Зачем ловеласу жениться

— Так вы… — Она судорожно сглотнула. — Вы меня презираете?

Он чуть отстранился и пристально посмотрел ей в глаза. Потом едва заметно кивнул:

— Отчасти — да, пожалуй. Или, возможно, я просто завидую вам и из-за этого презираю себя.

— Пожалуйста, отпустите меня. — Хетта в раздражении передернула плечами. — Я больше не хочу танцевать.

Он снова привлек ее к себе.

— Перестаньте, мисс Осборн. Мы прекрасно проводим время, не так ли? Разве вы не получаете особого удовольствия, шокируя окружающих?

— Что вы имеете в виду?

— Неужели не заметили? Ведь все на нас смотрят.

Она действительно ничего не заметила. Все это время она видела только его, капитана Джосса. Но сейчас, окинув взглядом зал, Хетта увидела, что за ними наблюдает множество глаз.

— Должно быть, из нас получилась довольно импозантная пара, — заметил капитан.

Хетте ужасно захотелось его ударить.

— Но я привык к тому, что вызываю любопытство у окружающих, — продолжал он как ни в чем не бывало. — Люди часто на меня смотрят во все глаза. — Он взглянул на нее многозначительно и повел в танце к пустующему углу зала. — Вы тоже постоянно на меня смотрите, мисс Осборн. Должно быть, я для вас — любопытный экземпляр.

Хетта вздрогнула и остановилась. Она не станет больше танцевать! Ни за что!

— Мистер Грейсон, зачем вы так? Что я вам сделала?

— Вы взбудоражили меня, — ответил Джосс. Он с силой сжал ее запястье. — Поэтому я решил, что должен ответить услугой за услугу. Но скажите, дорогая, вам нравится привлекать к себе всеобщее внимание? Каково это — чувствовать, что вы главная тема разговоров в дамской комнате отдыха? Ведь наверняка все дамы сейчас говорят о том, что молочно-розовая английская мисс танцует в объятиях ублюдка-полукровки? Что, расстроились?

Что за глупости?! Как будто дамам вроде леди Вайолет есть дело до того, с кем она, Хетта, танцует. К тому же ее совершенно не интересует, что думает о ней эта леди Вайолет.

— Если я и расстроена, — прошептала Хетта, высвободив руку, — то лишь потому, что жестоко ошиблась в своих предположениях. И я вовсе не «молочно-розовая мисс», капитан Грейсон. Я женщина, у которой есть имя, образование и профессия. И даже сейчас, после этого унизительного разговора с вами, у меня еще хватит достоинства, чтобы себя уважать. А что касается вас… Я считала вас джентльменом…

В глазах его снова промелькнуло что-то странное. Но теперь уже Хетта не пыталась понять, что именно. Сейчас ей хотелось только одного — бежать отсюда, бежать как можно быстрее. Деревья в горшках уже не казались ей надежным укрытием, но ведь где-то в этом доме должен найтись укромный уголок или хотя бы балкон.

Попятившись, она пробормотала:

— Благодарю вас, мистер Грейсон, что показали мне того ублюдка, каким вы на самом деле являетесь.

Глава 9

Изабель не собиралась искать эту книгу.

Да, действительно не собиралась — она наткнулась на нее почти случайно.

В тот вечер Софии и Грея не было дома: они отправились на очередной бал. Бел же осталась дома, сославшись на усталость. Она сказала, что хочет отдохнуть, но вдруг поняла, что не сможет уснуть. Чем ближе был день ее свадьбы, тем сильнее она нервничала. Глупо, конечно, так волноваться. Венчание — торжественная, но скромная церемония, в которой, по идее, должны участвовать трое: мужчина, его невеста — и Бог. А пышное дорогостоящее «представление» состоится после венчания. Оно и устраивалось для того, чтобы привлечь к этому событию внимание общества, а вовсе не ради удовлетворения ее тщеславия.

И все же, когда Бел опустила голову на подушку и закрыла глаза, перед ее мысленным взором тотчас же возникло прекрасное свадебное платье, украшенное жемчугом и бельгийским кружевом. И еще — букет цветов, который она будет нести в руках. Четырнадцать оранжевых роз!

Ох, сейчас ей не удастся уснуть…

Не желая будить горничную в столь поздний час, Бел встала с постели и пробралась в спальню Софии. Она знала, что София из-за беременности страдала бессонницей. Поэтому мисс Осборн давала ей какое-то снадобье для улучшения сна. Хотя бессонница Софии была вызвана последствиями брака, а не ожиданием его, Бел решила, что лекарство поможет и ей.

Со свечой в руке она отправилась на поиски лекарства. В выдвижных ящиках трюмо не оказалось ничего, кроме затычек для ушей и щеток для волос. Тогда Бел решила поискать в тумбочке возле кровати. Выдвижной ящик бесшумно открылся, и она увидела синюю бутылочку со снотворным, а также какую-то книгу. Возможно — ту самую. «Да, очень может быть, это действительно та самая книга, о которой говорила Люси, — подумала Бел. — Но почему же Софи так настойчиво отрицала ее существование?»

В тусклом свете свечи, легонько касаясь пальцами кожаного переплета, Бел прочла название. «Воспоминания распутной молочницы». О Боже!

Бел тотчас поняла, что в этот момент жизнь устраивала ей очередную проверку. Она держала в руке книгу и должна была решить, что с ней делать. «Наверное, самое правильное положить ее на место, взять снотворное и немедленно вернуться к себе в спальню», — подумала Бел.

Но жизнь не только время от времени устраивает нам испытания — она еще и смеется над нами. Почему-то при свете дня поступать правильно гораздо проще, чем в темное время суток. А вот когда ты одна в темной спальне со свечой в руке…

Любопытство Бел с каждым мгновением все возрастало, оно терзало ее и взывало: «Раскрой эту книгу!» Именно так Бел и поступила.

Текст в книге был печатный, а иллюстрации — выполненные пером и чернилами; судя по всему, их вклеили уже потом. Но текст и рисунки повествовали о том, как развивались отношения между молочницей и ее работодателем — джентльменом. Молочница обладала пышными формами, из-за чего Бел сразу же прониклась к ней симпатией. А джентльмен, ухаживавший за молочницей, имел некоторое сходство с Тоби — был такой же стройный, худощавый и любезный, то есть обладал внешностью, отвечающей всем классическим канонам красоты.

Воодушевившись, Бел поставила свечу в подсвечник и, присев на край кровати, погрузилась в чтение.

История отношений землевладельца и молочницы начиналась вполне невинно. И поначалу книга показалась Бел довольно интересной, даже несмотря на ее несколько предвзятое отношение к любовным романам. Тут он поцеловал ей ручку, там прошептал на ушко ласковое слово… Она задержалась на описании любовной парочки на фоне пасторального пейзажа — они расположились на зеленой лужайке под летним голубым небом, по которому плыли легкие белые облака.

Уверенная в том, что сейчас последует предложение руки и сердца, Бел перевернула страницу… и книга чуть не выпала из ее рук.

Роман молочницы и джентльмена, начинавшийся так мило и невинно, внезапно принял совсем иной оборот. Губительный для молочницы. Вот она уже на сыроварне — полулежит на покрытой керамической плиткой столешнице, задрав юбки до колен, в то время как джентльмен протянул руку к ее обнаженной груди. Бел быстро перелистала книгу к началу, решив, что, возможно, что-либо упустила. Нет, предложения руки и сердца нигде не было.

Разочарованная моральным обликом молочницы, Бел невольно вздохнула, но тут же вспомнила про название книги. «Воспоминания распутной молочницы» — именно так гласила надпись на обложке, так что удивляться, конечно же, не следовало.

Немного подумав, она перевернула страницу. Теперь уже рука джентльмена лежала на груди молочницы — это Бел уже и сама успела испытать. Что ж, ведь вскоре ей предстояло стать замужней женщиной, так что все, что содержали оставшиеся страницы книги, могло дать ей весьма необходимые сведения…

Ее до сих пор тревожили слова леди Вайолет, заявившей, что у Тоби репутация распутника. Конечно же, он уже не раз испытал то, что Господь предначертал исполнять супругам в браке, хотя и не был женат. Бел очень боялась разочаровать его своим невежеством. И еще больше она боялась того, что он может найти себе другую женщину и совершит грех супружеской измены, еще более серьезный, чем добрачная связь. Такое вполне могло произойти, если ей не удастся ему угодить. И, следовательно…