Багровый дождь

— Капитаны? Старшие лейтенанты? Лейтенанты?

— Младший лейтенант Бушков. Командир танка.

— Ясно. Товарищи танкисты! Как старший по званию беру командование на себя до утверждения в должности официально, либо замены. Вопросы есть?

Тишина.

— Лейтенант Бушков. Выйти из строя.

— Есть!

Выходит. Невысокий, коренастый. Настоящий танкист.

— Товарищи танкисты. Во избежание подобного случившемуся утром инциденту я решил вывести бригаду в расположение 10-ого полка НКВД. Здесь недалеко. Через полчаса к нам прибудет топливо, и мы выдвинемся на поддержку ополченцев. Там сейчас жарко. Требуется наша помощь. Всем всё ясно?

— Так точно!

— Младший лейтенант Бушков! Назначаю вас своим заместителем. Временно. Приказываю проследить за сбором имущества и погрузкой боезапаса. Ничего не оставлять. Карта есть?

— Так точно, товарищ майор…

Склоняемся над стандартной пятивёрсткой. Разбираемся с маршрутом. Всё выглядит в принципе просто, но если учесть, что над городом поработала вражеская авиация, всюду пожары и завалы, то добираться до места будет нелегко…

— Смотрите! Что творят, сволочи!

…Большой речной пароход, находящийся почти на середине реки вдруг окутался разрывами. Огромные белёсые фонтаны, подсвечиваемые на мгновения огнём изнутри, почти скрыли высокие надстройки и мостик. И вдруг из-за этой пелены рвануло вверх бело-чёрным облаком… Прямое попадание! Потерявшее ход судно стало разворачивать по течению. Между тем немцы явно пристрелялись. Снаряды сыпались на пароход один за другим. Иногда, когда на короткое мгновение завеса рассеивалась были видны чёрные фигурки людей, прыгающих в воду с охваченного пламенем борта. Вода вокруг корабля потемнела от плывущих, и тогда случилось самое жуткое — фашисты открыли огонь по плывущим…

— Кто-нибудь обратил внимание, откуда корабль шёл?!

— Из города, товарищ майор. Это беженцев…

Глава 34

На земле пришлось засидеться ещё на неделю. Не было самолётов. Летать без них лётчики не умели. Но время зря потеряно не было: как положено — изучали район боевых действий, зубрили ориентиры, изучали материальную часть. Владимир благодарил судьбу за эту передышку, поскольку большая часть лётчиков его эскадрильи являлась ускоренным военным выпуском, или «взлёт-посадка», как их называли понюхавшие пороху «старички». Но в один прекрасный день тишину разорвал рёв мощных моторов. Высыпавшие на шум лётчики увидели внушительное зрелище — ведомые лидером, пикирующим бомбардировщиком «Пе-2» на посадку заходили четыре девятки новеньких «Ил-2». И самое главное — на каждом из них виднелась антенна! Но не это было самое интересное, а то, что машины были двухместные: с заводской кабиной воздушного стрелка.

Владимир поправил шапку, чуть не свалившуюся с него, когда он задрал голову, провожая взглядом заходящие на посадку штурмовики. Затем, торопливо просунув руки в рукава полушубка, побежал на аэродром.

Вздымая пропеллерами клубы снеговой пыли одна за одной грозные машины садились на полосу, быстро теряли скорость, и, повинуясь командам машущего флажками дежурного, рулили в капониры, где аэродромная команда БАО сноровисто укрывала их маскировочными чехлами и сетями.

— Дождались! Ну, держись, немчура!

Рядом с ним стоял комэск-два майор Чубаров.

— Посмотрим. Машины то есть, а кто на них летать будет? Эти что ли?

Столяров кивнул в сторону сбившихся в кучу сержантов, стоящих поодаль, у большого блиндажа.

— Пессимист ты, Столяров, как я погляжу.

— Не пессимист, а реалист. Их надо месяц натаскивать, а потом ещё учить летать правильно. Ты, Фёдор, на двухместных летал?

— Нет. А что?

— А я на самоделке пробовал. Разница есть. Так что, сначала сами попробуем, а потом посмотрим…

После первого же вылета четверо молодых пилотов умудрились разбить свои машины, на двух заклинило двигатели от перегрева. Ещё один самолёт потерял половину миткаля с плоскостей…

— Товарищ генерал! Я вас официально предупреждаю, что половина машин, прибывших в полк — небоеспособна! И задачу выполнить в полном объёме я не могу! Хоть расстреливайте!

Раздражённый Медведев бросил трубку на аппарат и повернулся к командирам эскадрилий, красный от гнева.

— Начальство требует нанести удар по обороняющимся возле Калача немцам. А у нас на ходу всего десять машин. Хорошо, хоть лётчики есть. По крайней мере, вы трое, я, да комиссар. Ну, ещё наскребём по сусекам. Короче, орлы — машины под завязку, летим сами. Вопросы есть? Карты получите у штурмана полка. Разбежались…

Владимир шёл во второй тройке. Всего на задание пошло восемь машин с наиболее опытными, а если честно — умеющими летать лётчиками полка. Подполковник нарывался на крупные неприятности, но тем не менее принял единственно правильное решение, чтобы сохранить полк как боевую единицу и сберечь людей. В шлемофоне сквозь треск раздался голос Медведева:

— Приближаемся. Готовься, ребята!

Тут же донёсся позывной службы наземного наведения и контроля, диктующий цели. Пять минут готовность. Повинуясь ведущему, машины стали набирать высоту, одновременно уходя в вираж. Столяров отметил про себя, что его новый командир из воевавших пилотов, действует по уму. Зашипела система заполнения бензобака инертными газами, сомкнулись бронестворки на радиаторе, защищая его от пуль и осколков.

— Первая тройка — левее, по позициям артиллерии, остальные — окопы. Поехали!

… «ИЛ-2» послушно наклонил нос и набирая скорость понёсся в пологом пикировании к земле. В сетке прицела на лобовом стекле быстро вырастала немецкая «ахт-ахт» со щитом, прикрывающим прислугу. Ещё немного, ещё… Пора! Плоскости штурмовика озарились огнём из всего бортового оружия. Обе пушки и пулемёты изрыгнули смерть, и длинные огненные очереди упёрлись в позицию немецких зенитчиков. Её заволокло разрывами и дымом, несколько трассеров срикошетили от металла, огненными мухами разлетаясь по причудливым траекториям. Над землёй пронеслись дымные хвосты реактивных снарядов, стартующие из под крыльев ударной шестёрки. Вражеские окопы скрылись в сплошном огненном облаке.

Владимир выхватил машину из пике и ушёл на разворот, привычно проверяя горизонт на предмет наличия воздушного прикрытия противника. Странно, но чисто! Снова треск в наушниках:

— Ноль пятый! Ноль пятый! Правее зенитки двести, позиция «Ванюши»! Работай, капитан!

Повинуясь движениям лётчика самолёт скользнул ниже и оглушительно ревя двигателем понёсся над самой землёй. Трюк был рискованный, но Столяров в совершенстве освоил его в Сталинграде, воюя на «Чайке» в штрафниках. Вот и здесь, взметая клубы снежной пыли машина неслась буквально в пяти метрах над снегом, вновь загрохотали пушки, расчищая дорогу. Есть! Пора! Владимир утопил большую красную кнопку бомбосбрасывателя, и пятидесятикилограммовая фугаска с взрывателем замедленного действия кувыркаясь по снегу влетела точно в отрытую в снегу круглую позицию шестиствольного миномёта. А мощный мотор потащил штурмовик ввысь…

— Уходим! Домой!

В это время со стороны очнувшихся немцев полоснули очереди «эрликонов», но поздно — штурмовики легли на обратный курс. Прижимаясь к земле самолёты мчались на свой аэродром. Владимир осмотрелся — все девять машин возвращались домой, потерь не было…

А это что?! Выше возвращающихся с задания «Илов», в сторону Сталинграда, по небу медленно ползло что-то невиданное — огромная шестимоторная машина с разлапистыми крыльями и длинным фюзеляжем. Высоченный хвост словно вспарывал небо.

— Командир! Смотри, какая каракатица!

— Может, спустим на землю?

Владимиру это чудовище напомнило по размерам тот самый американский бомбардировщик, который он перегонял из Швейцарии…

— Предлагаю посадить его!

Эфир словно взорвался галдежом, предложение всем понравилось. И вот штурмовики начали набирать высоту…

Экипаж транспортного «Ме-321» с ужасом таращился на неизвестно откуда появившиеся русские штурмовики «Чёрная смерть». Но «Иваны» не атаковали. Наоборот, аккуратно заняли места вокруг «гиганта», взяв неуклюжую машину в плотную коробочку. Полосуя огненными струями трассеров вдоль бортов, указали направление полёта. Командиру самолёта ничего не оставалось, как подчиниться. Попытка одного из стрелков открыть огонь ни к чему не привела. Очередь пулемёта только высекла сноп искр из борта бронированного штурмовика, а от ответных выстрелов бортового стрелка «Ильюшина» проявивший излишнее рвение член экипажа «Мессершмита» повис в дыре блистера с развороченной грудью. Гауптман проклинал тот день, когда его перебросили в промёрзшее насквозь Миллерово из жаркой Африки, где он возил грузы блистательному Роммелю…