порой две рати с двух сторон, Свидетелями поединка, В порядке вышли боевом; Ведомые могучим Тусом, Полки блестящие Ирана Построились перед шатрами; А Баруман туранские дружины По склону вытянул горы, Одним крылом их к замку прислонивши. И тихим рати строем Одна против другой стояли, Как две на двух концах противных неба Стоят грозой чернеющие тучи; Желанье боя только в двух Избранных витязях горело; А вкруг их все молчало, рокового События со страхом ожидая.