Фантом

Да и кого мне стесняться? Лина, что ли? Ха-ха. Демону мои прелести до одного места - только и того, что однажды попытался ехидно прокомментировать, но был тут же оттрепан за уши и больше не заикался о недостатках моей (не самой стройной, надо признать) фигуры. После этого он позволял себе только проводить меня насмешливым взглядом до реки и обратно, а потом мудро помалкивал в тряпочку, больше не желая быть оттасканным за хвост и окунутым в ближайшую лужу.

Что же касается Теней, то после того, как они не по одному разу побывали в моем теле, я вообще перестала воспринимать их как мужчин. Не в том смысле, что они потеряли для меня свою мужественность или стали совсем безразличными. Но согласитесь: глупо идти на прием к доктору, а потом смущаться и вяло лепетать что-то о том, что "может, вы меня так послушаете? через одежду? я раздеваться боюсь"... а Тени сейчас стали для меня кем-то вроде докторов - суровых, неумолимых, порой жестоких, но очень полезных. На которых хоть и ругаешься порой, обвиняя в негуманности, но все равно слушаешь. Потому что хорошо понимаешь, что все их процедуры и невкусные лекарства - для пользы. К тому же, после того, как им и спать пришлось в моем теле, мыться, расчесываться, а то и, простите за подробности, до кустов ходить, когда у меня не было сил даже на столь деликатное действо, тут уж, как говориться, и не осталось, чего стесняться. Все, что могли, они уже в подробностях видели. Более того, пристально изучили, ощупали, едва на зуб не попробовали, потому что должны были знать, на что способно мое нетренированное тело. После этого, мысленно переглянувшись, как-то по-особенному вздохнули и довольно нейтрально сказали, что работы с ним предстоит много. Что в переводе означало, что пахать мне придется, как папе Карло, и так интенсивно, как только я смогу выдержать. Или в противном случае мое обучение затянется лет на сто, а Тени при всем желании так и не сумеют наесться досыта.

Причем, из-за меня.

Из-за моей лени и нерасторопности.

И из-за того, что я когда-то так мало уделяла времени спортзалу.

Вот и превратили они тогда весь окружающий лес в огромный спортзал. Вот и взвыла я, внезапно обнаружив, что все мое время, включая ночи, расписано уже по минутам. Вот и взбунтовалась, внезапно ощутив все прелести армейской жизни. Но была дружно отругана, пристыжена и больше не возникала. Только вот так, как сейчас, останавливалась иногда на пороге, позволяя себе пару минок слезливой жалости, а потом тяжело вздыхала, отлеплялась от косяка и покорно плелась умываться.

Распорядок дня был до отвращения прост: подъем с рассветом (под громкие вопли злорадно хихикающего шейри, а по первости - и под холодный душ, окатывающий меня с ног до головы при отказе открыть глаза); затем - короткая пробежка до реки, торопливое умывание, разминка и такая же короткая, но более выматывающая пробежка обратно. Причем, обязательно по самому крутому склону и по такой дикой траектории, которую, наверное, мог изобрести только пьяный в стельку дорожник. Или зловредный демон без единой капли совести. Одним словом, возвращалась я обычно к пещере запыхавшаяся, уставшая, трепанная, но неплохо разогревшаяся. После чего следовал скудный завтрак (ну да, в лесу не зажируешь), потом - краткие инструкции на текущий день от Теней. Еще одна пробежка по окрестностям, только уже более длительная - часа на два, а потом - и все четыре. Небольшая лекция по средневековому оружию и доспехам. Затем, собственно, тренировки, к концу которых я буквально падала от усталости и порой не могла даже до постели доползти. Короткий сон, если до этого я еще не проваливалась в небытие. Затем - снова подъем, снова разминка, сопровождаемая громкими стонами, охами и ахами, больше похожими на жалобные стенания безвинно убиенного привидения. Наконец - домашняя работа, короткий отдых и снова сон. Которому в последнее время стала предшествовать еще одна неприятная процедура.

Надо сказать, Тени знали толк в том, что делали, и каждое их требование было не только строго обосновано, но и тщательно выверено, продумано и заточено специально под меня. Таким образом, что я делала ровно столько, сколько могла выдержать. И так, что это приносило сугубо положительные результаты. К примеру, бегала я по лесу исключительно по утрам, после первой разминки, и исключительно босиком. Разбить ноги не боялась - лес, чувствуя присутствие молодой Ишты, сам стремился меня уберечь от увечий. Поэтому на той тропинке, которую я протоптала ежедневными прогулками, никогда не валялись острые камни, шишки, не вылезали из-под земли корявые корни, пролетающие мимо птицы не бросали орехи, звери не оставляли костей... там не было ничего, кроме твердой земли под ногами и приятно пружинящего травяного ковра. Как на лучшей в мире беговой дорожке с полным эффектом присутствия и сложнейшей системой безопасности.

Правда, Тени мой кайф быстро подпортили, намеренно проложив маршрут сквозь все ближайшие овраги, холмы, ямы и ручейки, чтобы жизнь медом не казалась. Так что к концу пробежки я чувствовала себя, как хорошо промаринованная, вымоченная в уксусе и тщательно отбитая рыбина - мокрая, вялая и едва дышащая. Впрочем, кто бы выглядел по-другому, если бы сперва часика два поносился на пределе возможностей по пересеченной местности, а потом еще часик потратил на всякие издевательства вроде отжиманий, приседаний, подтягиваний на ближайшей ветке и обязательной (ненавистной!) растяжки?

Впрочем, мне грех жаловаться: нагрузки, хоть и были большими, ничего экстраординарного собой не представляли. Все те же упражнения дают своим подопечным все грамотные тренера, когда требуется укрепить мышцы, создать из них хороший корсет и подготовить к еще большим нагрузкам. Причем, подготовить сравнительно быстро и аккуратно. За тем лишь исключением, что новомодных тренажеров у нас не было, а для утяжеления приходилось использовать подручные средства, которые не изменились, наверное, еще со временем зарождения человечества.

Надо сказать, ребята действительно оказались на высоте: всего за месяц они подтянули меня так, что при взгляде в воду я едва себя узнавала. На вынужденной диете и под серьезными нагрузками я сумела здорово похудеть, заимела восхитительную талию, на которую обзавидовались бы все мои прежние приятельницы. У меня подтянулись ягодицы, заметно постройнели бедра, приятно истончились руки, перестав походить на безвольные тряпки. Я сильно изменилась, это правда, хотя, конечно, именно в то время это открытие не доставило мне ни особого удовольствия, ни восторга, ни безумной радости от исполнения заветной мечты. Ничего, кроме усталой улыбки на запыленном лице и сухой констатации факта. Даже тогда, когда самый ехидный в этом мире кот соизволил как-то скептически меня оглядеть и со смешком заметить:

- Неплохо поработала, Гайдэ...

Со временем я, конечно, привыкла. И к ежедневному купанию, и к собственному внешнему виду, и к наготе, которая стала для меня гораздо удобнее, чем постоянная смена вечно пачкающихся рубах и осточертевшая стирка в холодной воде. Тело умнее тряпки и гораздо легче моется, так что к концу первого месяца я совсем обнаглела и, пользуясь тем, что морозы до этих краев никогда не доходят (не зря так долго забиралась на юг!), большую часть дня гуляла ню. Благо любоваться на меня некому, Теням без разницы, Лину - и подавно, а Хранители, если и не одобряли мое поведение, все равно никому не скажут. Хотя мне кажется, что они (как и Мейр) не понимали в этом особой разницы. Для зверей ведь все едино, в каком ты облике - зверином или человеческом: они никогда не носят одежды. Так что в каком-то смысле я была сейчас ближе к природе, чем за всю свою прежнюю жизнь. И это, как ни странно, нисколько не угнетало, а напротив - заставляло проникнуться ею, чувствовать ее, понимать и научиться видеть то, на что в прежние времена я редко обращала внимание.

А вообще-то, тут было красиво. Так красиво, что порой даже дух захватывало. Высокий холм, на верхушке которого приютилась небольшая пещерка, безупречно ровный газон удивительно мягкой, словно специально подстриженной, травы, по которой одно удовольствие пробежаться поутру босиком. Стремительный спуск, пологий берег, сверкающий ослепительной белизной чистейшего речного песка. Сама речка - быстрая и глубокая, холодная, почти ледяная и прозрачная до невозможности, в которой без особого труда можно различить каждый камешек, каждую травинку на дне. И в которой, сидя на берегу, можно без помех любоваться на мельтешащих по дну разноцветных рыбешек, занимающихся, как и я, своими повседневными заботами.