Человек без страха

— Лицом, конечно же, в эту сторону?

— Да.

— Но в холле света не было? Нет. Там… послушайте! — сказала Тэсс.

Тэсс, как давеча Гвинет Логан, повернулась к нам с выражением суеверного ужаса на лице. Глядя на ее неистовую жестикуляцию, мы застыли в недоумении. Она повернулась на каблуках, и золотая пряжка сверкнула на ее блузке. За дверью шум дождя превратился в рев, но этот грохот четко отличался от тихого шуршащего звука, медленно стучавшего в наших ушах, стучавшего там так же равномерно, как в ярко освещенном холле. Все мы одновременно повернулись в одном направлении.

Эллиот получил ответ. Это тикали часы.

Глава 14

Вторая трагедия произошла ночью, в 2 часа 3 минуты. Я не спал, Тэсс — тоже. Она сидела в моей спальне у камина, закутавшись в стеганое одеяло. Заботливая миссис Уинч затопила все камины, оберегая гостей от сырости, которая начала просачиваться сквозь старые кости «Лонгвуд-Хаус». У огня мы чувствовали себя почти уютно.

Но только физически. Перед обедом Эллиот и доктор Фелл уехали, взяв у каждого исчерпывающие показания. Что говорили остальные — я не знаю. Тэсс вышла раскрасневшаяся, но с вызывающим видом. Дольше всех опрашивали Кларка, причем, как мне показалось, довольно бурно. Но, честно говоря, двери были такими толстыми, что услышать что-либо сквозь них было совершенно невозможно, — просто Соня сказала миссис Уинч, миссис Уинч — Тэсс, а Тэсс — мне, что разговор шел о каком-то письме.

Загадкой оставалось и то, что Джулиан Эндерби предпочел остаться в доме, а не закончить свой уик-энд в «Пугливом олене», или как там назывался этот паб. И вообще, теперь в отношениях с окружающими Джулиан стал предельно осмотрительным. После обеда он долго беседовал в библиотеке с Кларком, после чего Кларк стал таким любезным, а Джулиан — таким настороженным и подозрительным, что не мог спокойно сидеть.

Я знал о его обеспокоенности. Наши спальни были рядом, и, когда все отправились спать, я слышал, как он вышагивал по комнате в своих скрипучих тапочках.

Дождь прекратился, и казалось, весь дом, поскрипывая, сжимался, подсыхая после него. Набросив халат на пижаму, я сел в удобное кресло у камина, чтобы выкурить сигарету. За стеной периодически, словно мыши, поскрипывали тапочки Джулиана. Я уже подумывал пойти к нему и немного поболтать, хотя и не был уверен, что он придет в восторг от компании такого бесшабашного человека. Больше всего на свете мне сейчас хотелось увидеть Тэсс, но в ее комнате спала Гвинет Логан, и вполне вероятно, что сейчас Тэсс хватало забот с этой нервной и впечатлительной особой в темном доме.

Только я решился навестить Джулиана, как услышал легкий стук в дверь. Я приоткрыл ее, и в комнату быстро проскользнула Тэсс.

— Тс-с-с… — прошептала она, приложив палец к губам и указывая на соседнюю комнату.

Шорох шагов прекратился, но ненадолго. Тэсс бесшумно прикрыла дверь. На ней был персикового цвета пеньюар из тяжелого шелка с кружевами, из-за чего она немного нервничала и смущалась.

— Ну и что такого… — заговорил я обычным голосом.

— Тс-с-с!

— Не волнуйся, он не услышит, о чем мы разговариваем, даже если говорить в полный голос.

— Но я не хочу, чтобы он подумал… Ты же знаешь, что за человек Джулиан.

— Честно говоря, не знаю. Раньше казалось, что знаю. Обрати внимание: каждый раз, когда происходит что-то важное — ну, что-нибудь вроде этих часов, которые на наших глазах начали идти, притом что ни одна живая душа к ним не приближалась (образ этих мирно молчавших часов, внезапно начавших тикать, снова очень живо встал передо мной, приводя в ярость), — так вот, каждый раз случается нечто, а Джулиана нет на месте события.

— Боб, наверное, там были какие-то веревки или провода!

— Не было никаких веревок и проводов, и ты это знаешь. Погоди, я хотел спросить, как там Гвинет?

— Спит, слава богу, — вздохнула Тэсс. — Не знаешь, ее муж принимал снотворное? Я дала ей двойную дозу, и через пятнадцать минут она уже спала.

Шурша шелками, она подошла к камину, протянула руки к огню, вопросительно посмотрев на меня. Я обнял ее и крепко поцеловал. Она ответила на мои объятия, прижавшись ко мне всем телом, но именно в этот момент Джулиан снова стал мерить шагами свою спальню, и Тэсс вырвалась из моих рук.

— Нет, — выдохнула она. — Не сегодня и не здесь.

— Может, ты и права, но…

— Тс-с-с!

Я сел в удобное кресло, дал ей сигарету и поднес огонь. В спальне, несмотря на зажженный камин, было прохладно; я взял с кровати стеганое одеяло и обернул им плечи Тэсс. Между затяжками она быстро заговорила:

— Когда я пришла к тебе прошлой ночью, тебя здесь не было. Поэтому я и спустилась вниз. Ты меня видел?

— Только твою руку.

— Умоляю, ради бога, не напоминай о «руке»! — Она даже вздрогнула. — Боб, я должна рассказать, или сойду с ума. Теперь я знаю все.

— Ты знаешь…

— Ну ладно, почти все. За исключением того, кто убил мистера Логана. До того как Гвинет уснула, мы с ней очень доверительно — на удивление доверительно — поговорили. Я знаю, от чего этот ключ и что с ним связано. Скажешь, это не имеет большого значения? И не поможет нам? Я совершенно уверена в обратном.

Локтями Тэсс упиралась в колени. В высунутой из-под одеяла руке была сигарета, которую она чересчур старательно вертела, внимательно разглядывая. Огонек сигареты казался очень слабым по сравнению с пламенем за решеткой камина. Вдруг Тэсс резко встряхнула головой:

— Мне нравится Гвинет, Боб. Конечно, она ужасная лгунишка. Не то чтобы я… — Тут Тэсс замолчала, прикусив губу. — Я хочу сказать, что это не имеет значения. Думаю, о ключе она рассказала мне правду.

— И что же она рассказала о ключе?

— Все просто, — немного нервничая, продолжила Тэсс. — Ты, наверное, обратил внимание, что у Гвинет с Кларком приятельские отношения. Вчера вечером, после обеда, они стали еще более тесными. Она услышала — помнишь? — о музее в Неаполе, где выставлены все сенсационные экспонаты из Геркуланума и Помпеи. Кларк придумал классную шутку. Он сказал Гвинет, что триптих… который на самом деле представляет собой безобидный флорентийский запрестольный образ, — один из тех самых сенсационных экспонатов из Неаполя, и дал ключ от него. Любопытство заставило ее среди ночи спуститься вниз, чтобы самой взглянуть на него. Естественно, что она не захотела объясняться. Вот и все.

— Черт побери!

— Тс-с-с!

— Да, но…

— Гвинет была поражена, обнаружив всего лишь обычную картину, и уронила триптих. Это и был грохот, разбудивший нас среди ночи. — Тэсс глубоко вздохнула. — Утром Кларк отрицал, что давал Гвинет ключ. Конечно, с его стороны это было фальшивым проявлением благородства — делать вид, что он оберегает и защищает ее. Помнишь, как он смеялся? Он еще больше усложнил дело (как он это любит!), торжественно заявив, что в триптихе нет замка, — и снова смеялся, потому что никто ничего не мог с ним поделать. Однако он предусмотрительно рассказал вечером всю правду инспектору Эллиоту и доктору Феллу. — Тэсс помолчала. — Об этом мне сказала не Гвинет, я сама все слышала, стоя у окна.

Мы молча смотрели на огонь.

— Тэсс, мне начинает казаться, что этот Кларк — первостатейная и стопроцентная свинья!

Тэсс удивленно взглянула на меня:

— Тебе только «начинает» казаться? Боб Моррисон, сколько раз я пыталась вдолбить в твой непробиваемый лоб, что это на самом деле так!

— Ладно, ладно. Если все обстоит именно так, то, по крайней мере, частично, дело прояснилось. Однако инцидент никак не связан со смертью Логана.

— Ты так считаешь?

— Не вижу связи. Если со стороны Кларка было всего лишь желание подшутить…

— А по-моему, нечто большее. Послушай, Боб… — Тэсс бросила сигарету в огонь, передернула плечами и поплотнее укуталась в одеяло. — Мне кажется, ты недооцениваешь Кларка — пожалуйста, не делай этого. Он — ловкий, коварный и к тому же ужасно, ужасно умный. Не думаю, что кто-то может сравниться с ним — разве что доктор Фелл…