Драгоценный дар

— Нам надо выпускать журнал, — в один голос ответили друзья.

Пич закончила обрабатывать раны Ари. Слава Богу, они оказались не очень глубокими.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она у Ари.

Он обернулся и посмотрел на нее так, что у нее затрепетало сердце.

— Намного лучше, спасибо.

— Не благодари меня. Если бы не я, ты бы не пострадал.

Она взяла бинт и начала его бинтовать, пытаясь не обращать внимания на мягкую растительность, покрывающую его грудь и интригующе спускающуюся вниз, за пояс брюк.

Однако пальцы ее, казалось, действуют по собственной воле. Они вытворяли такое, что Пич почувствовала, как у нее вспыхнули щеки. Она и не подозревала, что способна на такое.

— Вижу, что вы двое во мне не нуждаетесь, — мудро заметил Берт. — Встретимся в приемной, когда будете готовы, и я отвезу вас в больницу или куда захотите.

— Я могу сама вести машину, — сказала Пич.

— Ваша мама сдерет с меня шкуру, если услышит, что я отпустил вас одних после всего, что вы пережили.

Она пережила самый восхитительный день в своей жизни, думала Пич, глядя вслед Берту, и это не имеет никакого отношения к торнадо.

Белла выбежала из дома, как только Берт остановил «ягуар». Пич очень не хотелось вставать с заднего сиденья, на котором она сидела вместе с Ари. Белла быстро обняла Пич, подошла к Ари, привстала на цыпочки и поцеловала его в губы, потом взяла за руку Берта.

— Какое облегчение знать, что трое моих самых любимых людей целы и невредимы. Ари, не могу выразить, как я благодарна вам за то, что спасли мою дочь. С этого дня я считаю вас членом моей семьи.

Делия ждала их в дверях. Она оглядела Пич с головы до ног, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, затем подошла к Ари, разглядывая его так пристально, словно он был призовой лошадью.

— Слышала, что вы спасли жизнь мисс Пич. Но с другой стороны, такого мужчину не может сбить с ног легкий ветерок.

Ари вспыхнул от корней волос до края бинтов на голой груди.

— Любой сделал бы то же самое.

— Не те любые, которых я знавала. Я приготовила вам всем особый обед. Он будет на столе к тому времени, как вы выпьете по бокалу мартини мисс Беллы.

— Делия всегда говорит то, что думает, — заметила Белла после того, как Делия вернулась на кухню. — Ну, расскажите, что произошло, с начала и до конца.

Белла продолжала болтать на ходу, пока вела их за собой в кабинет. Она не давала никому вставить ни слова, но Пич была этому только рада. Ари шел рядом и держал ее руку, а больше ей ничего не надо. Жаль только, что это не может длиться вечно.

Пока Белла наливала им выпить, Пич поднялась наверх и принесла одну из рубашек близнецов, чтобы Ари смог переодеться. Когда он ее надел, оказалось, что плечи узки, манжеты не доходят до запястий, а воротничок тесен, но ей казалось, что он выглядит великолепно.

После стольких месяцев, когда они с Беллой обедали в одиночестве, как чудесно было сидеть за столом напротив мужчины, которого она любит. Делия превзошла саму себя. Жареный цыпленок таял во рту, подливка была нежной, печенье воздушным, а кофе божественным. Некоторое время все молчали, отдавая должное еде.

Когда они перешли в кабинет, Белла, к удивлению Пич, заявила:

— Думаю, Ари следует остаться у нас ночевать.

— Я не хочу доставлять вам хлопот, — попытался возразить Ари.

— Чепуха. Я же сказала, что вы теперь член семьи, а член семьи не может доставлять хлопот. Утром вы почувствуете, что у вас все тело онемело и болит. Я знаю, что вы, мужчины, любите делать вид, будто вы сделаны из нержавеющей стали, но утренний массаж еще никому не повредил.

Берт ухмыльнулся:

— Лучше не сопротивляйся. Когда Белла играет в маму-наседку, она не слушает никаких возражений. Поверь мне, я знаю. Она держала меня в постели, даже когда все врачи сказали, что я здоров.

Спасибо, мама, подумала Пич. Она ужасно боялась, что после ужина Ари уйдет.

— У нас две гостевые спальни. Можешь выбрать любую, — сказала она Ари, молясь про себя, чтобы он выбрал ту, что ближе к ее собственной.

— Полагаю, ты выберешь роскошную кровать королевских размеров, — сказала она, когда час спустя поднималась с ним наверх.

— Звучит заманчиво.

— Она вот здесь. — И Пич открыла дверь в комнату, смежную с ее спальней.

Щеки ее горели, и она надеялась, что ее уловка не слишком очевидна.

— Боюсь, тебе придется спать в нижнем белье. Пижамы близнецов тебе малы.

— В постели на мне обычно только моя кожа.

Вспыхнув от возникшей в ее воображении картинки, Пич запорхала по комнате, открывая двери в ванную, проверяя постельное белье, задергивая шторы и зажигая лампочку у кровати.

Ари поймал ее за руку, притянул к себе и запечатлел на лбу целомудренный поцелуй.

— У тебя был трудный день. Перестань изображать горничную и иди спать.

— Ты уверен, что хочешь остаться один? — спросила она, надеясь, что ведет себя не слишком дерзко.

Все еще держа ее за руку, он повел ее к двери.

— Уверен. Но в ближайшее время мы займемся в спальне нечто гораздо большим, чем пожеланием друг другу спокойной ночи. Можешь быть уверена, любимая.

Глава 14

Пич спала беспокойно, просыпаясь и снова проваливаясь в сон, пока ее возбужденный ум вел борьбу с усталым телом. В два часа ночи ум победил. Она лежала, прислушиваясь к механическому гудению кондиционера, который, как ни старался, не мог охладить воздух в комнате, и отчаянно переживала, что лежит в постели в одиночестве.

По крыше барабанил дождь. Простыни кренделем обмотались у нее вокруг ног. Пижама взмокла от пота.

К тому времени как Пич расправила простыни, сон уже прошел. Она зажгла свет, взяла с тумбочки новый бестселлер, взбила подушки и попыталась углубиться в чтение.

Через десять минут она призналась себе, что ее совершенно не волнует «Снег для Смилы», только если вдруг за окном пойдет этот самый снег и немного остудит жаркую хьюстонскую ночь. А что ее действительно волновало, так это мужчина в соседней комнате.

Пич вышла замуж в девятнадцать лет и стала матерью в двадцать. Теперь, в сорок один год, она снова чувствовала себя восемнадцатилетней девчонкой. Взволнованной, возбужденной, испуганной.

От Ари ей хотелось гораздо большего, чем давал ей Герберт. Хотелось страстной любви, физической и духовной. Хотелось быть Евой для его Адама, «инь» для его «ян», замком для его ключа.

Ей хотелось родить ему ребенка.

Пич задрожала от этой мысли. Она и в самом деле сходит с ума, если думает о ребенке, когда у нее есть двое взрослых сыновей.

Пич попыталась отогнать эту случайную мысль. Но тихий голос в ее голове напоминал ей о том, что многие женщины за сорок рожают детей. Если это пристало Сьюзен Сарандон, то уж Пич Морган и подавно.

Чтобы заставить умолкнуть этот тихий голос, она пошла в ванную, вынула из аптечки аспирин и запила его водой из-под крана. Вернулась в свою комнату, надела коротенький халатик, затем открыла дверь и вышла в коридор, намереваясь спуститься на кухню и приготовить себе стакан теплого молока, чтобы успокоиться и уснуть.

Через несколько минут Пич обнаружила, что держится за ручку двери в комнату Ари. Она только зайдет на минутку взглянуть, как он там, сказала она себе, проверить, не сползла ли повязка. Если он спит, то никогда ничего не узнает. Если же нет… ну, она что-нибудь придумает.

Она слегка приоткрыла дверь и на цыпочках зашла в комнату. Видимо, перед сном Ари раздвинул шторы и поднял жалюзи, потому что она увидела молнию, сверкнувшую над дельтой Буффало.

Широко раскрыв глаза, Пич ждала, пока они привыкнут к темноте, затем подошла к кровати и взглянула на Ари. Ари лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку. Ее глаза раскрылись еще шире, когда она увидела, что простыня соскользнула ниже бедер и открыла ее взору гораздо больше, чем она ожидала увидеть.

Вырастив двух атлетически сложенных сыновей, она все же не была готова увидеть Ари Раппапорта в чем мать родила. Совершенство его тела восхитило бы даже Микеланджело.