Страница 67 из 106
II Рано, лишь только что день занялся на востоке, царица — Мать разбудила царя неожиданно-радостной вестью. «Наль возвратился, — Биме сказала она. — Дамаянти С мужем опять, и снова с ними согласие». Бима Поднял брови, незапною вестью такой изумленный. Тут царица открыла ему, какой Дамаянти Хитростью Наля-царя заманила в Видарбу, какою Выдумкой царь Ритуперн был обманут. И ей, улыбаясь, Бима ответствовал кротко: «Я вашу женскую хитрость Вам прощаю за то, что она удалась». Тут явился Наль с Дамаянти и с ними их дети. Приблизился к тестю Наль, Дамаянти приблизилась к матери. Зятя, как сына, Ласково принял царь благодушный Бима и нежным Взглядом поздравил дочь с возвратившимся счастьем. Скоро потом пришли и братья и подали руку Налю и братски с сестрой обнялися; потом отовсюду Стали сходиться сродники, ближние; вот напоследок Вся Видарба наполнилась шумом торжественным; домы В пышные ткани оделись; на кровлях явились знамена; Площади, улицы все закипели народом, и в храмах Жертвы зажглися. И вот наконец до царя Ритуперна Слух дошел, что Вагука, конюх его, обратился В Наля, что мужа нашла Дамаянти, что нового делать Выбора ей не нужно. И царь Ритуперн дружелюбно, К Налю пришедши, сказал: «Поздравляю тебя, благородный Царь нишадский, с благой переменой судьбы, с возвращеньем Прежнего вида и боле всего с обретением милой, Верной жены. И если я что неугодное сделал, Наль знаменитый, тебе тогда, как не в образе царском Жил ты слугой у меня, то в том виноват без вины я; Тайны твоей я не знал и прошу у тебя извиненья». — «Царь Ритуперн, — ответствовал Наль, — оскорбленья и тени Я не видал от тебя; но когда б и обижен тобою Был я, то Налю-царю обид, нанесенных Вагуке — Конюху, брать на себя неприлично. Тебя же давно я, Царь Ритуперн, и чту и люблю как царского брата. Мне благосклонным ты был господином, когда под твоею Кровлею жил я слугою Вагукой, теперь благосклонным Другом будь мне, царю нишадскому Налю. Ты видишь Сам, что Вагуке конюшим твоим уж не быть; без сомненья, Также захочет в прежнюю службу вступить и Варшнея. Но в убытке ты, царь Ритуперн, не останешься; дар мой Править конями тебе отдаю я рукою и словом, Так же как сам от тебя могущество счета с искусством В кости играть получил, и ныне в Айоду ты столь же Быстро приедешь один, сколь быстро приехал оттуда Вместе с Вагукой в Видарбу. А я посмотрю, что удастся Выиграть мне с искусством, тобою мне данным». Друг другу Подали руку цари на любовь и союз; и в Айоду Царь Ритуперн возвратился. Наль, горя нетерпеньем Выиграть трон свой, также недолго остался в Видарбе. III Месяц проживши у тестя, с избранной дружиною храбрых Наль пошел наконец на свое Нишадское царство; Сам он сидел в колеснице блестящей; могучие кони Бешено прыгали, твердой руке его покоряясь; Следом за ним шестнадцать слонов боевых с крепостными Башнями, полными ратников, шли; за слонами скакали Конные, легкий отряд, пятьдесят копьеносцев; за ними Пеших дружина, пятьсот отборных стрелков. Не сражаться Вел их Наль, а украсить свое вступленье в Нишаду. Так снарядившись, царь на прощанье сказал Дамаянти: «Ты оставайся под кровлей отцовской, покуда не ввел я Нового счастья в наш дом и его от врага не очистил, Счастие прежнее в нем истребившего; с миром тогда ты В нашу столицу с детьми возвратишься, как на небо светлый День возвращается, темную ночь прогоняя; живи же В радости здесь, ожидая блаженной минуты возврата В дом семейный, на новое счастье, на новую славу». Взором одним Дамаянти царю отвечала, но в этом Взоре, полном небесной души, была уж победа. Быстрою бурею Наль полетел, и скоро достиг он В грозном величии царства, из коего некогда вышел Бедным изгнанником. Брату Пушкаре, владевшему ныне Бывшим престолом его, он сказал: «Я тебя вызываю К новой игре; я поставлю на кости жену; ты поставишь Все Нишадское царство — довольно ль с тебя? Но сначала Сделать мне должно с тобой уговор: когда проиграешь Ты — то все, чем владеешь, будет моим, и над самой Жизнью твоею буду я властен; когда ж проиграю Я — то все, чем владею, возьмешь ты, ежели можешь: Знай наперед, что тогда мы с тобою мечом разочтемся. Полно же медлить; тебе по законам игры мне на вызов К новой игре отказать невозможно; и властен теперь ты Выбрать из двух любую игру: в железо иль в кости. Хочешь отведать меча — выходи; я рад поединку; Царство, наследье отцов, должны сохранять мы, покуда Наше оно, когда же его мы утратили — силой Должны уметь нам его возвратить; так учили нас предки. Час наступил: принимайся, Пушкара, за меч иль за кости; Или тебе живому не быть, иль я Дамаянти С жизнью тебе уступлю». На этот вызов Пушкара Так отвечал, усмехнувшись: «Готов я еще раз с тобою В кости счастья отведать; то будет игра роковая; Горя с тобой в нищете Дамаянти довольно терпела; Власть и богатство со мною разделит она и забудет Прошлое скоро; а я и на троне нишадском всечасно Думал об ней и ждал, что придешь ты; и вот напоследок Ты пришел, и будет моей Дамаянти, и боле Мне ничего на земле желать не останется». Этим Дерзким ответом разгневанный, меч свой хулителю в сердце Чуть не вонзил в запальчивости Наль, но, собой овладевши, Он сказал, трепеща, и кипя, и сверкая: «Безумец, Полно хвастать, играй: проиграешь — заплатишь!» И кости Брошены — все решено: обратно Нишадское царство С первым ударом выиграл Наль у Пушкары. Со смехом Он, победитель, взглянул на него, побежденного. «Что ты Скажешь теперь? Мое законное царство, которым Думал владеть ты, по-прежнему стало моим и отныне Будет в крепких руках; теперь меж царем и меж царством Третий никто не дерзнет протесниться. Мою ж Дамаянти Ты и во сне недостоин увидеть; ты раб мой отныне; Так решила судьба. Но слушай: не властью твоею Некогда был я низвержен с престола; Кали-искуситель, Враг мой, тебе помогал; ты об этом не знал, безрассудный; Знай же теперь, что отмщать на тебе преступленья чужого Я не хочу. Живи, и будь милосердие неба Вечно с тобой, и вражды да не будет меж нами, Пушкара, Брат мой; живи, благоденствуя многие, многие годы». Весь уничтоженный благостью брата, пред ним на колена Бросился, плача, Пушкара: «О Наль Пуньялока, да будет Милость богов и всякое благо земное с тобою! В скромном уделе моем я, твой подданный, буду спокойней Жить, чем на троне твоем, где покой мой основан Был на ударе неверных костей; и своими отныне Буду я столь же любим, сколь был ненавидим твоими. Прежде, однако, очищу себя от вины омовеньем В Гангесе грешного тела; в его благодатные волны Брошу, прокляв их, враждебные кости, которыми злые Властвуют духи. А ты, сюда возвратив Дамаянти В блеске прекрасного солнца, скажи ей, чтоб гнева В сердце ко мне не питала и, прежнее горе забывши, Вдвое блаженна была очищенным в опыте счастьем».