Тень победы

Белов нехотя остановился.

— Что еще?

— Зачем ты так?

— Я предложил тебе заняться делом, — Саша усмехнулся. — Ты хочешь попробовать? Валяй! Но должен сказать; мне такой тренер не нужен. Чему ты можешь научить ребят? Как стать слабаком?

Степанцов не привык отвечать за себя: до сих пор за него это делал Вадим Анатольевич. А здесь все наоборот: воспитывать будущих бойцов — очень трудная и, главное, ответственная задача. Здесь не нужны сомнения и полумеры.

— Ладно, — сказал Сергей, — а где эта школа?

— В Красносибирске, — ответил Белов.

— Я приеду через неделю, — пообещал Степанцов. — Утрясу кое-какие дела и приеду.

Саша посмотрел ему в глаза и понял: он приедет, не подведет.

— Ладно.

Они обменялись крепким рукопожатием и на этом расстались.

Сергей прилетел в Красносибирск ровно через неделю после этого разговора. В Москве он прежде всего наведался к своему агенту, эмигрировавшему в Штаты еще в конце семидесятых годов. Сейчас, когда мировой бокс остро нуждался в свежей крови, он неплохо зарабатывал на контрактах, которые устраивал для российских боксеров. Естественно, он обирал их до нитки; Сергею, после всех выплат: агенту, тренеру, врачу и спорткомитету, — причиталась не такая уж большая сумма.

Но, наверное, это было и к лучшему, Степанцов уходил налегке, понимая, что терять ему, в общем-то, нечего. Все его вещи уместились в один большой чемодан «Samsonite» на колесиках. За пару дней до рейса Сергей зашел на «Горбушку» и купил цифровой фотоаппарат «Canon», даже не подозревая о том, что этой вещице суждено во многом изменить его жизнь.

«ТУ-154» приземлился в Красносибирске в одиннадцать утра по местному времени. Разница с Москвой составляла четыре часа, поэтому Степанцов немного позевывал и пребывал пока в расслабленной полудреме. Он лениво спустился по трапу и вошел в автобус, идущий до здания аэропорта. Автобус подвез пассажиров к грузовому терминалу. Сергей встал недалеко от ленты транспортера и принялся ждать свой багаж. Странную троицу он заметил не сразу.

Только потом до него дошло, что взгляд несколько раз скользил по этим людям, но почему-то ни разу не остановился на них. Непонятно почему; эти трое выглядели весьма колоритно.

Посередине стоял высокий человек в похожем на рясу балахоне — настолько застиранном, что он частично утратил первоначальный черный цвет и на швах стал серым. У мужчины была густая и не очень опрятная борода с рыжеватым оттенком. На бледном, изможденным лице выделялись умные серые глаза.

В руках у мужчины была табличка: «Сергей Степанцов». По обе стороны от него стояли двое мальчишек: худые и вертлявые. Им было не больше десяти-двенадцати лет. Один из них то и дело сплевывал под ноги; делал он это мастерски, пользуясь отсутствием верхнего переднего зуба.

Второй похвастаться таким умением не мог и, похоже, завидовал товарищу. Он озадаченно чесал в затылке. Солнечный свет, проходя через его оттопыренные уши, окрашивал их в нежно-грозовый цвет.

Степанцов посмотрел на транспортер. Его чемодана пока не было. Он решил, что в запасе у него есть несколько минут, и направился к этой троице.

— Привет! — сказал он, подойдя ближе. — Степанцов — это я.

— Ну здравствуй, странник Сергий! — пробасил мужчина и положил руки на плечи пареньков.

Сергею сразу стало понятно, что у него с мальчишками полное взаимопонимание. Они в свою очередь во все глаза смотрели на вновь прибывшего, словно увидели живого Шварценеггера или Сталлоне. Парень с щербиной во рту уверенно подошел и протянул Сергею руку.

— Здравствуйте, дядя Сережа! Я — Алексей!

— Сергей! — представился Степанцов и пожал ладонь пацану.

Затем он познакомился с бородачом.

— Федор Лукин, — солидно представился тот и сунул Сергею сухую ладонь.

Второй пацан вдруг засмущался и отвел глаза.

— Тезки мы, — глядя куда-то в сторону, еле слышно сказал он. — Я, значитца, тоже того… Серый.

— Саша сказал, что ты прилетишь сегодня, — объяснил Лукин свое присутствие в аэропорту. — Вот мы и решили встретить. Тебя, парень, Бог к нам привел, не иначе.

Он повернулся в ту сторону где, по его расчетам, был красный угол, и степенно перекрестился. Сергей так и не понял, зачем нужно было поворачиваться: ведь в той стороне не было ни иконы, ни крестов церкви.

— Удивляешься, почему на Восток крещусь? — словно прочитав его мысли, спросил Лукин. — Потому на Восток молимся, что там Палестина, там Святая Земля — духовная отчизна всех христиан. Оттуда к нам на Русь Христос по снегу босыми ногами пришел. Он любовью к нам, грешным, сатану победил. Саша мне сказывал, что и ты своего сатану в белом платье поборол. Вот мы тебе и рады. Не каждый день в наши Палестины заглядывает такой ударник кулачного боя, — скаламбурил он и засмеялся, но никто его не поддержал.

Алексей еле заметно стукнул Федора маленьким кулачком в бедро.

— Дядя Сережа — чемпион мира! — поправил он воспитателя.

— Вот я и говорю, — согласился Лукин. — Кулачный боец искусный, спору нет, мастер. Вместе Христа просить будем, чтобы он от насилия тебя отвратил. А что ты от мирских дел до сих пор не отошел, так это еще впереди. Пути Господни неисповедимы… Где скарб-то твой, странник?

Степанцов оглянулся и увидел на транспортере свой чемодан — черный и солидный, как броненосец, в окружении мелких спортивных сумок и баулов.

— Вон он, — Степанцов одной рукой легко снял чемодан с ленты.

Лукин позвал его за собой, и они пошли сквозь толпу к выходу.

— Здесь у нас хорошо, — гудел Федор. У него был вид человека, преисполненного сознанием важности своей миссии. — Отсюда, из Красносибирска, начнется духовное возрождение России. Здесь мы построим новое общество нестяжателей, в котором не будет ни богатых, ни бедных…

Сказать по правде, Степанцов даже не слушал, что он говорит. Но при всей своей нелепости и комичности, Лукин создавал настроение спокойствия и умиротворения, которое тут же передалось Сергею. Ему вдруг стало очень уютно, словно он после долгой дороги вернулся домой. И эти два пацана… Особенно — первый, наградивший его незаслуженным титулом чемпиона…

Степанцов улыбнулся, и в этот миг словно молния промелькнула мимо него. Фотоаппарат, висевший на плече боксера, оказался в руках какого-то вихрастого паренька, удиравшего со всех ног.

— Эй! — окликнул его Степанцов.

Мысль о преследовании даже не пришла ему в голову. Во-первых, чемодан у него был довольно тяжелый. Во-вторых, теперь он боялся его оставить, чтобы не пропал и чемодан. А в-третьих, паренек бежал на удивление быстро, умело лавируя между людьми. На его крик обернулись Лукин и встречавшие мальчики. Алексей увидел вытянутую в направлении воришки руку Степанцова и сразу понял, в чем дело.

— Опять Козырь! Вот ловкач, — сказал он в следующее мгновение. — Ничего, сейчас мы его… — Он подвернул рукава выцветшей рубашки и собрался бежать за пареньком.

Легкая рука Федора легла ему на плечо.

— Остынь, отрок! — сказал он мягко. — Еще граф Толстой, Лев Николаевич, преданный анафеме за благовествование евангельских правд, завещал не противиться злу насилием.

— А как же «око за око, зуб за зуб»? — со сдержанной улыбкой спросил его Степанцов.

Вопрос не поставил Лукина в тупик.

— Это ветхозаветная концепция, — легко парировал он этот идеологический удар. — А у нас в Новом Завете по-другому: ежели кто ударит тебя по правой щеке, то подставь ему левую, — вперив в небо указательный палец, с восторгом вещал Лукин. — И еще: любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас.

Степанцов уже составил себе мнение о своем провожатом: юродивый какой-то, не от мира сего человек. Но и опасности для того же мира не представляет.

— Ладно, обещаю этого поганца сразу не убивать, если поймаю. В конце концов, фотоаппарат — это мелочь. Так что у вас за городишко? Есть здесь что посмотреть?..

Вся жизнь в Красносибирске крутилась вокруг алюминиевого комбината. Завод, которым руководил Белов, являлся градообразующим предприятием. Те везунчики, которым посчастливилось найти работу на комбинате, жили неплохо. Проблема заключалась в том, чтобы поднять уровень жизни для остальных горожан на ту же высоту.